ГЛАВА 26
Девлин держал в руках рубашку Эни, которую она собралась надеть в дорогу, но передумала. Он целовался с этой девушкой, у них был общий сон, и на короткое время его жизнь принадлежала только ему. Когда целую вечность ты являешься лишь яблоком раздора между сестрами, возможность жить по своим правилам опьяняет. Но его тут же отрезвило известие, принесенное Рей.
Сорша тревожилась за Сета, как за малолетнего ребенка. Ее одержимость им переходила всякие границы здравого смысла. И из-за капризов сестры Девлин был поставлен перед выбором: либо оставаться с Эни и защищать ее от безумств Бананак, либо бросить ее на произвол судьбы и отправиться ублажать Соршу. Дни, проведенные с Эни, убедили его, что ему хочется совсем иной жизни, а не той, какую он вел при Высоком дворе, служа «окровавленными руками» королевы. Сестры создали его, чтобы он служил точкой равновесия между порядком и хаосом. Его ценили только потому, что он исполнял волю Неизменной королевы и терпеливо напоминал Бананак о последствиях убийства Сорши.
«Я хочу сам выбирать свой путь».
Эни вышла из ванной.
— Хочу тебя спросить. Чувствую: ты что-то скрываешь от меня. Но это подождет. И я подожду.
— Чего подождешь? — не понял Девлин.
— Ответов. Тебя. Времени. — Она взяла его руки в свои. — Все это никуда не денется. Я не особенно верю в неизменность судьбы. Я слышала: Иолы знают будущее. И твои сестры, кажется, тоже. Правда, в будущем не все происходит так, как они увидели. Но в чем-то они правы. Что будет с нами? С тобой и со мной? Это один из моих вопросов. Не знаю, что уж там увидели твои сестры и почему все получается так дерьмово. Зато я знаю другое. Мне рядом с тобой так хорошо, как не было никогда и ни с кем. За всю мою жизнь.
Ее слова лишь укрепили в Девлине желание позаботиться о ее безопасности.
— Мои сестры не способны видеть твои нити. Они видят лишь будущее тех, кто каким-то образом связан с ними. И… со мной. Так они утверждают.
Эни крепче сжала его руку.
— А если я все-таки связана с ними? Или с тобой? Ты тоже умеешь видеть будущее?
— Умею.
Девлин осторожно высвободил руки и отошел к окну тесного номера. Ему очень не хотелось говорить об этом.
— Значит, ты можешь увидеть мое будущее?
— Я пытался, но… ничего не получилось.
Девлин не смотрел на Эни. Он ни словом не обмолвился о том, что невозможность увидеть ее будущее свидетельствовала о сплетении их жизненных нитей.
— Мои сестры могут увидеть тебя, лишь если ты окажешься вблизи кого-то из них. Или если кто-то из фэйри расскажет им.
— Получается, ты совсем не видишь мое будущее?
Девлин не пытался сейчас скрывать свои чувства. Наоборот, он показывал Эни и тревоги, и надежды, жившие в нем.
— Я не мог видеть твое будущее с тех пор, как… не убил тебя… когда я… И не потому, что тебя в будущем нет, а потому что ты… мы…
— Потому что наши жизни переплетены, — докончила за него Эни.
— В каком-то смысле да.
Девлин глядел на автостоянку мотеля.
— Тебе стоило бы остаться в этом здании. На некоторое время.
— Нет, — сказала Эни, вставая у него за спиной.
— Любая из моих сестер не задумываясь убьет тебя, — сказал Девлин, поворачиваясь к ней. — Я не могу тебя терять.
— Знаю.
Эни развернула его к себе.
— Сейчас, Девлин, ты рассуждаешь без всякой логики. Гончие не могут сидеть взаперти. Но даже если бы ты убедил меня остаться здесь… Скажи, где мне безопаснее: в этой комнатенке или рядом с тобой?
У Девлина вырвался раздраженный возглас, который при Высоком дворе сочли бы неуместным. Но он больше не чувствовал себя частью Высокого двора.
— Не знаю, Эни, где тебе безопаснее — в Стране фэйри или в мире смертных. Наверное, тебе все- таки стоило бы остаться здесь. Айриэл…
Эни потянулась к нему и порывисто поцеловала.
— Нет.
— Позвони Айриэлу. Спроси, может ли он сюда приехать.
Девлину была ненавистна сама мысль оставить Эни в этом жалком мотеле, но еще более мучительной была мысль увидеть ее убитой.
«Какое море чувств», — удивилась Эни.
Она ощущала их все; знала: Девлин лихорадочно пытается разобраться в этой лавине. Он выплескивал то, что веками прятал, подавлял, забивал логикой и своими обязательствами перед Высокой королевой и двором.
— Что ты хочешь? — спросила Эни.
— Чтобы ты была со мной и тебе ничего не грозило.
Он понимал, насколько нелогично его желание, но ему действительно не хотелось расставаться с Эни.
— Одной проблемой меньше, — сказала Эни.
Она побросала свои вещи в рюкзак, застегнула клапан.
— Я тоже этого хочу, Девлин. Я поеду с тобой, хотя бы до Хантсдейла. Там поговорим с Айриэлом и вместе что-нибудь придумаем.
— С Ниаллом тоже надо поговорить. Нельзя держать Темного короля в неведении.
Эни подняла рюкзак.
— И с Габриэлом. С ним, наверное, будет всего труднее договориться. Опять начнет бубнить: «Никто не имеет права встречаться с дочерью Габриэла, пока…»
Девлин пожал плечами, не скрывая волнения, вызванного ее словами.
— Но мы вроде уже… встречаемся.
— Конечно, — тихо согласилась Эни. — Я бы сама сразилась с ним за тебя… если, конечно, он позволит. Он боится, как бы мне чего не сломали.
Девлин смотрел на нее и не решался сказать, что Габриэлу, скорее всего, пришлось бы опасаться за себя, а не за дочь. Он коснулся ее губ.
— Какой же Габриэл глупец — вырвалось у Девлина. — Конечно, у тебя нет неуязвимости. Но нет и капли слабости смертных. В сражении ты — достойный союзник. И достойный противник.
Он полез в ножны, замаскированные под боковой карман брюк, и достал оттуда нож.
— Вот, возьми. Я знаю, у тебя есть свои, но… мало ли что.
Эни взяла нож.
— Девушка никогда не бывает слишком вооруженной, — усмехнулась она.
Девлин взял у нее рюкзак.
— Тебе еще нужно разбудить коня.
— Девлин. — Эни с предельной серьезностью поглядела на него, потом приложила ладонь к его груди. — Я буду очень внимательно обращаться со всем, что ты мне даешь.
Девлин не знал, как на это ответить, и просто кивнул.
Эни взялась за дверную ручку, однако Девлин ее опередил. В коридоре вполне могли находиться фэйри, желавшие ее смерти.
— Позволь мне выйти первым.
