одиночество показалось ей счастьем. В пещере ею никто не повелевал. А во дворце Рей мгновенно ощутила себя пленницей. Вот где настоящая тюрьма! Рей отвели роль инструмента, связующего звена между миром фэйри и Высокой королевой, которая с незапамятных времен поддерживала в этом мире порядок и которая… вдруг утратила интерес к своему основному занятию.
Сорша оставила все государственные дела и удалилась в сон, дабы следить за своим сыном, находящимся в мире смертных.
При королеве постоянно находились две смертные девушки. Те самые, в чьи сны ей приказала тогда проникнуть Сорша. Почему-то их лица всегда были закрыты вуалями. Одна наблюдала за спящей королевой, другая выходила собрать сведения, которые надлежало передать Сорше. С Рей обе разговаривали лишь по необходимости. Никого из фэйри в тронный зал не допускали. Служанки сидели на нижней ступени подиума, не осмеливаясь подняться наверх или приблизиться к серебряному трону. Молчаливые и отрешенные, будто статуи.
«Кого они боятся? — думала Рей. — Ее или меня?»
Помещение, в котором находилась теперь Рей, было значительно просторнее пещеры. Одна стена была глухой, уходившей далеко и теряющейся в сумраке. По другой стене шел ряд высоких арочных окон. Едва оказавшись здесь, Рей обследовала зал. В дальнем конце она обнаружила несколько дверей (часть из них скрывали шпалеры), накрепко закрытых снаружи. Мозаичный пол окружал лишь стеклянную опочивальню королевы. Дальше он сменялся блестящим черным камнем. По периметру зала тянулись белые колонны; они поддерживали потолок, расписанный под звездное небо.
Рей встала и приблизилась к ложу королевы. Поначалу стеклянный купол был совсем прозрачным, затем начал приобретать голубой оттенок. Постепенно голубой цвет сменился синим. Потом — темно-синим. Чем темнее становился купол, тем большее число фэйри впадали в беспробудный сон. Рей чувствовала их и их сны.
«Где ты, Девлин? — не раз спрашивала она. — Прошу тебя, возвращайся поскорее».
Но ее мысленные призывы ничего не меняли в бодрствующем мире, а надежды на спасение были столь же бесплодны, как мечты когда-нибудь вновь обрести настоящее тело.
— Настало время, — обратилась к Рей одна из смертных. — Тебе пора проведать нашу королеву.
Рей не представляла, каким образом девушки ведут отсчет времени. Впрочем, это не имело значения. Значение имело лишь то, что ей опять пора навестить Высокую королеву.
— До чего мне это опротивело, — пробормотала Рей, поднимаясь к темно-синему куполу и входя в сон Сорши.
Во сне Сорша сидела, неподвижно глядя в зеркало. Все в то же туманное зеркало, обрамленное почерневшими ветвями плюща, какое Рей увидела, впервые войдя в сон королевы. Сорша глядела на Сета. Тот сидел на странном зеленом стуле и что-то рисовал в небольшом альбоме. Едва ли эту сцену можно было назвать интересной, однако Сорша зачарованно взирала на сына. Ее лицо выражало неописуемый восторг.
— Какую красоту он творит!
Сорша протянула руку, будто могла дотронуться до рисунка.
— Жаль, у меня нет таких способностей, — вздохнула она.
— Ты творишь целый мир. Это…
— Это не идет ни в какое сравнение с его творчеством, — отчеканила Сорша и хмуро поглядела на Рей.
Рей поняла: открытое несогласие с мнением королевы не сулит ей ничего хорошего.
— Да, моя королева.
Как и Страна фэйри, мир сна Сорши утрачивал детали. Четкими оставались только две стены небольшой комнаты, где она сидела перед зеркалом. Все остальное напоминало начатую и недописанную картину. За стенами начиналась синяя пустота, похожая на безбрежное море или бескрайнее небо.
Рей принялась наполнять этот пустой мир полями и холмами, вспоминая, каким он был в начале сна королевы. Пустота была ей неприятна. Хотя бы во сне она сделает мир фэйри ярче и красочнее.
