Он нежно притянул ее к себе. Что случилось с ней после его отъезда? Что вообще произошло за годы его отсутствия? Неужели ее жизнь с Олдриджем была до такой степени невыносимой? Он чувствовал, что она дрожит, и в стене, которую он возвел вокруг своего сердца, образовалась крохотная трещинка.
Рис овладел собой. Он не мог позволить себе проявить слабость. Во всяком случае, с Элизабет. Но из своих рук ее все же не отпустил.
— Мы не будем торопиться. Начнем заново знакомиться друг с другом, узнавать, что нам нравится, а что нет. Я не стану делать то, что тебе претит. — Он приподнял ее подбородок. — С другой стороны, я жду от тебя сотрудничества. Ты не можешь мне вечно отказывать.
Она вскинула на него глаза и часто заморгала. По ее щекам покатились слезы. Ему было невыносимо видеть ее слезы. Раньше, когда они были вместе, она никогда не плакала. Подушечкой большого пальца Рис смахнул с ее лица слезную влагу.
— Скажи «да», Элизабет, дай мне защитить тебя и твоего мальчика.
Она продолжала смотреть на него глубокими озерами серых глаз, полных каких-то неуловимых чувств.
— Хорошо, Рис, — кивнула Элизабет. — Я выйду за тебя.
Что-то в нем распустилось. Сладкое и томительное. Но он безжалостно подавил это.
Наклонившись, Рис очень нежно поцеловал ее. Почувствовав, как дрожат ее губы, он понял, что добиваться большего не стоит.
— Есть еще кое-что, — проговорил Рис, отпуская ее.
— Что?
Она настороженно смотрела на него.
— Когда мы приедем в Лондон, ты перестанешь носить эти ужасные черные платья. Начнешь одеваться как моя жена, а не вдова другого мужчины.
В какой-то момент ему показалось, что Элизабет начнет спорить, но она чуть ли не улыбнулась.
— Как пожелаете, милорд.
— Значит, договорились. Завтра я начну приготовления. К концу недели мы обвенчаемся.
Элизабет только кивнула. Ее плечи поникли, и от бравады не осталось и следа.
— Надеюсь, ты извинишь меня. Почему-то я чувствую себя очень усталой. Если ты не против, я поднимусь к себе.
— Разумеется.
Элизабет вышла из кабинета.
Рис издал глубокий вздох. Через несколько дней они станут мужем и женой. Он женится на женщине, которая его предала, на женщине, которой бы не доверял. На женщине, которая при всем при этом привлекала его так сильно, что трудно было даже представить.
Оставалось лишь надеяться, что он поступил правильно.
Глава 11
Над Брайервуд-Мэнор висели серые грозовые тучи. Над голыми полями дул пронизывающий октябрьский ветер, несущий холод. Из уважения к Рису и потому, что он не позволил Джильде вернуться в Олдридж-Парк за другой одеждой, Элизабет надела шелковое платье цвета лаванды с верхней юбкой из переливающегося серебристого тюля. Этот наряд мастерски сшила для нее герцогиня Брэнсфорд.
Рядом с Элизабет стоял Рис в темно-синем фраке с бархатным воротником и темно-серых брюках. Суровые черты его лица, неприступный вид и пронзительные голубые глаза ничуть не уменьшали его мужской привлекательности.
И все же ее пугала мысль, что в скором времени она станет его женой.
Но Элизабет взяла себя в руки, подавив холодок, гулявший по спине, и переключила внимание на человека перед ними в белых атласных одеждах. С нездоровым цветом лица, сухощавый и седоволосый, он тягучим голосом произносил слова священного брачного обета, но Элизабет едва их слышала.
Гостей было немного. Справа от Риса стоял его брат Ройял. Рядом с Элизабет — его прелестная белокурая жена Лили. Еще присутствовал Шеридан Ноулз, виконт Уэллсли, стародавний друг братьев Дьюар, живший в имении по соседству, очаровательный, утонченный мужчина, с которым Элизабет доводилось несколько раз встречаться. Ее маленький сын сидел в нескольких футах от нее в кресле рядом с тетей Риса — леди Тависток. В его серьезных темных глазах таилась боль.
Элизабет пыталась объяснить ему, что должно произойти. Что она и Рис поженятся и что лорд Рис с этого момента будет жить с ними.
— Он будет моим отцом? — спросил Джеред, отчего внутри у нее все перевернулось.
— Да, конечно.
— А как мне его называть?
Господи, она об этом даже не подумала, когда принимала предложение Риса.
— Почему бы тебе не называть его пока как обычно — лорд Рис?
Взглянув на мать, Джеред кивнул. О чем он думал, Элизабет, как обычно, не знала.
Имя Риса, произнесенное викарием, вернуло ее к реальности.
— Согласен ли ты, Рис, взять в жены эту женщину, Элизабет, чтобы жить с ней в союзе, освященном Господом? Будешь ли ты любить ее, лелеять и чтить как в болезни, так и в здравии, отказавшись от всех других женщин, пока смерть не разлучит вас?
— Да, — ответил Рис твердым, глубоким голосом.
— А ты, Элизабет, берешь в мужья этого мужчину, Риса, чтобы любить его, лелеять и чтить как в болезни, так и в здравии, отказавшись от всех других мужчин, пока смерть не разлучит вас?
— Да… — Голос Элизабет дрожал.
Рис взял ее ледяную ладонь и надел на третий палец левой руки тяжелое золотое кольцо с рубинами. Оно было старинное и красивое, и Элизабет невольно задумалась о его скрытом значении. Положив ее дрожащую руку на свою, он снова повернулся к викарию.
— Скрепив священный брачный союз кольцом, я объявляю вас, во имя Отца, Сына и Святого Духа, мужем и женой. Да не разделит человек то, что соединил Господь. — Священник улыбнулся. — Можете поцеловать вашу молодую жену, милорд.
Рис наклонился к ней, Элизабет закрыла глаза, и он нежно коснулся ее губ своими. По ее телу тотчас побежали горячие волны, а по щекам разлился теплый румянец. Неожиданно для нее Рис, вместо того чтобы оборвать поцелуй, вдруг сильнее приник к ее губам.
— Все будет хорошо, — прошептал он, коснувшись ее зардевшихся щек.
И, Господи, как же ей хотелось в это верить!
— Ваша тетушка леди Тависток устроила в вашу честь свадебный завтрак, — заметил викарий с улыбкой. — Что касается меня, то мне не терпится к нему приступить.
— Как и мне, — поддержала священника хрупкая тетушка Риса, неуверенно поднимаясь на ноги. — Уверена, что и этот молодой человек тоже проголодался.
Джеред широко улыбнулся, и все рассмеялись, радуясь разрядке. Процессия двинулась в гостиную, когда парадная дверь с шумом распахнулась и в холл с порывом ветра вошел Рул Дьюар.
— Прошу прощения за опоздание, — произнес он, сбрасывая с плеч тяжелый плащ. — Проклятые дороги… — он кашлянул в руку, — это сплошной кошмар.
— Рул! — Рис улыбнулся и направился к нему, опираясь на трость. Элизабет заметила, что во время церемонии он ею не пользовался, и теперь догадывалась, чего ему это стоило. — Я не ждал, что ты примчишься из Лондона столь быстро.
Рул, самый младший из трех Дьюаров и, вероятно, самый красивый, заключил брата в объятия.
— Ты что, с ума сошел? — сказал Рул. — Мой брат женится, а я не захочу в этом участвовать?
Не скрывая радости, Рис улыбнулся:
— Ты немного опоздал на саму церемонию, но я чертовски… невообразимо рад видеть тебя. Спасибо,
