Свою ошибку он понял слишком поздно, когда к его затылку прикоснулся холодный стальной ствол винтовки. Все правильно. Одни пасутся, другие их охраняют. Егор положил свое ружье на землю и перевернулся с живота на спину. Над ним стоял щуплый япошка, которого он мог раздавить одним пальцем. Мелкота мелкотой, но попробуй, возьми его, когда в тебя уперся ствол. Японец вооружен до зубов, на поясе две гранаты, длинный кинжал и кобура с пистолетом. А он, наивный, удивлялся, как можно выходить в лес без оружия!
Японец отступил на три шага назад и сделал рукой жест, означающий «вставай». Егор оглянулся. Грибники продолжали заниматься своим делом, ничто другое их не интересовало.
— Глазастый, гад! И как ты меня разглядел?
Воздух разрезал тихий свист. Стальная стрела врезалась японцу в затылок и наполовину вылетела из переносицы. Японца сорвало с места, как шайбу со льда, он улетел в кусты. Егор вскочил на ноги, прихватив с земли ружье. Грибники его заметили и бросились к лошадям. Перекрыть им дорогу охотник не мог, не позволяло расстояние. Он вскинул ружье и сделал два точных выстрела. Дым рассеялся, наступила тишина.
Из зарослей вышел Ледогоров.
— Напортачил?
— Ушли бы.
— Теперь нам надо уносить ноги. Лошадей уводим с собой, грузи покойничков, и двигаем к селу.
Троих японцев привязали к седлам и пошли на запад.
— Натворил дел. Выстрелы за версту слышали! В село будем заходить ночью. Трупы закопаем, оружие заберем.
— А что бы ты на моем месте сделал, Шура? Секунда промедления — и я их упустил бы.
Ледогоров приподнял свой арбалет.
— А это на что?
— Ты и так стрелял с сотни метров, а до грибников все триста было.
— Это не имеет значения.
— Чего уж теперь. Зачем ты корзины с грибами взял?
— А ты глянь на грибы.
— Мухоморы, их не едят. Яд.
— То-то. Пусть наши профессора разбираются, зачем япошкам нужны мухоморы.
— А что с лошадьми делать?
— Загоним в сарай, пусть Масоха решает, что с ними делать.
Перед тем как захоронить трупы, их обыскали. Ничего не нашли, оружие конфисковали. С наступлением темноты вошли в село. Лошадей завели в бывший амбар возле площади и заперли. Дождавшись момента, когда луна зашла за облака, перебежали площадь и скрылись в церкви. Проходя мимо гроба монаха, Ледогоров остановился.
— Глянь-ка, Егор.
— Что?
— У него рука опущена.
— Так это же Зарайский каждый день ему кровь переливает.
— Он кладет руку так, как она лежала, кисть к кисти, по православному.
— Ладно, не до покойников. Идем.
Разведчиков с трофеями в руках встретили настороженно.
— За грибами ходили? — спросил Масоха.
— Вроде того. — Ледогоров поставил корзины на стол. — Японцев интересуют только красные мухоморы. Смотри, какие здоровые. Шлемы из них делают, подходящий размерчик.
Профессор Берг глянул в корзину.
— Из мухоморов много всякого зелья можно сделать. Тоурин, галлюциногенный наркотик, водку особого действия, а еще хиропон — кошачьи глазки, но туда добавлялись особые ингредиенты.
— Какие такие глазки? — удивился Лебеда.
— Эту дрянь давали разведчикам. Говорят, после приема определенной дозы сильно обострялось зрение, и они видели в темноте. Вот почему японцы многие атаки проводили ночью. К тому же возрастает агрессия. Русские получали наркомовские сто грамм перед боем, а японские камикадзе тоурин. Все дело в дозе. Человек шел на смерть с удовольствием, о патриотизме и речи не шло.
Моцумото хотел возразить, но не стал, его больше интересовало принесенное оружие.
— Где вы это взяли? — спросил он.
— Трофеи, генерал. Нас засекли, пришлось ликвидировать. Причем с шумом. Троих уложили, закопали в лесу. Лошадей загнали в сарай, с ними надо что-то делать. Японцы наверняка вышлют своих разведчиков, они опытнее нас. Если бы я с Егором шел рядом, вы нас не дождались бы.
— Надо поставить крышку на люк в келью, — раздался голос из глубины подвала.
Монахи сидели на койках и шили маскхалаты из выкрашенной парашютной ткани.
— Какую крышку? — не понял Масоха.
— Она у нас есть. Ее надо достать и поставить на петли, тогда лестницу, ведущую вниз, никто не увидит, если сверху накинуть коврик. О существовании подвала не догадаются, на виду останется только лестница, ведущая на галерею.
— Кирилл прав. Пора подумать о маскировке, — согласился Моцумото.
— Где произошла ваша роковая встреча? — спросил лейтенант Масоха.
— На подходе к сухому ручью, — начал оправдываться Егор. — Теперь мы можем с уверенностью утверждать, что база расположена у подножия Когтя коршуна. Только по сухому руслу, ведущему к скале, можно проехать на лошадях, в сторону не свернешь, там заросли. И еще. Коня в погреб не загонишь, вход должен быть обычным, вертикальным. Похоже, охотник, видевший стальную дверь в скале, не ошибся. Жаль, что ему не поверили и не указали место на карте.
— На какой карте? — поинтересовался Берг.
— В сельсовете висит карта местности, — пояснил Герасим Лебеда. — Еще мы там сейф нашли и кучу денег. Они так и остались лежать на месте. Сбежавший из отряда Кашмарик прихватил тысяч двадцать на дорогу, капля в море. Деньги в сейфе, карта на столе, все на месте.
— Деньги собирали на стройматериалы, — подал голос брат Димитрий. — Хозяйством командовал Назар Заволока, потомственный купец. Бежал с этапа и попал к нам в 45-м. Грамотный человек, его в селе уважали. Магазин выстроил, сельсовет, помогал поселок отстраивать. Вместо чумов настоящие дома поставили. Деньги на Черной балке выручали за собольи шкурки. Назар Парфеныч решил церковную школу возвести, при отце Онуфрии все эвенки к христианству примкнули. Заволока мечтал город на этом месте построить. И построил бы. Большого размаха был человек. Ученый.
— Ученый, раскулаченный купец, — это оригинально, — улыбнулся Зарайский. — А где он теперь?
— Он жив. Люди ушли за ним в тайгу.
— Я думаю, мы найдем с ним общий язык, — тихо сказал отец Федор.
— Если японцы даже за толстыми стальными дверьми и не слышали выстрелы, то исчезновение трех человек не пройдет незамеченным, начнутся поиски, — сменил тему Ледогоров. — Как бы мы не хитрили, но следы приведут их в село. Ждите гостей.
— Никого, кроме трех монахов и покойника, они здесь не найдут, — уверенно заявил Масоха. — Придется залечь на дно. Выдать себя мы не имеем права. Зря вы всех убили, одного надо было привести живым.
— Бесполезно, — отмахнулся Моцумото, — у этих людей языки не развязываются.
— Кстати, о покойнике, — вспомнил Ледогоров. — Рука отца Онуфрия не на месте.
— Как не на месте? — удивился Зарайский.
— Посмотрите сами.
Зарайский, Берг и священник бросились к лестнице.
— Никак наш святой ожил?! — воскликнул Лебеда.
— Но вы же ожили, Герасим Савельич, а ваша нога выглядела страшнее чертова копыта, — усмехнулся Ледогоров.
