они расстались?
— Салим, ты думаешь, я все вспомню?
Прекрати трусить, сказал он себе.
— Да, дорогая, я думаю, что ты все вспомнишь.
Она кивнула и коснулась кончиком пальца его губ, провела им по подбородку, шее и напряженной груди.
— То есть… то есть это хорошо или плохо? — спросила она.
Салим молчал, мысли беспорядочно кружились в его голове.
— Ты слышал, о чем я тебя спросила? Он глубоко вздохнул.
— Хорошо, что к тебе возвращается память. Но в этом есть и отрицательная сторона. Но не для тебя, а для меня.
— Я не понимаю.
— И не нужно. — Он попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. — Дни, которые мы провели вместе, были прекрасны. Но есть кое-что, что тебе необходимо услышать, Грейс.
Она кивнула и выжидающе посмотрела на него, потому что слишком долго ждала его откровенного рассказа.
— Прошу, расскажи мне обо всем, — прошептала она.
Салим откашлялся.
— Все, что я говорил тебе о нас, дорогая, правда. Мы были любовниками, но наши отношения прекратились несколько месяцев назад. — Он еще раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Ты ушла от меня.
— Я ушла от тебя? — удивленно спросила Грейс. — Но почему?
Салим помедлил, потом снова уклончиво ответил:
— Все это сложно объяснить, дорогая.
— Ты пытался меня вернуть?
— Не пытался, — сказал он и увидел, как Грейс широко раскрыла глаза, будто чего-то сильно испугавшись.
Он поднял пальцами ее подбородок, ловя ее взгляд. Салим надеялся, что Грейс поймет, как сильно он сожалеет о случившемся.
— Мы расстались. Ты уехала далеко от меня, а я остался в Нью-Йорке. И мы не встречались до тех пор, пока я не узнал, что ты живешь в Калифорнии, работаешь в частном банке и намерена лететь на конференцию на Бали…
— Я жила в Сан-Франсиско, — сказала она, растягивая слова, — но до этого я жила на Манхэттене.
— Все правильно.
— Моя квартира находилась в центре города, а ты жил на Пятой авеню в доме рядом с парком. — Грейс нахмурилась, потом безапелляционно заявила: — Мы с тобой не жили вместе. Я помню, что мы могли бы жить вместе, но ты никогда этого не предлагал.
— Правильно. — Салиму казалось, что он сойдет с ума. — Я думал, что мы… Я слишком ценил свою свободу, чтобы заводить продолжительный роман.
— Даже со мной, — обиженно сказала она, и Салим, выругавшись, притянул ее к себе и поцеловал.
— Я вел себя как идиот, дорогая. Я любил тебя, но боялся признаться в этом даже самому себе.
Грейс улыбнулась, отчего у него потеплело на душе.
— Я и представить не могла, что ты чего-то боишься, Салим. — Она посерьезнела. — Однако почему я ушла от тебя? Я разлюбила тебя? — Она покачала головой. — Я не могла разлюбить тебя, я никогда не смогу тебя разлюбить.
Салим взмолился в душе, чтобы Грейс не изменила своего отношения к нему после того, как услышит всю историю до конца.
— Не думаю, что ты разлюбила меня, — убежденно произнес он. — Но между нами было столько недомолвок… Ты любила меня, но никогда не говорила мне о своих чувствах, потому что я убедил тебя в своем нежелании слышать подобные откровения. — Он помедлил, зная, что должен рассказать обо всем до конца. — Я не знаю, почему именно ты от меня ушла. Ты не оставила даже записки, но я мог догадаться о причине, дорогая. Я находился в командировке. Мне следовало взять тебя с собой, но я этого не сделал. Я не звонил тебе, пока находился в отъезде, хотя моя душа стремилась к тебе. Когда же я, наконец, позвонил, ты сказала, что скучаешь по мне, и поведала о замечательном подарке, который приготовила для нас обоих. — Его голос надломился. — И я… Боже, я был холоден и жесток с тобой и…
Внезапно раздался какой-то звук, похожий на раскат грома. Салим и Грейс подняли головы и увидели вертолет, который покружил над пляжем и улетел. Наступила тишина.
— Нас нашли, — тихо сказала Грейс.
Их взгляды встретились. Салим поднялся на ноги и притянул к себе Грейс.
— Мне нужно еще кое о чем тебе рассказать, — тихо произнес он.
— Ты приехал за мной на Бали и хотел отвезти домой. Именно поэтому мы оказались на самолете, который потерпел крушение.
Она произнесла эти слова с такой надеждой, что у Салима защемило в груди.
— Я отправился за тобой на Бали, дорогая, чтобы вернуть тебя в Нью-Йорк. Ты помнишь, что я сказал? — Он прижал ее к себе. — В моих словах было и положительное, и отрицательное.
Грейс облизнулась.
— Между нами произошло что-то плохое?
Он кивнул.
— Да, Грейс, и я умоляю тебя, дорогая, выслушай меня беспристрастно, как дань тому, что все эти дни на острове мы с тобой были счастливы.
Грейс протянула руку, чтобы коснуться его лица, но потом передумала.
— Я выслушаю тебя, — с сомнением в голосе произнесла она.
Однако Салиму не удалось ни о чем ей рассказать. Внезапно кто-то окликнул его, и он, повернувшись, увидел идущего к нему Джека в сопровождении какого-то мужчины. Салим инстинктивно притянул Грейс к себе.
— Ваше высочество, — Джек широко улыбался, — нам удалось наладить спутниковую связь. Я дозвонился до сэра Эдварда и во дворец в Сенахдаре.
Салим кивнул мужчине, стоящему рядом с Джеком. Это оказался премьер-министр его отца по имени Карим.
Премьер-министр не обратил внимания на протянутую Салимом руку и упал перед ним на колени.
— Боже, все эти дни мы думали, что вы, ваше высочество, утонули!
Салим коснулся плеча Карима и тихо произнес:
— Поднимись, Карим, тебе незачем кланяться мне. Как видишь, со мной все в порядке.
Карим поднялся, улыбнулся принцу и посмотрел на Грейс.
Внезапно выражение лица премьер-министра изменилось. Он взирал на Грейс с нескрываемым отвращением. Грейс удивленно уставилась на Карима, не понимая, чем вызвала такой гнев.
— А это и есть та женщина, — холодно сказал премьер-министр. — Жаль, что она не утонула. Если бы это произошло, судьба расплатилась бы с ней.
— Карим! — грозно произнес Салим. — Мы поговорим обо всем позже.
— Воровка! — прорычал премьер-министр. — Растратчица! Именно эта женщина обокрала вас, ваше высочество, и ваш народ.
— Карим! — взревел Салим. — Возвращайся в дом. Мисс Хадсон и я…
Грейс громко вскрикнула и вырвалась из объятий Салима.
— Я вспомнила, — сказала она. — Я вспомнила все! Ты ясно дал мне понять тогда, что устал от меня. Я помню, как ушла от тебя и отправила прощальное письмо по электронной почте. Ты ведь решил, что я даже не попрощалась с тобой. Как ты мог такое вообразить?
— Грейс, любимая…
