— Поговорить? Ты не знаешь даже значения этого слова. Ты ничем не отличаешься от остальных! — в сердцах бросила она. — Я скорее уйду в монастырь!
— Тебя не примет ни один уважающий себя монастырь.
— Почему?
— Обдумай это сама на досуге, а пока шагай быстрее.
— Я не могу идти быстрее. Я не хочу идти быстрее! Кем ты себя возомнил! Ах, можешь даже не отвечать. Ты деспот, диктатор!
Халил больше не смог сдерживать свою злость. Он схватил ее за талию и перебросил себе через плечо.
— Ты не можешь так поступить! — кричала она, колотя его по спине. — Это же Париж!
Халил называл ее ласковыми именами, и все прохожие думали, что это простая любовная сцена. Некоторые даже поддерживали Халила. Что может быть плохого в том, что красивый мужчина куда-то несет свою женщину?
Консьерж приветливо улыбнулся, а Марианны нигде не было. Халил занес Лейлу в свою квартиру и положил на кровать. Но уже через секунду она была на ногах.
— Ты невозможный, эгоистичный…
Он поймал ее за руки.
— Успокойся.
— Успокоиться?! Ты тащил меня по улицам на плече, как охотник — добычу…
— Сама бы ты не пошла, — спокойно ответил Халил.
— Ты заявил, что я выйду за тебя замуж…
— Ты требовала от меня ответов. Что ж, я пытаюсь дать тебе их. Пытаюсь объяснить, как мы выберемся из сложившейся ситуации.
Глаза Лейлы пылали злостью.
— Это не ситуация, а не прекращающийся кошмар!
Халил отпустил ее руки.
— И как ты очутилась в этом кошмаре? Думаю, я заслуживаю узнать эту историю от начала и до конца.
Теперь в глазах девушки заблестели слезы.
— Почему ты смотришь на меня так, будто я сама втянула себя в это приключение? Я всего лишь жертва ваших чудовищных обычаев! Этот монстр…
Халил снова поймал ее за руку и притянул к себе так резко, что Лейла ахнула.
— Этот монстр дал тебе жизнь.
— Омар взял меня в заложники и продал Бутрусу. И как мне после этого называть его отцом? — горько спросила Лейла.
— Как это случилось? Как тебя продали? Расскажи подробно!
Лейла рассмеялась.
— То есть ты мне не веришь.
— Я верю в то, что ты дочь Омара и должна была выйти замуж за Бутруса. Мне тридцать два года, и я не слышал, чтобы нечто подобное случалось в моей стране, дорогая. Тебе не кажется это странным?
— Может, ты не слышал о таких случаях, потому что не хотел!
Халил хотел возразить ей, но замолчал. В ее словах была частица правды.
Медленно он отпустил ее руку. Лейла отошла, потирая болевшее запястье.
— Расскажи мне все сама, — попросил ее Халил. — С самого начала.
Меньше всего ей хотелось именно этого. Детали этой истории все еще приводили Лейлу в ужас. Но то, как на нее смотрел Халил, не оставляло ей выбора. Неужели он действительно думал, что она все выдумала?
— Что тебе сказал отец? — спросила она. Халил ответил не сразу.
— Он сказал, что ты хочешь выйти за Бутруса. Сказал, тебе нужны его деньги и власть.
Лейла не знала, что ей делать: то ли плакать, то ли смеяться.
— В таком случае зачем ты меня вообще спрашиваешь? Кажется, ты уже получил ответы на все свои вопросы.
И зачем она продолжала его злить?
— Я хочу услышать твое собственное объяснение.
— Тогда приготовься к длинной истории, — вздохнула она и начала свой рассказ.
Она говорила без единой эмоции, хотя ей хотелось кричать от боли и негодования.
Лейла рассказала о своем детстве, о том, как в десять лет начала задавать многочисленные вопросы о своем отце, которого никогда не видела.
— Мама была молодой актрисой. Поехала в твою страну на съемки.
— Съемки? Двадцать лет назад это было невозможно, — не поверил Халил.
— Правильно. Оказалось, что ее обманули. Кино был лишь предлогом. Компания занималась продажей женщин. Их бизнес был давно налажен и разработан до мельчайших деталей.
— Невозможно, — чуть менее уверенно сказал Халил.
— Ее купил Омар. Она забеременела и родила меня. Мама часто повторяла, что мое рождение — единственная хорошая вещь, которая с ней там произошла. Но, если честно, я не могла до конца ей поверить. Слишком невероятной казалась мне эта история. Особенно, что касалось зверств моего отца.
Халил взял ее за руки. Они предательски дрожали. Он нежно сжал их в своих.
— Расскажи, что было потом, — тихо попросил он.
— Мама сбежала, когда Омар как-то раз уехал по делам. Она продала несколько золотых браслетов и купила на эти деньги нам билеты домой в Америку. Время шло, и мама решила, что Омар бросил ее поиски. Мы перестали переезжать из города в город и осели в Нью-Йорке. Я хотела изучать в университете философию, но…
Лейла замолчала. Дальше следовала самая страшная часть. Непросто было признаться себе и Халилу в том, какой она была наивной дурочкой.
— Мама заболела. И после того, как она умерла, я поймала себя на мысли, что часто думаю об отце. Я не могла поверить, что он мог быть таким чудовищем.
— И ты решила его разыскать.
— Да, но не сразу. Сначала перевелась на факультет археологии. Даже начала учить арабский. — Лейла вздохнула. — Не знаю, как объяснить. Наверное, хотела больше узнать о себе, о своих корнях, о культуре, которой так или иначе принадлежу.
— И на этих курсах тебя научили тем словечкам, которые ты на мне уже успела испробовать, — Халил постарался се развеселить, но у него ничего не вышло.
— Да. А потом я решила полететь сама. Была уверена, что мама сильно преувеличила ужасы своей жизни у Омара.
— И? — тихо спросил Халил.
— Омар сделал вид, будто очень рад меня видеть. Он пригласил меня к себе домой, выделил мне комнату, накормил… И мне показалось, что он совсем не такой страшный, как его описывала мама…
— Но она все же оказалась права, — мрачно вставил Халил.
— Два дня спустя он объявил, что нашел мне мужа. Вначале я подумала, что это шутка, потом пыталась отговорить его… Но он был непреклонен. Той ночью я впервые сбежала в пустыню, по люди Омара нашли меня.
Халил выругался. Он хотел прижать девушку к себе, но Лейла решительно замотала головой и оттолкнула его.
— Не надо.
— Лейла. Милая…
— Ты такой же, как и они, — горько сказала она. — Ты, как и все мужчины, хочешь получить свое. А на чувства других тебе наплевать. Ты думаешь только о себе и своих потребностях.
— Да, я не был до конца честен с тобой, но…
