детей 40-х годов?
Попробую рассказать.
Начну с самого нежного возраста, когда ребенок живет в тихом, спокойном и добром мире. Младенец не видит войны, он ее чувствует. Чувство голода не дает ему покоя, но стоит попросить поесть, как тебя гладят по головке и просят потерпеть. Час, два, три, двенадцать, пятнадцать, а еды нет. Сутки – еды нет, голод не дает уснуть, дети плачут, плачут и засыпают без сил, а на следующий день – опять…
Ребята постарше видят войну немного иначе. Им тоже хочется есть, родители отдают свои небольшие обеды, но этого мало. Хлебные «довесочки» были детской радостью – ведь ели, в основном, картошку и капусту, да еще казавшиеся тогда вкусными соевые лепешки. И каждый день слушая радио, они ругали немцев: «Сколько городов взяли, собаки!».
В те времена была важна каждая пара рук: дети мыли золото, работали в кочегарке, на пароходах, собирали металлолом и прочее, прочее, прочее.
Люди отлавливали беспризорников, кормили их, одевали и отправляли на заводы, помогать раненым, собирать бутылки, из которых делали гранаты, или смотреть за малышами, пока их матери на работе.
Мой прадед был в 6 классе, когда началась война. Учились они 5 дней – в субботу дети возили в школу дрова, которые пилили учителя. «Не сладкое было время, – вспоминает он. – прабабка твоя в пятом классе золото мыла, кисеты шила, раненых кормила».
Плохо детям жилось: от голода темнело в глазах, наливались тяжестью руки и ноги.
Мой прадед замолчал и, подумав, добавил: «Мальчишками мы всегда ходили за хлебом на ночь глядя, чтобы заняв место в очереди, поприкалываться с компанией таких же „ночников“, а если удастся – поспать полчасика».
Наступило 9 мая. Обычно ребята сидели, слушая радио, и вдруг не поверили своим ушам – война окончена! Было немного странно: конец и все!
По-настоящему поверили мы лишь тогда, когда отменили хлебные карточки, – вспоминает бабушка.
Я навсегда запомню слова прадеда: «Я никому не желаю увидеть то, что видели мы, а именно кучи трупов в реке, окруженные кроваво-красной водой».
Но вечно славятся
«Пока не выцветет фотография…»
Передо мной открытая книга. Это Летопись Великой Отечественной войны. Я с интересом листаю страницы, вглядываюсь в фотографии, пытаясь глубже ощутить и понять то страшное и героическое время, ту жизнь и тот мир. С иллюстрацией на меня смотрят люди, многих из которых уже, наверное, нет в живых. Их лица, как огромная книга, где на одной странице запечатлена горечь страданий и потерь, на другой – ярость кропотливого и беспощадного боя, на третьей – выстраданная победа и вечность нескончаемой жизни.
Но вот мой взгляд находит фотографию бравого паренька. Под фотографией надпись: «Боец партизанского отряда Егор Титов. Февраль 1945 года». Паренек стоит не по-детски серьезный, сжимая в руках настоящий автомат, одетый в подпоясанную солдатским ремнем ватную телогрейку и шапку – ушанку, залихватски сдвинутую на самый затылок. На вид ему лет 12-13. То есть столько же, сколько мне сейчас. Он мой ровесник, только из тех, опаленных войной, сороковых годов. Я не знаю его судьбу. Возможно он не дожил до наших дней и погиб в бою. Но мне больше хочется верить – он остался жив и сегодня, убеленным сединой ветераном с полной грудью орденов, приходит к ребятам в какую-нибудь школу на «Урок Мужества», чтобы еще и еще раз рассказать им о подвигах своих фронтовых товарищей.
Как бы ни сложилась в дальнейшем его судьба, для меня он останется серьезным мальчишкой с автоматом, каким его запечатлел военный фотограф. Пока не выцветет добела эта фотография, он будет стоять там, в далеком суровом и холодном сорок пятом, прижимая к груди своими еще неокрепшими ручонками вороненую сталь оружия, готовый до последней капли крови наравне со взрослыми защищать Родину от фашистских захватчиков. Он не знает, что ждет его впереди, так же, как не знает, что ждет впереди всю страну. Он лишь верит в победу своего народа, и эта вера отражается сейчас на его напряженном лице, упрямо сжатых губах.
Но то, чего пока не знает Егор, знаю я, его сверстница 2004 года. И в голову вдруг закрадывается озорная мысль – как было бы здорово написать ему сейчас письмо, успокоить, сказать, что он останется жив, рассказать о том, что мы обязательно победим, но победа эта достанется нашему народу страшной ценой, но что потом хватит сил поднять из руин города, возродить новую жизнь. И что впереди будет Парад Победы на Красной площади и всенародное чествование победителей. И концлагеря для сотен тысяч советских солдат, оказавшихся в фашистском плену. И смерть Сталина – этого кровавого кумира миллионов советских людей. И атомная бомба, и первые атомные электростанции. И наш первый искусственный спутник Земли, и первый в истории человечества полет советского космонавта Юрия Гагарина в космос, и накормившая миллионы людей хлебом казахская целина. И еще много других светлых и темных страниц нашей истории. Все это было бы невозможно, если бы тогда, в 45-ом, Егорка, подобно тысячам своих сверстников, с оружием в руках не встал бы на защиту нашей Отчизны.
Я, конечно, понимаю, что мое письмо никогда не будет прочитано Егоркой.
Но я все-таки напишу. Для него. И для себя!
Здравствуй, дорогой Егорка!
На фотографии ты получился просто отлично. Такой серьезный и смелый – прямо настоящий герой. Мы смотрели на тебя всем классом и наши мальчишки тебе завидовали – 12 лет, а уже доверили настоящее оружие. Хотя многие понимают, какая тяжкая доля выпала вашему поколению – война.
Ты вряд ли мне поверишь, но у нас сейчас на улицах тоже почти война – стреляют из пистолетов, из автоматов, подкладывают бомбы и бросают гранаты. Только кто с кем воюет – не понять. Свои убивают своих. Заказные убийства, киллеры (ты ведь и слов-то таких не знаешь!), разборки с перестрелками – все почти как на войне. Вот только не уверена, что о таком будущем для своей страны мечтал ты, сражаясь с фашистами.
Я читала, что в твоем партизанском отряде с фашистами сражаются вместе и казахи, и украинцы, и узбеки, и таджики, и чеченцы. Не поверишь, но большинство из тех, кто вместе с тобой проливал кровь за нашу страну сегодня – «граждане Ближнего Зарубежья», а проще говоря – иностранцы. Да и Советского Союза, страны, которую ты защищал, уже более 10 лет нет на карте мира. Распался на отдельные государства. А в Чечне идет настоящая война…
В Прибалтике подняли голову те, кто воевал на стороне Гитлера. Они там сегодня – «борцы за независимость».
Ну, да что это я все о грустном. Так у тебя, глядишь, и руки опустятся. Просто период, который переживает сейчас наша с тобой страна, непрост. Из бедной коммунистической страны с убогой экономикой наша Россия постепенно превращается в мощное цивилизованное государство с политически и экономически свободными гражданами. В мутной воде перемен всплыло много «пены», о которой я тебе уже написала. Но все же эти перемены жизненно необходимы, и я верю, что все у нас со временем будет
