Собрание сочинений, том 9

1326388 ф. ст., в 1845 г. она поднялась до 2394827 ф. ст., и в 1852 г. составила свыше 3000000 фунтов стерлингов. Количество чая, вывезенного из Китая, в 1793 г. не превышало 16167331 фунта, но в 1845 г. оно доходило до 50714657 фунтов, в 1846 г. — до 57584561 фунта; в настоящее время оно превышает 60000000 фунтов.

Сбор чая в нынешний сезон будет, по-видимому, немалым, о чем уже свидетельствуют таблицы экспорта из Шанхая, показывающие прирост на 2000000 фунтов по сравнению с предыдущим годом. Этот излишек следует приписать двум обстоятельствам. С одной стороны, в конце 1851 г. на рынке ощущалась сильная депрессия и оставшийся большой излишек был переброшен на экспорт 1852 года. С другой стороны, как только в Китае стало известно об изменении британского законодательства в отношении импорта чая, весь имевшийся в наличии чай был выброшен на рынок по значительно повышенным ценам. Но что касается будущего сбора чая, дело обстоит совсем иначе. Это видно из следующих выдержек из переписки крупной чайной фирмы в Лондоне:

«В Шанхае паника достигла крайних пределов. Золото поднялось в цене на 25 %, причем его усиленно скупают, для того чтобы припрятать; серебро исчезло настолько, что его совершенно нельзя достать даже для уплаты налагаемых Китаем на британские суда портовых таможенных пошлин. Вследствие этого г-н Алкок согласился поручиться перед китайскими властями за уплату этих пошлин по получении векселей Ост-Индской компании или других гарантийных ценных бумаг. Недостаток драгоценных металлов, с точки зрения неотложных потребностей торговли, является одним из самых неблагоприятных условий, так как их исчезновение происходит как раз в такое время, когда в них чувствуется крайняя нужда. Без них скупщики чая и шелка не могут направиться внутрь страны для того, чтобы производить свои закупки, за которые приходится уплачивать вперед значительное количество звонкой монеты, чтобы дать возможность производителям завершить свои работы… В это время года обычно начинают заключать сделки на новый чай, но так как теперь ни о чем другом не говорят, кроме как о способах защиты личности и собственности, то все дела приостановились… Если не будет принято мер для сбора листа в апреле и мае, то ранний сбор, включающий все более тонкие сорта как черного, так и зеленого чая, погибнет так же, как не сжатая до рождества пшеница».

Конечно, ни английские, ни американские, ни французские эскадры, стоящие в китайских водах, не обеспечат средств для сбора чайного листа, но своим вмешательством они легко могут вызвать такие осложнения, которые приведут к прекращению всяких деловых связей между производящими чай внутренними областями страны и вывозящими чай морскими портами. Таким образом, для нынешнего сбора следует ожидать повышения цен — в Лондоне спекуляция уже началась, — а для будущего сбора можно почти с уверенностью предсказать крупный дефицит. Но это еще не все. Китайцы, которые хотя и готовы, как и все люди в периоды революционных потрясений, продать иностранцам всю массу имеющихся у них товаров, будут, как это обыкновенно и делали жители стран Востока, когда они опасались больших перемен, припрятывать свои шелка и чай и в обмен на них не станут брать ничего другого, кроме звонкой монеты. Англия поэтому должна ожидать повышения цен на один из ее главных предметов потребления, отлива металлических денег и значительного сужения одного из важнейших рынков для ее хлопчатобумажных и шерстяных товаров. Даже «Economist», этот оптимистический заклинатель всего, что угрожает спокойствию умов меркантильного общества, вынужден вести такие речи:

«Мы не должны льстить себя надеждой найти такой же большой рынок для нашего экспорта в Китае, как до сих пор… Более вероятно, что наша экспортная торговля с Китаем пострадает и что спрос на изделия Манчестера и Глазго уменьшится».

