наше оборудование, и вспомогательный, на восемь киловатт.
Он указал на другую железку, а затем повел девушку обратно на палубу.
— Передняя часть палубы называется бак. Средняя палуба там, где вы поднимались на борт, а сейчас мы стоим на задней палубе, или юте. Здесь наше самое ценное оборудование.
Дженни закинула голову и посмотрела в небо.
— А там какой-то особый кран, да?
Джек кивнул, и его оливково-смуглое лицо озарилось гордостью.
— У нас двенадцатитонный подъемный кран и десятитонная вспомогательная лебедка. А вон та маленькая каюта с тремя иллюминаторами — это полурубка. В просторечии «собачья конура».
— А для чего вам кран?
— В последнее время мы обслуживаем главным образом морские нефтяные платформы. А спасательные работы ведем, когда в этом появляется необходимость. Это куда веселее. Похоже на поиски затонувших сокровищ.
Дженни улыбнулась:
— Бьюсь об заклад, что это нравится вам куда больше, кладоискатель Джек Бреннен! Я права? — Ему не хватало только серьги в ухе.
Он широко улыбнулся, и от этой гордой мужской улыбки у Дженни дух захватило, как бывало, когда она каталась на чертовом колесе.
— Пару раз доводилось заниматься и этим, — как ни в чем не бывало признался Джек. — Тогда я работал в бригаде водолазов во Флориде. Мы разыскивали затонувший в шестнадцатом веке галион с грузом золота, награбленного на Багамах. Но ни разу то, что мы нашли, не окупило затрат на экспедицию. В конце концов человек, который оплачивал поиски, уехал, и мы разбрелись по домам.
— И все же держу пари, это было здорово!
— Иногда. Однажды мы нашли тяжелый золотой крест, украшенный изумрудами и рубинами. Тогда было здорово. А почти все остальное время занимались тяжелой и скучной работой.
Джек закончил экскурсию, упомянув о том, что на «Мародере» проложено два километра разнообразных кабелей, показав ей кормовой кабестан, который служил лебедкой для подъема и спуска якоря, склад водолазного снаряжения и дюжину всяких штуковин, названий которых она не запомнила. Затем он повел Дженни обратно в кают-компанию.
— Не хотите выпить? — Своей легкой, пружинящей походкой он пересек каюту и открыл дверцу маленького деревянного буфета.
— Боюсь, я не такая уж любительница крепких напитков.
— Это поможет вам уснуть. — Он достал две высокие рюмки и поставил их на стойку.
— Знаете, в конце концов от алкоголя становится только хуже… По крайней мере так говорят врачи.
— Чарли пьет белое вино. Налить вам рюмочку?
— Что ж, от вина не откажусь.
Тут к ним присоединился Дентон. Он наполнил две рюмки и одну из них передал Дженни, в то время как Джек плеснул себе в стакан немного виски.
— Я слышал, вы говорили о сне, — сказал Чарли. — Как у вас с этим, не наладилось?
Она посмотрела на Джека, раздумывая, стоит ли говорить правду. Дженни не хотелось, чтобы Бреннен счел ее душевнобольной. Наконец она вздохнула. Какой смысл хитрить? Если это придется Джеку не по вкусу — что ж, так тому и быть…
— Да нет. Кажется, стало еще хуже. Может быть, потому, что сами сны изменились.
— Изменились? — переспросил Джек. — Как это?
— Сначала сны были по большей части бессвязные и довольно бессмысленные. Все они были страшные, но главным образом представляли собой непонятную смесь зловещих образов — кровь, темнота, цветные водовороты, неясные тени, очертаний которых я не могла разобрать. В общем, что-то в этом роде. Конечно, там были и звуки — какое-то пение, какие-то крики… Обычно я ощущала себя человеком, который спасается бегством и знает, что если его поймают, то убьют. Несколько раз мне снились комнаты, полные пауков.
Джека передернуло. Так отряхиваются вылезшие из воды большие собаки.
— Проклятие! От такого кто угодно всю ночь не уснет…
— А как сейчас? — поторопил ее Чарли.
— В последнее время я вижу людей. В принципе я вижу и слышу то же, что и прежде, но ощущение такое, словно все стало намного явственнее. Как в кино, когда проектор наконец наведут на резкость. Теперь с каждым новым сном картинка становится все более подробной.
— Значит, ваши сны являются отражением событий того вечера, когда убили вашего мужа, — подытожил Джек. Но Дженни покачала головой.
— Именно так всегда считали врачи, но теперь я сомневаюсь в их правоте. Сны не имеют ничего общего со смертью Билла. Более того, мне кажется, что действие в них происходит совсем в другое время.
— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросил Чарли.
Дженни закусила губу, не зная, стоит ли продолжать.
— Если не хотите рассказывать, не надо, — мягко сказал Джек, и эта мягкость несказанно удивила молодую женщину.
Она посмотрела на его сильное лицо и заметила крошечные морщинки в уголках ярко-синих глаз.
— Просто не хочу, чтобы вы думали, будто я выжила из ума.
Бреннен улыбнулся, и те же тонкие морщинки появились у него на лбу.
— Можете не волноваться. Меня самого когда-то считали чокнутым.
— А кое-кто считает до сих пор! — проворчал Чарли.
Дженни улыбнулась. Ей нравился Чарли Дентон, но возмутительнее всего было то, что к Джеку Бреннену ее теперь тянуло гораздо сильнее, чем раньше. А скажите на милость, какая женщина устояла бы на ее месте против этих невероятно синих глаз, этих волнистых черных волос? Господи помилуй, у него даже ямочки на щеках были!
Неудивительно, что мужчина с таким лицом и таким телом показался ей невероятно притягательным. Если бы этого не случилось, она была бы кем угодно, но только не женщиной.
— Ну? — не унимался Чарли.
— Леди не хочет говорить об этом, — упрямо возразил Джек, и Дженни почувствовала себя признательной ему за заботу.
— Что ж, если нет, так и не надо. Просто все это чуток странновато… Чарли кивнул в сторону дивана. Дженни подняла рюмку, пересекла кают-компанию и села напротив. Джек последовал за ней, уселся рядом, откинувшись на спинку и вытянув перед собой длинные ноги.
Дженни подробно пересказала им свой последний сон, не забыв упомянуть о том, как старомодно была одета его героиня.
— Почти такие же платья носили в «Унесенных ветром», только это было без кринолина и не такое пышное. Оно было дорогое, сшитое из черного шелка в кремовую полоску и отделанное черным кружевом.
Она продолжала описывать поляну в джунглях, дикарей и кровавый языческий обряд, который они совершали.
— Похоже, это где-то в Африке, — вставил Чарли.
— Не могу представить себе, что такое место действительно существует. Вам не кажется, что это скорее символ, как-то связанный с моим потрясением? — Дженни не могла поверить, что говорит об этом. И с кем?
Что они знают о душевных травмах и психозах? Она и сама ничего не знала, пока не побывала на приеме у доктора Хэлперн. А эти мужчины разбирались только в кулачных драках, затонувших сокровищах да судовых моторах.
— Почему же? Такое место действительно может существовать, — возразил Чарли. — Наверное, вы видели его в кино или по телевизору. Скорее всего это воспоминание детства, которое произвело на вас
