— Если Умар, он же Устин, работал на два фронта, то теперь он будет работать только на себя. А это значит, что мы получили для себя лишнего противника. Очень опасного и коварного.
— Резонное заключение.
— Но сейчас мы не можем выключить его из игры. Обстановка вокруг Вики слишком накалена. Одна она не выскочит из кольца. Умар будет на нее работать до тех пор, пока его не подведут к золоту. Нас это устраивает. Не перетянуть бы узел.
Виноградов долго вглядывался в холодное лицо Сироткина, а потом спросил:
— Ты уверен, что держишь ситуацию под контролем? Тебе не кажется, что машина пошла на разнос и остановить ее уже невозможно? Скоро все разлетится на куски, и ты сам получишь свою порцию осколков.
— Ситуацию под контролем держу не я, а золото. Разнос начнется, когда ящик с металлом окажется посреди круга. Когда все сойдутся в одной точке. И наивен будет тот, кто сочтет себя победителем. Победит золото. А возле него будут гнить отрубленные руки тех, кто потянется за добычей. Великий пророк начертил этот круг. И не зря он был кровавого цвета.
Сироткин взглянул на собеседника и увидел в его глазах полное непонимание.
— Я отвлекся. Извини.
Илья достал из кармана плаща пакет и передал Олегу.
— Здесь билет на поезд. Сегодня вечером ты сядешь на него и поедешь до конечного пункта. Тут же лежит мобильный телефон с роумингом Дальневосточного округа. Все инструкции будешь получать через телефонную связь. Носи его при себе. В этом поезде будут ехать и наши подопечные. Постарайся не упустить их из виду. Сейчас они, как никогда, опасны. Уставшие, озверевшие, озлобленные, готовые на все. Действуй, майор.
Сироткин встал и направился к воротам парка.
На перроне собралась огромная толпа студентов. Складывалось впечатление, будто стройотряды отправляются осваивать целинные земли. Но в поезд сели только двое, а студенты рассосались по вокзалу, и вскоре шумная ватага исчезла.
Среди провожавших была парочка, не относящаяся к студенческой братии. Рудик и Ольга простились с друзьями и даже прослезились. Жаль было расставаться, столько пережито вместе, такой путь пройден. Но их дорога кончилась здесь. Они остались в Новосибирске. Савельич был доволен их решением. Да и сами они ничего другого не хотели.
Ростовцев вышел с вокзала последним, сел в машину и вернулся в гостиницу. Трифонов и Куприянов его уже поджидали.
— Что скажешь, Миша?
— Скажу, что Горохов уехал. Мало того, его сопровождает один из членов террористической группировки, который участвовал в угоне самолета. Его внешность совпадает с фотороботом. Зовут его Сергей. Вероятно, он был тем самым пилотом, который посадил самолет в ущелье.
— Догадался. В уфимской редакции нам уже рассказывали о спутнике Горохова. Но там его приняли за его коллегу.
— Странный альянс, — сказал Куприянов. — Подполковник Комарницкий докладывает из Питера: Мирон Шатырин поддерживал связь с двумя летчиками — Сергеем Бороздиным и Леонидом Стаценко. Жена Стаценко Лена работала у Шатырина секретаршей, но умерла наутро после взлета рейса 14-69 из аэропорта «Пулково». Отравление ядом. Прокуратура открыла уголовное дело. Шатырина вызывали на допрос. У него железное алиби. Отношения с секретаршей имел ровные. А вот исчезновение ее мужа наводит на определенные подозрения. Тут еще свою роль сыграл фоторобот. Короче говоря, Шатырин остался в стороне.
— Это не вопрос, — прервал капитана Трифонов. — Мы вернемся к нему, когда приедем в Питер. Важно другое. Горохов идет по следу преступников и во всем нас опережает. Одно интервью с Чайкой чего стоит.
— Но почему вы не захотели допросить его, а отпустили? Он подпадает под статью подозреваемых. Днем допрашивает Чайку-младшего, а через два часа труп Григория находят в пригороде Новосибирска. А мы с легкостью сажаем его на поезд! — возмутился Куприянов.
— Журналисты не способны уничтожить четверых опытных оперативников ФСБ. Не забивайте себе голову мусором. У меня складывается впечатление, что Вика и Эдуард все же покинули город. Иначе Горохов не поехал бы на восток. Ему пора бы вернуться в Питер.
— Это еще не все, Александр Иваныч, — подал голос Ростовцев. — Вика и Чайка-старший наверняка двинули дальше на восток. Их нет в городе. В подтверждение этому один веский аргумент: среди пассажиров поезда был еще один человек — Олег Петрович Виноградов, майор ФСБ. Правда, никто его не провожал с такой помпой, как Горохова, но я его видел.
Трифонов долго смотрел на Ростовцева, потом спросил:
— Маршрут следования?
— По югу Сибири: Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ, Хабаровск, Владивосток.
— Автодороги?
— Есть трасса, идущая параллельно с железнодорожным полотном.
— Выбора у нас нет. Нужна машина. Хорошая машина с запасом топлива. В одном из этих городов должна состояться стыковка. Нужно связаться с управлением Красноярска и посадить на поезд своего сотрудника. Нам нужен наблюдатель. Начальник поезда должен быть введен в курс дела в пределах разумного. А для начала мы вылетаем в Красноярск самолетом и опередим поезд. Там и машину получим, и оперативника проинструктируем. Этот поезд имеет особое значение. Иначе Виноградов вылетел бы самолетом. Этот человек времени терять не любит, и если садится в поезд, то на это должны быть веские причины. Я еду в управление и свяжусь с Красноярском из кабинета генерала. Так будет убедительнее, а ты, Миша, займись билетами. Вылетаем сегодня же.
Дальневосточный экспресс мчался к Тихому океану на полном ходу. В окнах мелькала черная стена непроходимой тайги. Однообразная бесконечность.
Дмитрий Горохов и Сергей Бороздин сидели в вагоне-ресторане, пили пиво и закусывали яичницей с салом. Особыми разносолами ресторан не отличался, пассажиры приходили сюда за сухим пайком, самогонкой, которой снабжали официантов привокзальные старожилы, или просто посидеть, разнообразя скучное, нудное путешествие.
— Надо держать ухо востро, — продолжал свою мысль Горохов. — Если им удалось выскользнуть из города, то они смогут нагнать поезд только в Татарске или Барабинске. До Красноярска им не добраться. Татарск мы уже промахнули. Там село — четыре старухи. Сейчас не сезон, пассажиров мало. Половина купе пустует. Одни командировочные. В Барабинске народу прибавится. Но не заметить их мы не сможем.
Горохов посмотрел на часы.
— Через десять минут прибываем. Стоянка три минуты. Не просмотреть бы.
— Не беспокойся. Мы сидим с тобой во втором вагоне. Поезд замедляет ход, и мимо наших глаз пройдет вся платформа. Всех увидим. Я-то их узнаю.
— Узнаешь. Кроме четвертого. Того, кто служит им ангелом-хранителем. Его морды мы не видели.
— Увидим. Он от них ни на шаг. — Сергей разлил пиво в стаканы и пристально посмотрел на партнера. — Ты мне брось свои бредовые идеи.
— О чем ты? — удивился Горохов.
— Интервью в поезде у тебя не пройдет. Один раз тебе подфартило, второго раза не будет. Они сейчас на все пойдут, лишь бы выскользнуть из зоны опасности.
Горохов пожал плечами.
— Ничего такого я и не планирую.
