находится клиент 839-го бокса. Какие будут распоряжения?
— Не реагировать. Клиент имеет допуск, это наш человек.
— Все понял.
Фельдман положил трубку.
— Ну вот, мы можем порадоваться за Скуратова. Подвоха он не заметит, парень убежден в своей гениальности. Прохвост первостепенный. Только бы не наделал глупостей. Нахватался верхушек и мнит себя знатоком человеческих душ. По сути, он не понимает, в какую игру его втянуло любопытство, плохо себе представляет, с кем собирается тягаться.
— Не загадывай наперед, Саул. Проблема в том, что у этого парня мозги вывернуты наизнанку и острое чутье. Его действия не подчиняются логике, их трудно просчитать.
— Но легко направить в нужное русло. Пока он работает в правильном направлении, ничего необычного я не вижу. Нет, с логикой у него все в порядке. Я вызову наших сыщиков. Пора взять его под контроль.
— Пора, — согласился Шпаликов и вышел из комнаты.
8
На место происшествия приехал майор Панкратов. Он отслеживал все сводки и на все случаи, связанные с убийством, тут же реагировал. Дежурная часть управления докладывала о происшествиях в городе и области в первую очередь в отдел полковника Кулешова, таково было распоряжение начальника главка.
Убийство произошло в центре города, и занимался им райотдел, однако вмешательство Петровки было в порядке вещей. От управления всегда приезжал офицер и вникал в детали. Если управление не заинтересовывалось конкретным случаем, то представитель главка разворачивался и уходил, дело продолжал вести райотдел совместно с прокуратурой города или района.
Этот случай Панкратова заинтересовал. Человек сидел за рулем «Нивы» и был убит выстрелом в сердце. Точным, одним выстрелом. Из пистолета с глушителем стрелял пассажир, сидевший рядом. На заказное убийство не похоже, убитый знал своего палача, если подпустил так близко и позволил сделать точный выстрел. Киллеры предпочитают стрелять в голову. Лицо мужчины лет пятидесяти оставалось совершенно спокойным. Он не ожидал выстрела. Труп обнаружили мусорщики. Машина подъехала, чтобы загрузить контейнеры, а «Нива» мешала подъезду. Рабочие хотели попросить шофера проехать чуть дальше метров на пять, но увидели, что водитель сидел за рулем с прострелянной грудью и остекленевшими глазами. Вызвали милицию. Прибыла оперативно-следственная группа. Врач определил приблизительное время смерти — два часа дня. Труп обнаружили в четыре. За два часа убийца мог уйти очень далеко, по горячим следам взять его не удастся. Личность убитого установить не удалось, документы отсутствовали — пустые карманы. Похоже, он пользовался барсеткой, которую киллер унес с собой. На заднем сиденье лежала спортивная сумка, в ней черный парик с сединой, театральные усы, грим, резиновые перчатки и продукты. Парик никого не удивил: покойник был лысым. Многие носят накладки в таком возрасте, когда женщины в их жизни еще не стоят на последнем месте. Но усы — вещь специфическая. Придется вычислять убитого по машине. Панкратов обратил внимание на номер, ведь он повторял его вслух десятки раз, чтобы запомнить. Впервые он увидел его на фотографии, этот номер стоял на лимузине, который подвез к отелю «Континенталь» греческого бизнесмена Константинеса. Поиски лимузина ни к чему не привели, а номер был украден с машины дипломата, стоящей в гараже уже два года, так как хозяин находился в длительной командировке в Новой Зеландии. Значит, и «Нива» не даст ответа на вопрос, кого же в ней убили. Скорее всего, машина числится в угоне.
Панкратов позвонил полковнику:
— Тут ребята нашли «жмурика» на Покровке. Документов и вещей нет. Застрелен в сердце одним выстрелом. Номер на машине тот же, что на лимузине, который подвозил Константинеса к центральному входу отеля.
— Что скажешь о трупе?
— Если паричок надеть и усики приклеить, будет смахивать на грека. Очки еще нужны.
— Вызови Нечаева из отеля, пусть глянет на труп, потом разбирайся с машиной. Вечером доложишь.
— Понял.
До Нечаева дозвониться было непросто, но майор сумел его найти и уговорил приехать на место трагедии.
— Вы что-то знаете, майор? — прищурившись, спросил Панкратова следователь прокуратуры. — Не хотите поделиться информацией?
— Наша информация вас не заинтересует. Похожий тип участвовал в афере с высокими ставками. Не увозите пока труп, я вызвал свидетеля. Если я не ошибся в своих догадках, то этот «жмурик» приезжий, а значит, машина принадлежит убийце. Скорее всего, он ее угнал. Думаю, он умышленно посадил жертву за руль, а сам сидел рядом. Обратите внимание на коврик пассажирского сиденья рядом с водителем. Вряд ли вы найдете другие следы.
— Уже нашли. Гильзу от «ТТ», которая валялась на коврике соседнего сиденья. Там есть следы от ботинок сорок второго размера. На подошвах убийцы был какой-то жир. В лаборатории разберутся. Аферы нас не интересуют, как вы понимаете. Но убийца имел зуб на афериста. Я могу рассчитывать на сотрудничество?
— Конечно. И я на вас хотел бы рассчитывать.
Они пожали друг другу руки и познакомились:
— Квашевский. Городская прокуратура.
— Панкратов. МУР.
Майор напялил на покойника парик и приложил усы. Подъехавший Нечаев тут же сказал:
— Константинес. — Потом всмотрелся и покачал головой: — Нет. Не похож. Но с первого взгляда, если не придираться, их можно перепутать.
— На это и рассчитывалось. Лифтер, охранники, дежурная по этажу с ним даже не разговаривали. Он же не говорит по-русски. И кому могло прийти в голову, что в отель забрался двойник с целью ограбления. Фокус сработал.
Майор предложил подвезти главного топ-менеджера до отеля, заметив, что тот приехал на такси. Они поехали к «Континенталю».
— Никак не могу взять в толк, как эти французы рискнули снять картину со стены, зная о сигнализации. Они же эксперты, опытные люди.
— Ну, тут есть очень простое объяснение, — начал объяснять Нечаев. — Сигнализация их не пугала, им никто ничего не сделает. А любопытство, которое заставило их приехать в Россию, должно было быть удовлетворено. Картину, которая висела в их номере, они хорошо знали: братья Морис и Жорж Леблан — главные эксперты аукционного дома Парижа. Эту картину купили на аукционе пять лет назад. Покупатель не русский. Стоила картина сумасшедших денег. И вдруг они видят ее в номере отеля. Фокус в том, что аукционный дом оставляет на холсте свои пометки, известные только им. Обратная сторона холста — вот что хотели увидеть братья Леблан. Для этого пришлось снять картину.
— Они убедились в ее подлинности?
— Разумеется. Теперь все об этом узнают. Ни один отель в мире не может позволить себе такой роскоши. В общей сложности мы пригласили девять лучших мировых экспертов по русскому искусству. Их вердикт не подвергается сомнению. Вы себе не представляете, как это отразится на нашей репутации. Через неделю отель получит статус, о котором другие и мечтать не могут. Гениальный ход.
— И вы окажетесь в глубокой луже, если весь мир узнает, что вас обокрали в первый же день.
— Это, к сожалению, правда. На карту поставлено все. Мы вложили в создание замка миллиард долларов. Таких отелей в мире три. Наш — четвертый по счету, но должен стать первым по значимости,
