— Только как я пойду в редакцию в таком виде? — глядя на себя в зеркало,сказала Алена.
— Да. С таким лицом выходить на улицу опасно. Панику поднимешь среди населения. Я сама отнесу статью в редакцию. Назовусь твоим именем. Впрочем, тут понадобится псевдоним и его надо зарегистрировать. Свое имя подставлять опасно. Статьи надо копить. С этой начинается твоя журналистская биография. Твой пропуск в будущее.
— Только моего-то здесь ничего не осталось. Ты все переделала.
— Не имеет значения. Ты еще не научилась держать руку на пульсе своей аудитории. Умей держать ритм и соблюдай такт. Как играют в пинг-понг. Успевай реагировать на удар мяча. Ты мне, я тебе. Играй с читателем так же. Не дай ему заснуть.
— Кажется, у нас началась новая жизнь.
— Мы изменили русло. Хватит прозябать, пора действовать.
Лиля потерла руки. В глазах сверкнул огонек, похожий на тот, который был при наблюдении за ножевой дракой.
Встреча с главным редактором так и осталась несбыточной мечтой. Как выяснилось позже, в ней не было особой необходимости. Все вопросы решал зам ответственного секретаря. Через него проходили все материалы, самые интересные и острые он ставил в номер.
Лиля нашла его в цеху, где невзрачный очкарик просматривал пробный оттиск первой полосы.
— Здравствуйте, Игорь Дмитриевич. На ваши поиски потратила полдня. Меня зовут Лена Новоселова. Я студентка филфака. Хочу предложить вам материальчик.
Не отрываясь от текста, важный начальник буркнул:
— Оставьте в отделе. Потом посмотрю.
— Так дело не пойдет. Посмотрите сейчас.
— У меня номер.
— У вас каждый день номер. А мне нужен конкретный ответ. Сейчас.
Наконец-то он оторвался от верстки и глянул на девушку. Здесь было на что посмотреть. Только этот зашоренный фанат не интересовался девушками, его заботил очередной номер еженедельника. Трудоголик, влюбленный в свое дело, не видящий перед собой ничего, кроме работы. Потасканные грязные джинсы, безвкусный галстук с пятнами, надетый на байковую рубашку, перевязанная скотчем дужка очков. Одним словом, — оборванец.
— Кто вас пустил в цех?
— Глупый вопрос. Я журналистка. И должна быть там, где надо. А пропуски и допуски нужны всем остальным.
— Нахально. Но верно. Какая тема?
Девушка протянула ему машинописный текст.
Немного помешкав, он взял его и пробежал глазами.
— Нахально. В этом что-то есть. Сухо. Нужно смочить.
— Имеете в виду картинки?
— Конечно. Нужен видеоряд. Пишешь от первого лица. Сама участвовала?
— Ну не придумала же. Чистые факты с подлинными именами. Можно и картинки сделать. Рискованно, но если хорошо заплатят…
— Принесешь картинки в течение двух суток, поставлю
материал в номер. Проблему ставишь остро. Молодец. А что за имя Фаина Шмель?
— Псевдоним. Если поставлю свое имя, меня на вилы поднимут после публикации.
— Предусмотрительно. За такие откровения можно жизнью поплатиться.
— Хорошо, что вы это понимаете.
— У нас все ходят под разными кличками. Норма.
— Аванс дадите? Мне нужен фотоаппарат. Хотя бы мыльница.
Он сунул руку в карман, достал кучку скомканных денег и выудил две купюры по пять тысяч.
— Этого хватит. Ступай. Двое суток.
— Где мне вас искать?
— В девять утра я у себя в кабинете. Летучка.
— Договорились.
Лиля ушла, довольная собой.
В общежитие она вернулась с фотоаппаратом. Алена ее ждала в машине возле здания. За рулем сидел симпатичный парень лет двадцати.
— Это Стасик Пестриков, мой сокурсник. Готов помочь в любом деле. Машина в нашем распоряжении.
Лиля оценивающе глянула на парня.
— Интеллигент? Маменькин сыночек?
— Мои родители погибли два года назад в автокатастрофе.
— Извини. Работа предстоит грязная.
— Профессия репортера не предусматривает белых перчаток.
— А тошнить не будет?
— Отойду в сторонку.
— Наша задача избавить Алену от преследования и сделать фоторепортаж. Работаем вдвоем. Алене нужно алиби и она идет на вечер встреч с ветеранами университета. Пробейся в президиум, Леночка. Тебя должен видеть весь зал. А для начала мы проедемся по точкам. Покажешь нам Мотьку и Рахима. Нам надо знать, кто в какое время где находится, их адреса и прочие мелочи. Сегодняшний вечер посвящаем разведке. У тебя есть связь с Рахимом?
— Старуха сидит на связи. Ей все звонят.
— Отлично.
В тот же вечер они колесили по Московскому проспекту. Ничего не изменилось. Система оставалась прежней. Когда механизм работает четко, то и детали менять незачем.
— Тебе, Стасик, придется снять Мотьку-клофелинщицу, — планировала Лиля, — но она клюет только на богатых. Твоя машина не тянет на «роллс-ройс».
— Часы, — твердо сказала Лена. — Нужны дорогие часы. Швейцарские. Многие толстосумы не хотят привлекать к себе внимания. Хорошая машина, как штамп на лбу. Во времена криминального беспредела яркие предметы превращаются в приговор. Мотька определяет состоятельность клиента по часам.
— Я знаю одну мастерскую у Исаакиевского Собора. На Усиевича. Там делают классные подделки. «Ролекс» обойдется в десять-пятнадцать тысяч. Корпуса настоящие, механизм наш. Деньги у меня есть.
— Отлично. Если Мотька на тебя клюнет, то все остальное мы решим без особых проблем.
Что замышляла Лиля, никто толком не понимал, но спрашивать не решались. Не хотели выглядеть глупее ее.
Стасик дал слово беспрекословно выполнять все приказы Лили и не вступать в полемику.
Алена ему очень нравилась, и он хотел выглядеть настоящим мужчиной, а не смазливым юнцом. Сердце такой девушки нелегко завоевать.
В шесть вечера Лиля позвонила диспетчеру, бабке-связистке.
— Передай Рахиму, чтобы ждал меня в десять вечера возле дома восемь на улице Красина. Мы должны обсудить наш новый контракт.
— А ты кто? — спросил старческий голос.
— Он знает, кто я. Позавчера Рахим навещал меня. Но мы не закончили наш разговор. Помешали.
Лиля положила трубку и вышла из телефонной будки.
