— Но я уверен, если мы разыграем этот фарс, притворимся, что видим друг друга впервые, когда я приеду сюда после скачек, после чего последует объявление о нашей помолвке, а затем пышная, скучная модная свадьба, на которой мои родственники будут пророчить, каким плохим мужем я окажусь, все это омрачит наше счастье.
— Да… конечно, — согласилась Лоретта. — Ах, Фабиан, я сделаю все… что ты захочешь, чтобы… я сделала.
Он приподнял пальцем ее подбородок.
— Это правда?
Он не поцеловал ее, как она ожидала.
— Ты уверена, что обойдешься без компании некрасивых подружек невесты, которые будут завистливо брести за тобой, и без огромного неудобоваримого свадебного торта? Что не услышишь, как я произношу дурацкую, неловкую речь?
Все это он сказал так забавно, что Лоретта засмеялась и ответила:
— Нет… я не вынесла бы! Увези меня, пожалуйста… увези меня.
— Отлично! — согласился он. — Мы убежим, и никакие интриги наших отцов нам не помешают.
— Они… постараются… помешать нам. Лоретта даже вздрогнула, представив, в какое бешенство придет ее отец.
— Предоставь все мне, — приказал Фабиан. — По правилам я должен бы похитить тебя нынче же вечером, что причинило бы массу неудобств, или же мы можем уехать завтра рано утром, что будет куда приятнее, и еще до вечера окажемся в моем нормандском замке.
Помолчав, он добавил:
— Там нас обвенчает мой капеллан, и никто нам не помешает.
— Ах, это было бы… чудесно!
— Ты уверена, ты совершенно уверена, что хочешь, чтобы было так?
— Я хочу только, — ответила Лоретта, — чтобы… ты любил меня и… даже если мне… как будут предсказывать все, узнав о нашем браке… суждено лишь краткое время с тобой… это будет лучше… целой жизни тоски и скуки… с… кем-нибудь другим!
Она понимала, что поддразнивает его, но глаза Фабиана только весело блеснули, и он ответил:
— На нашей брильянтовой свадьбе ты сознаешься, как глубоко ошибалась! Я могу сказать лишь одно, мое сокровище: тебе будет крайне трудно избавиться от меня. Ведь лишиться тебя мне столь же невозможно, как потерять половину своего тела и остаться в живых.
Последние его слова прозвучали так серьезно, что Лоретта прильнула к нему и обвила руками его шею.
— Увези меня… пожалуйста, увези… меня, — умоляюще сказала она. — Я… так боюсь, что мне… снится… чудесный сон и меня… разбудят.
— И я правда возлюбленный твоих грез?
— Ты знаешь сам. Ты… все, о чем я когда-либо… мечтала… но только… бесконечно… бесконечно лучше… у меня нет слов выразить, каким… каким чудесным… ты мне кажешься.
Фабиан засмеялся, а потом сказал:
— Я бы хотел, чтобы ты попыталась, но теперь, сокровище мое, я хочу, чтобы ты вернулась в дом, упаковала все, что хочешь взять с собой, и была бы готова завтра к семи утра, когда я заеду за тобой, если это не слишком рано.
— В семь я обычно уезжаю на верховую прогулку.
— В Нормандии у нас будет много таких прогулок.
— Я слышала, что твои лошади великолепны.
— В твоем распоряжении будут лучшие из них, и надеюсь только, что они тебя не разочаруют.
— Меня теперь… ничто не может… разочаровать, — сказала Лоретта. — Ах, Фабиан, неужели… правда, что я могу стать твоей женой?
— Без таинственного мужа, притаившегося где-то за кулисами, это будет совсем просто.
Он уже вел ее через лужайку, а когда они подошли к арке между тисами, остановился и сказал:
— Тут я поцелую тебя на прощание.
— Ты не… хочешь… остановиться здесь… в доме?
— Мне кажется, это было бы ошибкой, и хотя, пожалуй, будет лучше, если ты сообщишь своему отцу, за кого выходишь замуж… — Он помолчал и докончил с улыбкой: — Моего я оставлю в сомнениях. Я люблю его, но он упрямо отказывается признавать, что я давно уже взрослый и могу распоряжаться своей жизнью, как считаю нужным.
Лоретта огорченно вскрикнула:
— Мы не должны начинать нашу… жизнь вместе… с недоброго поступка! Я… счастлива так, что хочу, чтобы весь мир… был счастлив!
— Ты права, радость моя! И мы будем стараться приносить счастье всем, кому сможем, хотя я совершенно убежден, что никто не способен быть счастливее, чем я сейчас!
— Ты правда… любишь меня? — спросила Лоретта. — То, что я… убежала… от тебя… не заставило тебя… измениться?
— Только вынудило меня под пыткой признаться себе в том, что я уже знал, — что я не могу жить без тебя. Ты моя, моя целиком, и все мое счастье зависит от тебя.
— И моей… любви будет… достаточно?
— И ты сомневаешься?
— Я люблю… всем моим… существом, — прошептала она.
Он нежно поцеловал ее и сказал:
— Об этом ты расскажешь мне завтра ночью, когда станешь совсем моей.
И он скрылся за тисами.
Лоретта знала, что он не хотел бы, чтобы она пошла за ним, и вернулась к фонтану.
Она остановилась там, глядя на радуги взлетающих и опадающих струй, чувствуя, что они вспыхивают и переливаются в ее сердце.
Ее счастье было слишком велико, чтобы выразить его словами.
Впоследствии Лоретта не могла вспомнить, как она провела вечер и ночь в ожидании встречи с Фабианом.
Ей казалось, что она танцует на радуге среди звезд, и она просто не могла думать ни о чем земном и обыденном.
Каким-то образом ее чемоданы были упакованы — Сара сердито ворчала, потому что только-только распаковала их.
Лоретта послала сказать кузине Эмили, что утром опять уедет.
Сама она к ней не поднялась, так как Эмили, сообщила ее горничная, еще чувствует себя очень плохо.
Услышала Лоретта об этом, едва приехала. У ее кузины болело горло, ее мучил сильный кашель, и она опасалась заразить Лоретту.
Граф должен был вернуться еще только через два дня.
Лоретта оставила ему письмо у него в кабинете, коротко упомянув, что случайно познакомилась с Фабианом де Соэрденом. И они полюбили друг друга.
Но решили бежать и обвенчаться, так как им обоим претила мысль, что брак для них устроили без их согласия.
Письмо было коротким, но закончила она его так:
