горячим душем. Пожалуй, это была единственная слабость, которую он ежедневно позволял себе. А вообще он отличался исключительной самодисциплиной и был трудоголиком, что делало тем более ценными эти шесть дней, проведенные на острове. Еще в самолете оба отключили свои телефоны. Ни компьютеров, ни телевизоров, ни радио — это было блаженство. Если бы весь мир полетел в тартарары, они бы так и не узнали об этом.
Но сегодня настала пора возвращаться в лоно цивилизации. Селеста бросила взгляд на сумочку от Шанель, и внезапно ей захотелось узнать, что же она пропустила. Покопавшись в ней, она нашла и открыла мобильник. Сорок три сообщения! Этот номер предназначался только для очень личных звонков, его знали всего десять человек, и обычно по нему звонили лишь пару раз в день. Все деловые вопросы в ее отсутствие решала Джессика. Однако, как убедилась Селеста, просматривая список входящих звонков, на этот раз и сама Джессика набирала ей раз двадцать. Пятнадцать раз до нее пыталась дозвониться Лидия и несколько раз — домработница Матильда. Что происходит? Селесте достаточно было прослушать четыре сообщения из сорока трех, чтобы все стало ясно.
— Что вы делаете, леди? — спросил он шутливым тоном, появляясь из окутанной паром ванной. — Мы же договорились: никаких телефонов.
Селеста подняла руку и улыбнулась в надежде, что он не рассердится, — она пыталась расслышать конец слезной мольбы Мэри-Энн позвонить, после чего захлопнула телефон и бросила его на кровать.
— Нам надо возвращаться.
Он с улыбкой наблюдал, как она мечется по комнате, собирая вещи.
— Мы улетим через четыре часа.
— Сколько сейчас времени?
— Девять утра.
— Нет, дорогой, не здесь, в Лос-Анджелесе. Сколько сейчас времени в Лос-Анджелесе?
— Дай подумать. Здесь — плюс семнадцать часов, значит, там четыре вечера, среда.
Селеста остановилась и немного поразмыслила.
— Поторопись, мы должны лететь немедленно!
Он снова улыбнулся:
— Хорошо, моя прелесть, как пожелаешь. Сейчас вызову пилотов. Мы взлетим через полчаса.
Селеста прекратила бросать в сумку туалетные принадлежности.
— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, верно?
Он опустил телефон и повернулся к ней.
— Да, моя прелесть. И я тоже люблю тебя. — Его ярко-голубые глаза ослепительно блеснули на утреннем солнце.
Селеста бросилась в ванную.
— Эй, — крикнула она, становясь под горячий душ, — а какая скорость у твоего самолета?!
32.
До сверхсекретного показа «Семи минут после полуночи» оставалось менее часа, а Лидия еще не видела ни Займара, ни фильма. Режиссер и мастер-копия находились в надежном месте, в номере «Лучшего западного отеля», всего в трех кварталах от штаб-квартиры Арнольда Мэрфи. Так сказать, «спрятаны на виду» два дня назад стараниями группы прикрытия в лице Мэри-Энн.
Мици Майерс, как это ни удивительно, оказалась для них настоящей находкой. Своим внешним видом и выговором уроженки Среднею Запада, приехавшей в отпуск в Голливуд, она не привлекала к себе никакого внимания, доставляя в номер Займара сообщения, еду и вообще все, что ему требовалось. Бородатый субъект в бейсбольной кепке, солнечных очках и с примечательным акцентом мог броситься в глаза, а женщина средних лет в кедах и шортах цвета хаки легко смешивалась с толпой ни от кого не прячущихся постояльцев отеля.
За последние два дня Лидия разговаривала с Займаром раз десять. Они с Мици проводили время на славу — резались в кункен, причем Мици с ловкостью опытного карманника обобрала Займара до нитки, лишив его всех наличных денег и даже часов. По крайней мере он не умирал с голоду и со скуки. Лидия понимала, что только присутствие компаньонки его успокаивает и отчасти сдерживает его безумное желание пробраться к ней в дом.
Лидия осторожно выглянула в окно спальни на верхнем этаже — отсюда была хорошо видна улица за воротами дома. Как обычно в течение последних двух недель, на противоположной стороне у обочины стоял черный лимузин «линкольн-седан» с двумя громилами внутри.
Арнольд рехнулся. Он даже не думал скрываться. Эти двое могли быть приставлены к Лидии по одной-единственной причине — для устрашения. Но это не срабатывало. Конечно, Лидия нервничала, но вовсе не из-за них и уж точно не была напугана.
Сейчас, судя по отражению в зеркале, она выглядела как уроженка Среднего Запада. На ней был каштановый парик, который благодаря стараниям Джонатана, личного стилиста Селесты, в точности повторял короткую стрижку Мици, а блузку с застежкой на пуговках из ярко-красного ситца в цветочек и шорты-бермуды Джессика заказала для нее на сайте Target.com. Мици заверила Лидию, что подъедет к ее дому именно в такой одежде.
Лидия посмотрела в окно. К воротам наконец подкатил арендованный на сегодня ядовито-зеленый «сцион» — они умышленно выбрали такой яркий цвет. Пусть шпионы в лимузине хорошенько запомнят Мици и ее машину.
Мици затормозила и нажала кнопку на воротах. Тут же ожил пульт, который Лидия держала в руках.
— Алло! — крикнула Лидия.
Она надеялась, что «наружники» опустили стекла в машине и слышат их разговор.
— Курьер со сценариями для мисс Лидии Олбрайт! — проорала в домофон Мици.
— Отлично! — гаркнула в ответ Лидия, после чего нажала на пульте цифру «девять». Ворота дрогнули и стали открываться в глубь двора. Она специально припарковала свой черный «рейнджровер» прямо перед домом, чтобы с улицы его можно было видеть мирно стоящим на дорожке.
Лидия дождалась у окна спальни, пока ворота закроются, зная, что тогда громилы уже не смогут видеть входную дверь дома. Схватив белый махровый халат, она сбежала по лестнице и распахнула дверь. На пороге, держа в руках конверт и улыбаясь, стояла Мици Майерс. И одежда, и стрижки у них были абсолютно одинаковые.
— Огромное спасибо, Мици, — сказала Лидия, буквально втаскивая ее в дом. — Вполне возможно, что вы спасли мне и Займару карьеру, а нас обоих — от тюрьмы.
Лидия набросила на Мици халат и выхватила у нее из рук десятидолларовые солнечные очки из «Кей-марта».
— От души рада помочь. Давненько я не получала такого удовольствия.
— Пожалуйста, держитесь подальше от окон, — попросила Лидия.
— И от дверей.
— Если кто-нибудь позвонит или придет, Тереза скажет, что я сплю.
— Прекрасный план. — Мици протянула Лидии ключи от «сциона» лягушачьей расцветки.
— Верно, — улыбнулась Лидия, — гениальный план, и все это благодаря вам.
Они с Джессикой и Мэри-Энн ломали головы над тем, как бы Лидии незаметно прошмыгнуть мимо ищеек Арнольда и попасть на показ в Си-ти-эй. Больше всего они опасались того, что Арнольд все же пронюхает о точной дате и времени показа фильма и помешает им. И тут Мици выдала идею с переодеванием.
За последние три дня новость о показе перестала быть тайной. Однако благодаря Кики с ее рекламной фирмой и Джессике с ее командой агентов Си-ти-эй, распространявших по Голливуду самые разноречивые слухи о месте и дате, достоверная информация не дошла до Арнольда. Когда и где, знали лишь те, кто был приглашен лично, а все они действительно хотели увидеть фильм и не проговорились бы Арнольду.