— Не надо мне этого!
Сорша раздраженно взмахнула рукой и убрала созданный Рей пейзаж. Королева была хозяйкой своего сна и могла менять реальность. Рей почувствовала себя невежливой гостьей, решившей передвинуть мебель в чужом доме.
«Если ей во сне не оторваться от зеркала, как все это скажется на судьбе фэйри?» — в который раз подумала Рей.
Зачем она нужна Сорше? Королеву не интересовало настоящее. Весь ее мир сузился до размеров зеркала. Даже здесь, в ее сне, пространство распадалось, превращаясь в пустоту. Ни радости, ни страха, ни желаний — здесь не было ничего. Наверное, такой была Страна фэйри до появления Сорши. И такой она становилась снова… теперь уже по ее вине.
— Оставь меня, — велела Сорша, не поворачивая головы от зеркала.
— Тебе было бы лучше проснуться, — осмелилась сказать Рей — Реальный мир распадается.
— Я проснусь, когда вернется мой сын.
Высокая королева шевельнула пальцами, и перед ней появились три существа, напоминавшие крылатых львов. Они были сотканы из лунного света и молний. Стражи королевы. Внутри прозрачных тел стражей мелькали молнии. Когда один разинул пасть, оттуда посыпались искры. Он замер, внимательно разглядывая Рей. Второй встал рядом с Соршей, раскинул крылья, заслонив Высокую королеву и зеркало. Третий зарычал и свернулся клубочком у ее ног.
Рей не знала, смогут ли они причинить ей вред, но испытывать судьбу не хотелось. Сделав поспешный (и, наверное, уже ненужный) реверанс, она вышла из сна Сорши и вернулась в угасающую реальность Страны фэйри.
«Королеве нужно срочно просыпаться».
И зачем только она подарила Сорше окно в мир смертных? Быть привязанной к зеркалу… такая одержимость противоречила природе Высокой королевы, являвшей собой воплощенную логику. Неужели все ее интересы сузились до сиюминутного наблюдения за сыном? Что-то было здесь не так, существовала какая-то иная причина, недоступная пониманию Рей.
«Нужно увидеться с Девлином».
За все это время он и словом не обмолвился, что у него есть племянник. Итак, сын Сорши почему-то живет среди смертных. Это объяснило Рей частые тайные визиты Девлина в мир смертных, но не могло объяснить, почему королева Разума и Порядка вдруг повела себя столь неразумно.
«Что-то здесь не так».
Рей тихо вышла из тронного зала и замерла от неожиданности. Одна из смертных девушек тихо плакала.
— Что случилось? — спросила Рей.
Другая смертная молча указала на окно. Даже издали Рей увидела, что горы, высившиеся вдали, наполовину уменьшились. Страна фэйри постепенно исчезала, словно большой лист акварели, оказавшийся под дождем. Теперь для Высокой королевы реальностью были лишь картины в ее зеркале. Чем же тогда казался ей мир фэйри? Чем бы ни казался, без нее он существовать не мог. Этим он разительно отличался от мира смертных, реальность которого не зависела от правителей. Существование подданных Высокого королевства утратило логику, отчего некоторые из них тоже погрузились в сон. По сути лишившись королевы, истинные придворные потеряли смысл жизни. За пределами дворца, на улицах в странных позах лежали, сидели и даже стояли фэйри, заснувшие там, где их настиг сон. Мир фэйри неотвратимо погружался в спячку.
Рыдающая девушка откинула вуаль и посмотрела на Рей.
— Мир катится к концу, — всхлипывая, сказала она.
А за спиной Рей, с блаженной улыбкой на губах, лежала Высокая королева. Она выглядела куда умиротвореннее, чем в своем бодрствующем состоянии и в пространстве снов, куда проникала Рей.
Смертная села на пол и устремила на Рей мокрое от слез лицо.
— Вернись к ней, — взмолилась девушка. — Поговори с ней, убеди проснуться.
У Рей не осталось выбора. Внутри дворца бодрствующих придворных можно было пересчитать по
