Молодой шагнул к нему и схватил за загривок:
– Одни уехали? Или кто-то поехал с ними?
– Да, сеньор… Да, сеньор. Они поехали с другом, с сеньором Флоресом.
К ним присоединился убийца. В отвращении он скривил рот.
– Они в курсе, что за ними гонятся. Надо торопиться.
Молодой швырнул старика на пол, и оба бросились вон из отеля.
40
Когда Кэтрин и Рутерфорд выбрались из машины и отряхнулись от пыли, Эрнан показал на хижину, служащую пограничным постом: рядом с ней виднелся одинокий джип, припаркованный на боливийской стороне.
– Вот кто вас подбросит. До Ла-Паса долетите вмиг. Водителя зовут Киттэ, по-английски не говорит совсем. Остановитесь у него и там спланируете безопасное возвращение домой.
Эрнан сложил ладони рупором и прокричал в направлении недвижимо замершего автомобиля:
– Hola, Quitte, estoy aqui con mis amigos! Vamonos![21]
Водительская дверь распахнулась, и с подножки соскочил невысокий улыбающийся индеец. Он помахал им, и Эрнан махнул ему в ответ, затем повернулся к ученым и стал прощаться. Глаза его горели, и весь его вид говорил о том, что он желает им удачи в их поиске.
– Друзья мои, удачи вам. – Он пристально посмотрел в глаза Кэтрин. – Но главное, будьте осторожны.
Кэтрин почувствовала, как к горлу подступил комок: в душе зашевелилось мрачное предчувствие.
– Почему вам не поехать с нами в Ла-Пас и не переждать несколько дней?
Эрнан улыбнулся и покачал головой:
– Нет, Кэтрин, я должен вернуться к родным и быть с ними – у нас все еще траур.
С этими словами они обнялись, и Кэтрин отстранилась с глазами, полными слез. Рутерфорд и Эрнан тепло пожали друг другу руки.
– Спасибо вам, Эрнан. Обещаю, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы узнать правду о Мигеле и профессоре и остановить Безумова.
Эрнан обнял англичанина.
– Джеймс, берегите себя. И свою красавицу спутницу.
Джеймс крепко сжал индейца в прощальном объятии.
41
В здании «Сотбис» на Нью-Йорк-авеню, в офисе всемирно известного манхэттенского торговца античными древностями, миловидная, ухоженная молодая женщина привела сенатора Миллера в темную комнату без окон. Рукой с идеальным маникюром, пошарив по стене у двери, она нащупала выключатель, и комната выплыла из мрака.
– Это картохранилище. Как видите, здесь нет окон, дабы не дать возможность естественному освещению испортить документ. Присаживайтесь, прошу вас. На стенах некоторые экземпляры нашей коллекции – возможно, они вас заинтересуют. Мистер Сильвер будет через минутку.
Секретарь внимательно осмотрел просторную комнату. В центре – стол для совещаний, окруженный удобными кожаными креслами. Над столом с потолка свисает специальная лампа, которую можно поднимать, опускать, направлять ее свет по желанию. Стены украшают старинные карты в рамах.
Девушка продолжила:
– Вот эта – подлинник карты, составленной Христофором Колумбом во время его первого плавания к Америке. Она в буквальном смысле слова бесценна, поэтому защищена пуленепробиваемым стеклом и нержавеющей рамой, встроенной в стену.
Девушка сверкнула белозубой улыбкой.
– Не желаете ли чая, кофе?
– Нет, благодарю, – пробурчал секретарь Миллер. – Как я уже говорил, я не коллекционер и считаю, что моя карта – копия, а не оригинал. Мне просто нужно заключение специалиста.
В этот момент девушка, продолжавшая стоять на пороге, резко обернулась:
– Ах, вот и он!
Бирон Сильвер, известный всему миру знаток древней картографии, вошел в комнату. Ему было под шестьдесят, но выглядел он старше. На нем была тройка в тонкую светлую полоску, на голове почти не было волос. Тонкое бледное лицо свидетельствовало о годах, проведенных в полутемных помещениях и библиотеках в изучении карт и рукописей. Сильвер протянул руку.
– Здравствуйте. Мистер Миллер?
– Здравствуйте. Спасибо, что сразу откликнулись на мою просьбу о встрече, мистер Сильвер.
Антиквар угодливо улыбнулся, хорошо поставленный голос был ласков, как шелк.
– Все хорошо, мистер Миллер. Тому, кто знает истинную цену моей экспертизе и готов, как вы, хорошо платить, я готов тотчас прийти на помощь.
Девушка вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Сильвер жестом показал на стол:
– Приступим?
Секретарь Миллер подошел к столу и, сунув руку в карман пиджака, достал коричневый конверт. Осторожно оторвав край, он вынул лист с картой на нем и выложил на стол. Сильвер нахмурился, выудил из кармана складные очки для чтения и нацепил их на нос. Затем потянулся, включил над собой лампу и направил ее свет на карту. Секретарь Миллер наблюдал за ним, как ястреб, пытаясь заметить малейшее изменение выражения лица эксперта. Минуту спустя Сильвер поднял глаза и снял очки.
– Ну? Вы знаете, что это?
Сильвер глубокомысленно кивнул.
– Да, это копия карты Пири Рейса. А вы знаете, что это?
Секретарь Миллер раздраженно покачал головой.
– Эту карту, – продолжил Сильвер, – составил в средние века адмирал турецкого флота Пири Рейс. Изготовлена она по данным карт куда более ранних, карт очень древних – так, по крайней мере, утверждал адмирал. Предназначалась она в качестве навигационного пособия для турецкого флота на случай плавания в южных широтах.
Секретарь Миллер застыл в растерянности. Какое вообще отношение имеет к их делу эта карта? Зачем сенатор потребовал убить профессора и почему он так настаивал на уничтожении именно этой карты?
Однако Бирон Сильвер уже оседлал своего конька.
– На ней нанесена континентальная суша Антарктиды – что удивительно, свободная от льда. Следовательно, карта представляет собой большую редкость.
Секретарь Миллер сощурился:
– То есть на ней детально нанесена Антарктида? Как же такое возможно? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве этот материк не погребен подо льдом полностью?
Бирон Сильвер улыбнулся.
– Кто его знает… Вот потому-то карта и ценна – куда выше своей исторической ценности. Коллекционеры обожают экспонаты, окруженные тайной. Всякий раз, когда нам посчастливится заполучить такой вот загадочный артефакт, как, например, карта Пири Рейса, он вызывает колоссальный интерес.
Бирон Сильвер выключил лампу и почти рассеянно добавил:
– В подобных случаях мы всякий раз получаем разгневанные жалобы от наших клиентов… как бы так правильнее выразиться… с более религиозными склонностями.
Секретарь Миллер замер:
– Что? Почему?
Бирон Сильвер быстро обернулся и взглянул на него – он почувствовал напряжение в голосе клиента.
– Я всего лишь хочу сказать, что есть на свете люди, которым не по душе артефакты, могущие поставить под вопрос библейское толкование прошлого.
Кровь застыла в жилах секретаря Миллера. Он с ужасом опустил взгляд на карту. Выходит, профессор никогда не представлял угрозы для Корпорации. Сенатор просто использовал ее агентурную сеть в личных
