судорога свела тело и прокатилась по нему взад и вперед.
Но движения Джека не прекращались, и ее затопила новая волна раскаленного добела наслаждения. На глазах Дженни выступили слезы, с губ сорвалось его имя. Она чувствовала напряжение Джека, понимала, что он вот-вот достигнет оргазма, ощущала последние удары упругой мужской плоти и громко вскрикнула, когда это произошло…
Сознание медленно возвращалось к ней. Большая рука Джека ласково гладила ее по волосам.
— Все хорошо, маленькая! Все замечательно!
— Ох, Джек!.. — Она прильнула к нему и заморгала, пытаясь стряхнуть влагу с пушистых ресниц. — Не могу поверить. Я никогда не знала… не представляла… никогда не думала, что это может быть так чудесно.
Его рука остановилась.
— Это? Что именно?
— Оргазм. Наверное, это был именно он…
Джек тихонько рассмеялся, и этот смех негромким эхом отдался в его широкой груди.
— Наверное… — Он повернулся на бок и прижал ее к себе. — Ты хочешь сказать, что никогда не знала этого?
Внезапно смутившись, Дженни спрятала лицо у него на груди.
— Никогда… — Не следовало говорить этого. Теперь он будет знать, насколько она несведуща в любовных делах. Так же, как во всем остальном.
Джек снова рассмеялся:
— Если бы это сказала мне какая-нибудь другая женщина, я бы ей не поверил…
Дженни попыталась подняться, но он поймал ее за руку и заставил снова опуститься на кровать.
— Подожди минутку. В чем дело?
— Жалею о своих словах, — в ее голосе звучала боль, — к сожалению, у меня не так уж много опыта в таких делах.
— Глупышка… — Джек приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне было чертовски хорошо, хорошо до ужаса. А что касается твоего оргазма… Для мужчины нет ничего слаще сознания, что он был единственным, кто сумел заставить женщину испытать его. И никакие другие слова не могли бы доставить ему большей радости.
Лицо Дженни вспыхнуло.
— Так что спасибо за чертовски приятный комплимент, леди, — он наклонился и поцеловал ее, — теперь посмотрим, удастся ли мне добиться этого еще раз.
— Джек! — Но он уже подмял Дженни под себя, раздвинул ей ноги и скользнул внутрь.
Дженни стонала от ощущения полноты и жара, распространявшегося по всему телу. На сей раз она заранее почувствовала приближение блаженного спазма. Джек уже выполнил свое обещание унести ее на луну, и она ни секунды не сомневалась, что он сумеет сделать это снова.
Выгибаясь дугой в такт его длинным, ритмичным толчкам, Дженни улыбалась. Наконец нашелся вид спорта, в котором она могла бы добиться выдающихся успехов.
Джек зашевелился и открыл глаза. На стоявшем рядом с кроватью электронном будильнике горела цифра 2. Два часа ночи. Тело его было напряжено и снова жаждало Дженни, но когда Джек увидел, как сладко она спит, намерение разбудить ее быстро исчезло. Он отвел от щеки Дженни прядь мягких русых волос, несколько минут смотрел на нее затаив дыхание и вдруг понял, что улыбается.
Он дал Дженни то, что она просила, — сладкий, безмятежный сон. Какой бы оборот ни приняли их дальнейшие отношения, этого она отрицать не сможет.
Джек снова опустился на подушку, закрыл глаза и попытался расслабить упиравшуюся в простыню плоть. Наконец ему удалось уснуть, но когда с первым лучом солнца Бреннен пробудился, оказалось, что он лежит в той же позе, а Дженни рядом нет.
Джек сбросил с себя простыню, встал, прошел в ванную, почистил зубы ее зубной щеткой и причесался ее расческой. Услышав на лестнице шаги Дженни, он сжалился над ней, нырнул обратно в постель и натянул простыню до самого подбородка.
— Доброе утро, Джек, — тихо и слегка смущенно сказала она, озадачив этим Бреннена. Женщины, с которыми он ложился в постель, наутро испытывали что угодно, только не смущение.
— Почему ты поднялась в такую рань? Что, опять кошмар?
Уголки ее прелестного рта чуть приподнялись.
— Я не спала так два года.
Джек с трудом сдержал улыбку. Смеяться ни в коем случае не следовало.
— Я ходила проведать Скитера, но он спит еще крепче, чем сегодня спала я. — Дженни стояла в ногах кровати, придерживая на груди полы халата. В лучах раннего солнца ее волосы казались золотыми.
— Ложись, Дженни! — с ворчливой властностью приказал он, надеясь, что это поможет.
— А как же работа? Разве тебе не надо возвращаться на судно?
— Немного барахлит один из двигателей, но парень, который займется его ремонтом, придет после восьми. — Он отбросил простыню, молча приглашая женщину в постель.
Дженни колебалась лишь один миг. Затем она подошла к кровати, откинула простыню и развязала поясок. Сбросив халат, она повесила его на спинку стула и торопливо юркнула в постель. Мысль о ее неопытности доставляла Джеку наслаждение. До сих пор он никогда об этом не думал. Типичный самец. Ему надо было получить свое пирожное и съесть его, не более того.
— Иди ко мне. — Он протянул руку, привлек Дженни к себе и поцеловал долго и крепко. Тело его, уже готовое к бою, напряженно подрагивало.
— Джек… — прошептала Дженни, когда он целовал ее в шею.
— Гм-м? — Бреннен прикусил ее мочку, а потом провел губами от уха к горлу.
— Я… я хочу поблагодарить тебя за подарок… за оба подарка.
Бреннен сделал паузу и приподнял голову.
— Оба?
Она улыбнулась:
— За котенка… и путешествие на луну.
Джек тихо рассмеялся и снова поцеловал ее.
— Маленькая, это путешествие только началось. — Губы Дженни уже увлажнились, и он снова скользнул в них, сгорая от нетерпения и твердо зная, что сказал ей правду.
Да, путешествие началось, и ехали они первым классом. Джек улыбнулся про себя и сделал первое медленное движение…
Глава 13
В тот день Дженни сделала больше, чем за предыдущие две недели, и Миллисент не могла надивиться ее безграничной энергии.
— О Господи, Дженни, что это на тебя нашло?
Дженни вспыхнула от смущения:
— Лучше не спрашивай.
Миллисент пошевелила мозгами и тоже залилась краской.
— Ты не… с Говардом? Значит, ты все-таки набралась храбрости и переспала с ним? И что он сделал? Попросил тебя выйти за него замуж?
Дженни протянула руку и поставила на полку увесистый том истории Африки.
— Это был не Говард.
— Не Говард? — Голубые глаза Миллисент стали огромными и круглыми как колеса. — Ты шутишь? Хочешь сказать, что оказалась в постели с Джеком?
