их!
— Герман, скажи, чтобы он пристроился за ним, иначе мы потеряем машину, когда она будет проезжать через город. Если он выйдет на шоссе и куда-нибудь свернет, мы уже не сможем найти его снова.
Герман что-то сказал водителю. Тот что-то пробурчал в ответ.
— Он говорит, что будет давить педаль до пола, — перевел Герман.
— Отлично! Будем надеяться, что отсюда и до того места, куда пойдет грузовик, будет достаточно подъемов. Ведь мы не успеем перехватить его на выезде.
Мы проделали широкую петлю, объезжая территорию порта слева и направляясь туда, где дорога от портовых сооружений выходит на шоссе.
Когда я в очередной раз поднес к глазам бинокль, грузовик с контейнером пропал. Значит, он уже выехал из порта. Там, где дорога поворачивала направо и поднималась вверх, я увидел, что нужный нам грузовик шумно поднимается в гору примерно в четверти мили впереди нас. Он сумел обойти другую машину, небольшой крытый грузовик с подъемной дверью сзади, который, по всей видимости, был так тяжело загружен, что едва-едва двигался на подъеме.
Герман пальцем указал водителю куда-то и потом что-то сказал ему. Тот перестроился в правую полосу и снизил скорость. Шоссе было оборудовано по общепринятым в мире стандартам: по две полосы в каждом направлении с разделительной посередине. Поворачивать можно было только там, где в разделительной полосе был специальный разрыв.
Между нами и машиной с контейнером двигалось несколько других автомобилей. Водитель спросил, нужно ли обгонять их. Герман приказал ему не приближаться к грузовику, постоянно держать между нами несколько машин, но ни в коем случае не терять грузовик с контейнером из виду.
Пока мы медленно поднимались по дороге, находившиеся впереди нас несколько машин успели рвануться вперед. Примерно через десять минут мы оказались сразу же за тяжелогруженым крытым грузовиком, которым пытались прикрыться, чтобы не стало слишком заметно, что мы преследуем контейнеровоз.
Герман сказал что-то водителю, и тот ответил.
— Он спрашивает, как далеко мы собираемся ехать, — перевел он.
— Скажи, что это будет видно, когда мы будем на месте.
Похоже, ответ не удовлетворил водителя. Он начал многословные объяснения с Германом.
— Он говорит, что останется в Росарите и не поедет дальше на север, — продолжал переводить Герман. — По его словам, в это время суток движение назад из Тихуаны слишком плотное, и он не хочет терять деньги.
— Скажи ему, что мы готовы оплатить его время.
— Ты становишься слишком расточительным, — пробурчал Герман. — Может быть, сначала нам следует еще раз пересчитать наши средства, чтобы посмотреть, сколько у нас осталось.
— У нас около шести сотен. За эти деньги мы могли бы ехать до самого Сан-Франциско.
— Должен сказать тебе одну вещь. Если они пересекут границу, он не сможет ехать дальше. Не имеет права, разве что у него есть виза и страховка. Та же проблема будет и у Мариселы. Ты же будешь арестован, как только сунешься туда. — Сказав это, Герман посмотрел на меня и подмигнул.
Потом мы оба повернулись к Мариселе. Но она так внимательно высматривала что-то через боковое окно, буквально прилипнув лицом к стеклу, что, похоже, даже не слушала, о чем мы говорим.
— Если они попытаются пересечь границу, кто-то из нас должен бежать в здание, где сидит пограничный патруль, чтобы те остановили машину, — сказал я Герману.
— Это, конечно, означает, что бежать придется мне, поскольку тебя там сразу же определят в казенный дом, — согласился он.
Через полчаса после поворота на Эль-Дескансо шоссе превратилось в автостраду, и водитель сказал, что мы приближаемся к Росарите. Сразу же после этого идущий впереди грузовик подал сигнал правого поворота, собираясь съезжать с дороги.
Герман приказал водителю снизить скорость. Мы поехали медленнее. Я снова посмотрел вперед и вдруг почти запаниковал, так как не увидел впереди машины с контейнером. Потом я посмотрел на съезд с дороги и заметил, что контейнеровоз тоже готовится съезжать, продолжая двигаться впереди нашей машины-прикрытия.
— Направо, направо! — вскричал Герман.
Водитель такси резко подал вправо и, чуть не врезавшись в грузовичок сзади, сумел-таки пристроиться в очередь на поворот. Водитель злился и что-то сердито втолковывал Герману по-испански, позабыв о руле и жестикулируя обеими руками, пока мы неуклюже сворачивали в пригород Росариты. Мы съехали с шоссе и оказались на грязных городских улицах.
Я не понимал, о чем говорил водитель, но чувствовал, что он мечтает избавиться от Германа и нас.
— Знаешь, у меня такое чувство, что эти двое едут вместе. — Не обращая внимания на водителя такси, Герман говорил о контейнеровозе и втором грузовике.
Я надеялся, что наше путешествие подходит к концу. Может быть, машины впереди все-таки остановятся где-нибудь на ночлег.
— Герман, у тебя с собой сотовый телефон?
— Да.
— Проверь, есть ли там сигнал.
Он достал аппарат, включил его и, немного подождав, покачал головой:
— Ничего.
Немного отстав от грузовиков перед нами, мы медленно катились вперед по пыльной немощеной улице, когда вдруг увидели, что обе машины въехали на заправку компании «Пемекс». Водитель крытого грузовика выбрался из кабины и отправился к заправке. Контейнеровоз проехал чуть дальше и остановился на широкой площадке перед небольшим магазинчиком при заправке. Все выскочили из машины, и было похоже, что они собираются воспользоваться туалетом.
— Мой отец! — вдруг закричала Марисела. — Это он! — Ее лицо светилось радостью, когда она показала рукой на мужчину впереди.
— Где?
— Там мой отец! — Марисела потянулась к двери, и, прежде чем я успел остановить ее, она уже бежала вперед по обочине дороги.
Я еще не успел пошевелиться, как Герман рванулся вперед.
Я тоже попытался выйти, но водитель схватил меня за руку.
Я понял, что он желает получить свои деньги.
Когда мне удалось выглянуть наружу, Герман уже успел поймать Мариселу и тащил ее к каким-то кустам у дороги.
Я расплатился с водителем и, как мог, на ломаном испанском и с помощью жестов попросил его подождать. Через несколько секунд я уже был в тех же кустах, где прятались Герман и Марисела.
— Что с вами? — пытался вразумить женщину Герман. — Вы хотите, чтобы нас всех здесь убили? Я уже не говорю о тех нескольких тысячах, которым придется разделить нашу участь. Не теряйте рассудка!
Марисела смотрела так, будто была готова расплакаться.
— С ней все будет в порядке. Успокойся. Просто она переволновалась. Она не знала, жив он или мертв. И когда увидела его, — я пожал плечами, — она сорвалась, просто переутомилась.
Герман медленно покачал головой, потом глубоко вздохнул. Он извинился и убрал руки с плеч Мариселы.
Мы продолжали беседовать, как вдруг я услышал за спиной звук заводившейся машины. Не успел я оглянуться, как наше такси обогнало припаркованную крытую машину и, развернувшись, поехало по пыльной улице в противоположном направлении.
— Отлично! — гневно прокричал Герман. — Он сбежал от нас. Что мы теперь будем делать?