Не следует забывать, что повышение цен на такой необходимый товар как чай и сужение столь важного рынка как Китай совпадет с плохим урожаем в Западной Европе и, следовательно, с повышением цен на мясо, хлеб и все другие сельскохозяйственные продукты. Это вызовет сужение рынка для промышленных изделий, потому что каждое повышение цен на предметы первой необходимости сопровождается как в самой стране, так и за границей соответственным сокращением спроса на промышленные изделия. Со всех концов Великобритании раздаются жалобы на плохое состояние большей части посевов. «Economist» по этому поводу пишет следующее:

«На юге Англии не только многие поля останутся незасеянными до тех пор, пока уже будет слишком поздно рассчитывать на какой бы то ни было урожай, но и многие из засеянных полей, по-видимому, покроются сорняками или вообще окажутся в состоянии, мало благоприятном для роста хлебов. На сырой и истощенной почве, отведенной под пшеницу, налицо очевидные признаки предстоящего неурожая. Время для посева кормовой свеклы теперь, можно сказать, уже упущено, и ее очень мало было посеяно; время для возделывания почвы под турнепс также быстро проходит, причем не сделано никаких необходимых приготовлений для того, чтобы посадка этого важного растения была закончена… Посеву овса сильно мешали снег и дожди. Ранний посев овса был недостаточен, а поздние посевы редко дают хороший урожай… Во многих местах погибло значительное количество племенного скота».

Цены на незерновые сельскохозяйственные продукты на 20, 30 или даже 50 % выше прошлогодних. Зерно на континенте вздорожало сравнительно больше, чем в Англии. В Бельгии и Голландии рожь поднялась в цене на целых 100 %. За ней следуют пшеница и другие зерновые культуры.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что британская промышленность и торговля уже проделали большую часть обычного экономического цикла, можно смело предсказать, что китайская революция бросит искру в готовую взорваться мину современной промышленной системы и заставит разразиться давно назревающий всеобщий кризис, за которым, когда он распространится за границей, непосредственно последуют политические революции на континенте. Любопытное будет зрелище: Китай вызывает потрясения в западном мире, в то время как западные державы с помощью английских, французских и американских военных кораблей водворяют «порядок» в Шанхае, Нанкине и в устье Великого канала. Разве эти экспортирующие «порядок» державы, которые пытаются оказать поддержку пошатнувшейся маньчжурской династии, забыли, что ненависть к иностранцам и изгнание их из пределов империи, имевшие место в прежние времена лишь вследствие географических и этнографических особенностей Китая, стали политической системой только со времени завоевания этой страны маньчжуро- татарами?[95] Не подлежит ни малейшему сомнению, что бурные раздоры между европейскими нациями, которые с конца XVII века стали соперничать друг с другом из-за торговли с Китаем, послужили мощным толчком для проведения принятой маньчжурами политики недопущения иностранцев. Но еще сильнее побуждали к этому новую династию опасения, что иностранцы будут поддерживать недовольство, которым была охвачена значительная часть китайцев в течение первых пятидесяти лет или около этого, после покорения Китая татарами. По этим соображениям иностранцам и было запрещено поддерживать какие-либо связи с китайцами кроме как через Кантон — город, находящийся на большом расстоянии от Пекина и чайных округов, — а торговля их была ограничена товарообменом с торговцами Гонконга, которым правительство специально дало привилегию на иностранную торговлю, дабы таким путем оградить остальных своих подданных от всякого соприкосновения с ненавистными чужеземцами. Во всяком случае вмешательство со стороны западных правительств в такое время может лишь придать революции более насильственный характер и продлить застой в торговле.

В то же время следует заметить в отношении Индии, что британские власти в этой стране целую седьмую часть своих доходов извлекают из продажи опиума китайцам, между тем как спрос Индии на британские промышленные изделия зависит в значительной мере от производства этого индийского опиума. Правда, китайцы, вероятно, столь же мало склонны отказаться от опиума, как немцы — запретить употребление табака. Но так как известно, что новый император благосклонно относится к возделыванию мака и изготовлению опиума в самом Китае, то очевидно, что это сразу нанесет смертельный удар как по производству опиума в Индии, так и по доходам Индии и торговым ресурсам Индостана. Хотя соответствующие заинтересованные стороны возможно и не почувствуют немедленно этого удара, но придет время, когда его действие скажется в полной мере и он будет способствовать обострению и продлению всеобщего финансового кризиса, гороскоп которого мы уже составили выше.

С начала XVIII века в Европе не было серьезной революции, которой не предшествовал бы торговый и финансовый кризис. Это в такой же мере относится к революции 1789 г., как и к революции 1848 года. Правда, мы с каждым днем наблюдаем не только все более грозные симптомы столкновений между правителями и их подданными, между государством и обществом, между различными классами, но и