Лоредана

против этой загадочной госпожи, хотя некоторые люди все еще продолжают ее подозревать. Из всего этого мы можем заключить только очевидное, а именно, что смерть Марко была или результатом несчастного случая — ибо он был пьян, — или самоубийства, или тщательно спланированного убийства. Однако, как бы то ни было, женщины редко совершают столь тонко продуманные преступления. Они для этого слишком рассеянны. Нужно искать убийцу среди мужчин. Невозможно подтвердить или опровергнуть слухи о девственности Лореданы, ее прирожденной склонности к острому жалу [похоти] или кровосмесительной любви ее отца. Единственный свидетель ее невинности или отсутствия таковой в ее брачную ночь умер в 1512 году, и в любом случае сомнительно, что Марко Контарини, учитывая его склонность к мужчинам, познал ее плоть в ту ночь или когда-либо еще. Проще говоря, как он мог знать что-то о ее девственности? И все же, учитывая его отвратительные склонности, а также тот факт, что он принимал любовников у себя дома, вполне вероятно, что Лоредана имела сношения с одним или несколькими гостями. Это объясняет ее беременности и выкидыши. С чего бы отвергнутой супругом красавице лишать себя внимания других мужчин? Природа берет свое, а Лоредана была известна своей страстностью и требовательностью. Наконец, что касается инцеста, свидетельства позволяют предположить, что между отцом и дочерью всегда существовала и, возможно, до сих пор существует непонятная связь. В пользу этого говорят и ее восхитительная красота, и позднее замужество — ей было почти девятнадцать, — и ее нежелание повторно выйти замуж, и отказ отца от нового брака, и их совместное проживание. Почему она не ушла в монастырь, где плотские страсти бушуют ничуть не меньше?

Я слышал, как люди говорят, что сир Антонио Лоредан так опозорил знать своей кровосмесительной связью с Лореданой, что заслуживает обвинения в предательстве и казни на утыканной пиками площадке. Невозможно придумать более сурового обвинения. Поскольку он является одной из ключевых фигур в государстве, ему нельзя просто сделать замечание, должен быть суд. У Совета Десяти есть достаточная власть и механизмы, чтобы сокрушить его, но могут ли они судить его за такое нечестивое преступление, в какой бы тайне ни держались их заседания, не навредив репутации других правящих семей и не запятнав саму республику? Слишком много постыдных деяний будет вскрыто и станет достоянием гласности, и мы превратимся в предмет оскорбительных разговоров по всей Италии. Вырвать признание у госпожи Лореданы и сира Антонио можно только с помощью пыток, в том числе и пыток их слуг, и немногие его враги могут зайти так далеко, чтобы согласиться на это. Кроме того, не будем забывать о широком круге его могущественных друзей и родственников в высших слоях государства. Посему я говорю, что его падение немыслимо.

Венецианская знать производит женщин двух сортов. Есть женщины из бедных благородных семей, включая те, что когда-то были великими, но затем пали из-за прихотей фортуны. Таких женщин растят экономными, скромными, целомудренными, практичными и серьезными. И есть женщины из правящих семей и богатого дворянства: они выходят замуж с неимоверным приданым и обычно бывают тщеславными, вычурными, непрактичными и чувственными. Хотя их и воспитывают в целомудрии, их так развращает обилие роскоши и пристальное внимание рабов и слуг, что изобилие и лесть затмевают их разум и они становятся жертвами всех искушений, как плотских, так и духовных. За несколькими достойными внимания исключениями, именно таков был удел женщин из рода Лореданов.

[Опущено… Переход к октябрю 1529-го]

Связь Лореданов с братом Орсо и Третьим Городом приводит мою хронику к ее естественному заключению: создан портрет этой надменной фамилии во всем их позоре, несмотря на деньги, почести, жестокость и бесстыдство. В этой связи не могу не упомянуть о моем дальнем кузене, об этом Иуде — брате Дольфине Фальере.

Он родился в беднейшем доме Фальеров, но, будучи от природы одаренным живым умом, он всегда был вынужден работать за десятерых, словно преодолевая стыд своей бедности. Его любовь к латыни воодушевила местного священника, последователя стиля Цицерона, и тот учил его до шестнадцати лет. Впоследствии Дольфин презрел порядок и дисциплину; он убежал из дома, путешествовал с купцом и, возможно, был его любовником, потом стал солдатом и, обладая богатой фантазией и подвижным умом, пробовал себя в разных искусствах, в том числе и в архитектуре. Впоследствии, когда ему было где-то сорок восемь, в нем проснулся религиозный энтузиазм и он стал францисканцем. Мы были знакомы. Он был беспокойной личностью, не выказывал преданности своему клану и семье, ценил людей и необычные идеалы, а не Венецию или кровное родство. Хорошо сознавая свои таланты, он не выносил того, что глупцы занимали более высокие ступени в иерархии, даже во Францисканском ордене, только потому, что родились богатыми и имели связи. Поэтому его охватило желание решительных перемен. Если бы в своих черных трудах во имя Третьего Города он руководствовался понятием о всеобщем благе или ненавистью к несправедливости наших продажных правящих родов, его темные намерения, возможно, даже вызвали бы у меня симпатию. Центр нижнего города — отвратительное место. Но им управляли зависть, гордыня, причуды и любовь к новому, то есть ничто достойное. Так что вполне справедливо, что жизнь его закончилась на утыканной копьями площадке. У нас, Фальеров, нет иного выбора, кроме как смириться с тем, что его имя так и останется пятном позора в нашей семейной истории.

31. [Совет Десяти. Протокол заседания:]

27 сентября. Год 1529-й от Рождества Господа нашего.

Заседание проводится в закрытом режиме. Присутствуют Десять и семь советников. Больше никого. [Текст анонимного доноса: ]

Моим господам, могущественному Совету Десяти, трусливым слизнякам:

Тот, кто не захвачен вами,
Рядом, служит вашей даме [Венеции?],
Вы найдете его в храме.
На охоту отправляйтесь
Иль к беде приготовляйтесь,
Ловко водит вас за нос
Новоявленный Христос.
Вниз благую весть несет:
Бедных ключ от рая ждет,
А дворяне, богачи
Встретят смерть свою в ночи.
К вам придут они по пять
Адскому огню предать.
Светлый ангел он обличьем,
Флорентиец же наречьем,
В черно-белое одет.
Я хожу за ним вослед.
Вновь позвольте вам сказать:
К вам придут они по пять,
К Лореданам, Мочениго,
Вендраминам, Градениго,
Тревизанам, Барбариго.

Десять: Господа, трое из нас внимательно изучили эти дерзкие вирши. Они, совершенно очевидно, — работа того, кто желает предать Третий Город или ввести нас в заблуждение. В какой-то момент мы