Джослин фыркнула. Она могла себе что-нибудь повредить! И герцог должен был принять ее сторону, а ей следовало высечь проклятого жеребца за то, что тот ей не повиновался.
Она посмотрела на герцога: высокий, широкоплечий, невероятно привлекательный мужчина. Наверное, она все-таки его простит. Ведь он скоро станет ее мужем!
— Кажется, мы потеряли нашего сопровождающего, — заметила Джослин, осматриваясь.
— Он нас найдет. Он знает, куда мы едем.
Однако Джослин была рада, что грум исчез. Ей хотелось немного побыть с герцогом наедине. Когда они добрались до леса и он предложил немного пройтись, она охотно согласилась. Герцог привязал коней, снял ее с седла, а потом взял за руку и повел к весело журчащему ручью.
Ройал остановился у воды и обвел взглядом местность, любуясь ярко-голубым небом над пологими холмами, с которых вот-вот должны были исчезнуть последние следы снега.
Джослин проследила за его взглядом:
— Тут так красиво, ваша светлость!
— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Ройал — по крайней мере пока мы одни. А мне можно называть вас Джослин?
Она улыбнулась:
— Мне это было бы очень приятно.
Его взгляд снова скользнул по окрестностям.
— Эти места очень много для меня значат. Как вы думаете — после того как дом будет приведен в порядок, вы сможете жить здесь счастливо?
Джослин снова посмотрела на голые поля, раскинувшиеся перед ней, и подумала о том, что здесь очень уныло. Красиво, конечно — пустынной и безжизненной красотой, — но сельская жизнь не для нее!
— Надо полагать, что в Лондоне мы тоже будем проводить часть времени?
— Если вы пожелаете.
Джослин улыбнулась, а про себя подумала, что, после того как они поженятся, короткой поездки в имение раз в году будет более чем достаточно.
— Тогда, конечно, я была бы счастлива.
Ройал повернулся к ней — и она не стала возражать, когда он заключил ее в объятия. Она закрыла глаза, а он наклонился и поцеловал ее. Это был нежный и бережный поцелуй — вполне респектабельный, пока Джослин не приоткрыла рот. Ройал колебался всего мгновение, а потом его поцелуй стал крепче.
Уголком сознания Джослин отметила, что герцог хорошо целуется: его губы были мягкими, но решительными, влажными, но не слюнявыми. Когда они поженятся, ей будет совсем не трудно выполнять свои супружеские обязанности.
Ройал прервал их поцелуй первым. Подняв голову, он увидел, как из-за холма появился грум.
— Наверное, нам пора возвращаться домой.
Бросив взгляд за его спину, Джослин заметила, что грум приближается.
— Конечно.
Ройал помог ей снова сесть верхом, а потом сам оседлал гнедого.
Они молча подъехали к дому, где конюх поспешно выбежал к ним взять поводья. Ройал снял Джослин с седла, и они вместе поднялись по ступенькам к двери. Дворецкий открыл ее, и они вошли в дом.
Джослин увидела, что по лестнице спускается кузина.
— Лили! — позвала она. — Куда ты так торопишься.
Лили повернулась к ней.
— Ходила взять еще ткани для отделки шляпок. Как… как ваша прогулка?
— Чудесно! — Джослин вспомнила поцелуй, которым они обменялись, и озорно улыбнулась Ройалу. — Просто чудесно, правда, ваша светлость?
Однако, похоже, он ее не услышал: все его внимание было сосредоточено на Лили Моран!
Глава 7
— Вот что, Лили. — Джослин расхаживала по дорогому ковру в апартаментах герцогини. — Изволь подробно рассказать мне обо всем, что было между тобой и герцогом до того, как приехали мы с маменькой.
Лили стояла перед кузиной, ощущая, что внутри у нее все напряглось.
— Не могу понять, о чем ты говоришь. С его светлостью не было ничего неуместного. В основном я целыми днями занималась тем, что готовила дом к вашему приезду. Герцог был со мной вежлив — но не более того.
«К сожалению», — подумала она с легким стыдом. Джослин пристально посмотрела на нее.
— Ты уверена, Лили? Когда мы вошли в дом, ты определенно сумела завладеть его вниманием!
Лили с трудом заставила себя не возвращаться Мыслями к тому моменту — к тому дивному моменту, — когда взгляд герцога казался сосредоточенным исключительно на ней, а невидимой в кои-то веки стала Джослин. Конечно, это не имело никакого значения. Это просто иллюзия.
— Ты ошибаешься, Джо!
Джослин села на кровать и тихо вздохнула, умиротворенная правдивостью уверений Лили.
— Сегодня он меня поцеловал.
У Лили замерло сердце.
— Правда?
— Он очень хорошо целуется. Я бы дала ему девять баллов из десяти.
У Джо имеется шкала оценок для поцелуев? Лили знала, что кузина целовалась с несколькими джентльменами, но не имела понятия о том, что каждому выставлялась оценка.
— А на десять ты когда-нибудь целовалась? — спросила Лили.
Джо устремила взгляд на шелковый балдахин кровати.
— Только с одним. С Кристофером Баркли. Ты ведь его помнишь, да? Это четвертый сын какого-то барончика. Он адвокат, но совсем не старый. Мы танцевали на балу в доме графа Монтмара, а потом вышли в сад. Кристофер меня поцеловал. Наверное, мне следовало дать ему пощечину, однако его поцелуй определенно был на десять баллов.
Может, Джослин и говорила правду, но Лили невольно подумала, что если бы Ройал Дьюар когда- нибудь поцеловал ее, этот поцелуй тоже был бы десятибалльным.
Ройал! Она ни разу не произносила имя герцога вслух, но в последнее время мысленно называла его именно так. Она понимала, что это опасная привычка, однако ничего не могла с собой поделать.
— И как вы покатались? — спросила она. — Я имею в виду — если не считать поцелуя.
Джослин раздраженно поджала губы:
— Его проклятущий конь чуть меня не сбросил — вот как! Поверить не могу! А он ничего по этому поводу не стал делать.
— А что, по-твоему, он должен был сделать?
— Конь был виноват. По-моему, он должен был хоть что-нибудь сделать!
Лили не стала обращать внимания на вспышку кузины. Джо крайне редко признавала свою вину в чем бы то ни было. Лили нисколько не удивилась, что кузина во всем винит коня.
— Вы говорили о чем-нибудь интересном?
Джослин пожала плечами:
— Он спросил, смогу ли я быть счастлива здесь. Я ответила, что смогу — если мы будем жить и в Лондоне тоже.
Лили подумала о прекрасных холмистых полях, тисовых рощах и речке, которая текла по краю сада. Больше всего на свете ей хотелось бы жить здесь, в поместье!
