— Ездила в Ломоносов. Гуляла по магазинам. У меня выходной по четвергам, и мне разрешено пользоваться 'шкодой'. В гараже четыре машины.
— А почему не в Питер?
— В Ломоносове есть милые магазинчики и мне там больше нравится. На обратном пути я остановилась в Сосновом Бору и выпила коктейль в баре. Вернулась сюда в семь пятнадцать.
— Как называется бар?
— 'Феникс'.
— Вы никого из знакомых там не видели?
— Нет. Я не думала, что мне потребуется алиби.
— Ветров приехал домой через шестнадцать минут после вас. Он пил коньяк в том же баре. Удивительно, как такие яркие личности не заметили друг друга.
— Ничего удивительного. В 'Фениксе' три зала.
— Но стоянка машин, очевидно, одна, и трудно не заметить серебристый 'мерседес' своего хозяина.
— Я не наблюдательна.
— Хорошо, вернемся к хозяйке дома. Вы считаете, что она не могла решиться на самоубийство?
— Я уверена, что это стопроцентное убийство.
Трифонов нахмурился.
— Почему?
— А это вам решать. Женщина, которая панически боялась воды и высоты, не могла утопиться. Даже при всей ее театральности и слабости к эффектам. У нее в комнате дверь выходит на солярий. Опоры уходят в воду. Прекрасный вид и воздух, но даже летом эта дверь оставалась запертой. Мы с Неддой сносили ее вниз вместе с коляской, и я гуляла с ней по саду. А когда я предложила ей покататься на лодке, ее чуть удар не хватил.
— Кто, по-вашему, мог ее убить?
— Я не гадалка и в астрологию не верю. Делайте свою работу сами.
— Тогда по-другому. У вашей подопечной имелись враги?
— У нее отсутствовали друзья. Каждый по-своему ее ненавидел. Богатая стерва, сидящая на мешках с золотом, трепала нервы всем, кто попадался ей на глаза. Где вы тут друзей найдете?
— Но ее окружал очень ограниченный круг лиц.
— Значит, вам повезло. Меньше возни.
— Хорошо. Спасибо за информацию. Подпишите бумаги. Оставайтесь в поле зрения.
Как только медсестра покинула помещение, Куприянов высказал свой восторг:
— Вот это настоящая баба! Да еще красавица. А, Александр Иваныч?
— Да, красавица, но с простудой в сердце.
— А я не сомневаюсь, что такая способна на убийство, — язвительно добавила Наташа.
— Ну это несомненно, — подтвердил капитан.— Она начнет с того, что будет гладить твои волосы, а закончит тем, что снимет с тебя скальп.
— Для убийства нужен серьезный мотив, господа сыщики, — растягивая слова, пробурчал Трифонов. — А какие тайны известны женщине, прикованной к кровати? Только те, что ее окружают.
В комнату постучали. Вошел участковый.
— Не помешал?
— Заходи, — кивнул капитан.
— Тут вот какая штука. Окна первого этажа я проверил. Решетки надежные. Людей нет. Но майор из экспертного отдела копошится в подвале. Там котельня, прачечная, кладовки, короче, он разбирается с проводами. От телефонной линии идет отводка в подвал, сделана на скорую руку, небрежно, но давно. Провода окислились. К проводам подключен диктофон и реле. Любой разговор записывается без ведома хозяина. Пленки на аппарате нет.
— А почему 'хозяина'? Может, он сам и поставил подслушиватель? спросил капитан.
— Я задал тот же вопрос майору, а он говорит, что хозяин достаточно богатый человек и мог сделать все более грамотно. Дорого, но комар носа не подточит. Технарей и техники хватает, только позови. А это кустарщина.
— Где вход в подвал? — спросил Трифонов.
— С торца здания. Замка на двери нет, но петли имеются. Похоже на склад.
— Значит, главный посетитель этого склада экономка! — хлопнул в ладоши Куприянов. — Теперь понятно, откуда ей известно, что убитая несколько раз звонила в милицию. Надо прижать ее к стенке...
— Не все сразу, капитан, — оборвал его Трифонов. — Получим результаты экспертов, патологоанатомов, сядем за 'круглый стол' и определим все вопросы к каждому. Дайте мне в себя прийти, подумать, найти способ самозащиты, ну а потом будем разоблачать. Каждый из живущих в доме понимает, что он теперь стал главным подозреваемым.
— Но они подготовят себе алиби, — удивилась Наташа.
— У вас протоколы есть. Главное, что они сделают, это выработают свою позицию: 'Каждый сам за себя'.
Дверь распахнулась, и с порога раздался хриплый выкрик сержанта:
— В дальнем конце сада у ограды обнаружен еще один труп!
2
Он лежал возле забора, уткнувшись лицом в землю, а в спине торчала рукоятка морского кортика. Когда Трифонов с капитаном подошли к месту происшествия, здесь уже работал фотограф, эксперт и медик. Чуть в стороне стояли понятые. Два милиционера освещали труп фонарями.
— Что скажете, Прохор Петрович? — спросил Трифонов, когда врач приподнялся с колен.
— Парня убили между пятью и шестью часами вечера. На вид лет двадцать пять. Понятые его не знают. Чужак.
Майор Дмитриев показал целлофановый пакет, в котором лежал складной охотничий нож.
— Это все, что при нем нашли. Здесь темно, проведу экспертизу в лаборатории. Кортик тоже отправьте на проверку.
Трифонов склонился над трупом и внимательно осмотрел его. Худое лицо с впалыми щеками и недельной небритостью. Застывшие карие глаза и приоткрытый рот с тонкими губами. Выцветшая клетчатая футболка, потертые джинсы. На одну босую ногу был надет желтый ботинок с каучуковой рифленой подошвой, второго ботинка не было.
— Где второй? — спросил Трифонов.
— В двух метрах валяется. Очевидно, соскочил. — Майор показал на кустарник, где валялся ботинок. — Следы этой обуви есть у пирса, где привязаны лодки.
— Не мудрено, что соскочил, — пробурчал следователь. — У парня сорок первый размер, а обувь сорок третьего.
— Старый трюк, — вмешался Куприянов. — Киллеры часто используют чужую обувь, чтобы запутать следствие.
— Не очень удобно передвигаться в таких галошах, а он, очевидно, хотел перемахнуть через стену. Тут веревка с крюком на заборе, — Куприянов указал на кирпичную кладку стены в два с половиной метра высотой.
— Удобство в таких делах фактор немаловажный, — подтвердил Трифонов. — Меня другое интересует: зачем ему лезть через забор, если ворота не заперты?
— Значит, их было двое, Александр Иванович, — сделал вывод Куприянов. — Парень перелез через забор, открыл ворота напарнику. А после завершения операции его сообщник убрал лишнего свидетеля и
