— Это все твои отвратительные штучки. Ты хочешь удовлетворить свои садистские устремления.
— Почему бы и нет? — Голос Жан-Люка был спокоен, несмотря на страсть, пылающую в глазах. Он повернул Рейчел лицом к себе. — Считаешь, мне нужно испытать удовольствие? Насколько я понимаю, желание обоюдное.
Глаза Рейчел загорелись яростью.
— Прекрати! Для меня невыносимо все, что хотя бы отдаленно связано с тобой. Ты воображаешь, будто я поспешила согласиться на условия, при которых ты вошел в мою жизнь? И я приму твои грязные манипуляции и покорно лягу?
Жан-Люк пожал широкими плечами.
— Стоя или лежа — какая разница?
— Ты не можешь так поступить со мной!
— Нет? А разве можно так поступать со мной? Ты и твоя тетка. Такие рафинированные, так стремившиеся уколоть меня моим положением в обществе.
— О чем ты?
— Удобно не помнить, не так ли?
— Не могу представить, что ты настолько жесток!
— Жесток? Разве не я сохранил для тебя твой драгоценный Грейндж?
Он бросил что-то нецензурное, потом на одном дыхании выдал какие-то французские ругательства, затем стремительно закрыл ей рот своими губами, и Рейчел зашаталась от этого поцелуя. Страстная атака оглушила и возбудила ее. Рейчел оказалась запертой в объятиях, неспособная к сопротивлению. Она попыталась было освободиться, но победили сильные руки, тяжесть склоненного тела и пронзительная чувственность губ.
Рейчел старалась сдержать рыдание, но не смогла. Жан-Люк приподнял ее голову и заглянул в возбужденное лицо. Невозможно было понять, о чем он думает, но вдруг в нем произошла перемена. В выражении лица стал заметен проблеск неудовольствия и что-то похожее на раскаяние.
Жан-Люк отпустил ее не сразу. Рейчел вздрогнула, когда он поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки.
— Прости меня.
Слова были такими тихими. Она решила, что ей померещилось. Затем грозный холод вернулся в темные глаза Жан-Люка, и момент внезапной нежности исчез.
— Я думал, что люблю тебя. Какой дурак!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Солнечный свет заливал всю комнату. Простыни сияли белизной. Руки Жан-Люка ласкали возбужденную Рейчел. Она прильнула к его крепкому телу, чувствуя, как внутри нарастает желание. Он улыбался ей, наклонив темноволосую голову, и нежно целовал, как в давние времена.
— Я люблю тебя, — хрипло сказал Жан-Люк, заглядывая ей в глаза. — Всегда любил… Мы не должны потерять друг друга снова.
— Теперь ты нравишься тете Кларе. — Рейчел провела пальцами по его лицу. — Ты богат, как и мы, мы можем жить одной семьей.
— А как же Шон? — озабоченно поинтересовался Жан-Люк.
— Он мой брат, он тоже нуждается во мне…
Рейчел открыла глаза. Было темно. Исчез солнечный свет, заливавший комнату. Она тяжело, протяжно вздохнула. Сон показался ей явью. В ее грезах Жан-Люк был любящим, как прежде.
Некоторое время Рейчел лежала неподвижно, тщетно пытаясь уснуть. Из открытых окон не доносилось ни дуновения. Она бросила взгляд на часы: полночь. С утра предстоит церемония открытия Грейнджа.
Она встала и подошла к окну. Высоко в бархатном небе серебрилась луна. Рейчел смотрела то на сад, то на запущенный палисадник у стен коттеджа, то на деревья вдали, скрывающие теннисный корт.
Воздух был влажен. Она со вздохом поняла, что заснуть уже не удастся. Сбросила ночную рубашку и подумала было о душе, но потом ей пришла в голову другая идея, как снять нервное напряжение.
Она пошарила в шкафу, нашла то, что искала, и направилась к Грейнджу.
Бассейн был оборудован в тщательно отделанной пристройке, которая вполне гармонировала с обликом всего здания. Рейчел сунула ключ в замок боковой двери, скользнула внутрь и тихо прикрыла за собой дверь. Она сбросила парусиновые туфли и направилась в раздевалку, предвкушая освежающее купание. Кафель холодил ступни. Она шла тихо, наслаждаясь лунным светом, проникавшим сквозь стеклянные стены.
Рейчел положила полотенце на один из топчанов, скинула одежду и осталась в великолепно сидящем на ней синем купальнике. Длинные волосы она сколола узлом на шее и только хотела войти в воду, как обнаружила, что она — не единственная любительница полуночных купаний.
— Рейчел! Похоже, нам в головы пришла одна и та же идея.
Он чуть нахмурился, затем улыбнулся. Изумленная Рейчел опустила глаза.
— Мне не спалось.
— Мне тоже. Я как раз закончил работать с бумагами и решил поплавать.
— Ты, должно быть, хотел поплавать в одиночестве. — Она стояла вполоборота, не зная, что сказать и как себя вести. Он был необыкновенно красив. Рейчел вспомнился недавний сон, и, ощутив внезапную боль желания, она стала в нерешительности отступать. — Я подожду. Приду позже.
— Нет необходимости. — Ухватившись за край бассейна, он подтянулся и выбрался. С его загорелого мускулистого тела стекала вода. — Рейчел, что за глупости? Мы не можем продолжать избегать друг друга. — В лунном свете его улыбка казалась нежной, и весь он выглядел как-то по-другому, больше похожим на прежнего Жан-Люка. Он оглянулся на воду. — Здесь места вполне хватит на двоих.
Рейчел проследила за его взглядом.
— Да, конечно.
— Так поплаваем! Бассейн настолько же твой, насколько и мой, даже в большей степени.
Рейчел с бьющимся сердцем посмотрела на Жан-Люка. При том, как волнует ее одно лишь его присутствие, остаться было безумием, но уйти… Кроме всего прочего, ей очень хотелось погрузиться в спокойную прохладную воду. Она долго колебалась, борясь с противоречивыми чувствами, затем ловко нырнула.
И сразу почувствовала облегчение. Ей следовало прийти сюда гораздо раньше, когда она не находила себе места от унижения после эпизода на корте, вместо того чтобы весь вечер олицетворять мученицу.
Через минуту Рейчел показалась на поверхности, выбросила тонкие руки и поплыла кролем, опустив лицо и вдыхая на каждые четыре такта, стараясь плыть как можно более ровно и ритмично. Она умела ловко поворачивать кувырком и проделывала это всякий раз, доплывая до стенки — вперед и назад, вперед и назад… Одна дистанция, другая…
Почувствовав усталость, она замедлила темп, перевернулась на спину и принялась рассматривать на потолке сложную мозаику из ромбических и шестигранных плиток.
— Я и не знал, что ты так хорошо плаваешь, — в голосе Жан-Люка слышалось подлинное восхищение. Он наблюдал за ней, опершись руками о металлический поручень на краю бассейна. — Нам надо поговорить.
Она перевернулась и после минутного колебания длинными грациозными гребками поплыла к нему в более глубокую часть бассейна.
— Сегодня днем, — тихо сказал Жан-Люк, когда Рейчел приблизилась, — я не собирался причинять тебе боль. Совсем не хотел. Мы же были хорошими друзьями.
— И даже более того.
Голос Рейчел звучал спокойно, но сердце колотилось так гулко, что она удивлялась, как Жан-Люк не слышит его.
