то начнут требовать. Боги, а особенно древние — забытые боги, они сродни маленьким детям: капризные твари. Чуть что не так — скандалить. А представь, что в руках у такого ребенка оружие, которое может стереть с лица Земли все человечество. И никто сказать не может, что через секунду придет этому ребенку в голову.
— А если… — начал было Василий.
— Думаешь, стоит проверить. Это тебе не шогготы какие-нибудь. Ктулху — бог, и его из пушки не убьешь.
— Но должен же быть выход…
— Единственный выход — дать древнему злу покоиться с миром, — объявил Григорий Арсеньевич. — Что-то мы заболтались. Пора в дорогу, да и Ким меня, скорее всего, заждался… Вставайте, вставайте… Нас ждут великие дела.
— И что ты об этом думаешь? — они лежали на плоской крыше одного из «небоскребов» и наблюдали за суетящимися внизу фигурками. Отсюда, с высоты в сотню метров, немцы казались маленькими букашками, казалось, стоит протянуть руку, раздавить — и не будет больше никаких проблем. — Как считаешь, что они делают? — Григорий Арсеньевич говорил громко. С такого расстояния немцы вряд ли могли услышать их.
— Не знаю… — протянул Василий. — Только мне кажется, что они собирают какую-то штуку и каким- то образом хотят подключить ее к этим странным кольцам.
— И у меня сложилось точно такое же впечатление, — вздохнул Григорий Арсеньевич. — Судя по всему, они собирают увеличенный вариант прибора Троицкого, и с помощью его попробуют позвать Ктулху, надеясь, что этот зов разбудит его…
Василий вспомнил результат испытаний прибора профессора на борту теплохода и вздрогнул. Вот только восставших мертвецов ему не хватало.
— Сколько их там? — Григорий Арсеньевич повернулся к Киму, который лежал по другую сторону от него.
— Больше сотни, — вздохнул бурят. — Ах, будь со мной мой карабина, я бы устроил славный охота.
— Ну, это вряд ли. У немцев снайперов хоть отбавляй.
— И что делать? — спросил Василий после затянувшейся паузы.
— А ты как думаешь, Ким? — Григорий Арсеньевич глянул на огромного корейца.
Тот только пожал плечами.
— Начальник говорить, мы — делать. Надо спасать наших, — и он ткнул пальцем в сторону одной из палаток, возведенных немцами на огромной площади возле кольца.
— И это тоже, — согласился Григорий Арсеньевич. — И было бы неплохо заручиться чьей-нибудь помощью. Втроем мы ничего не сделаем.
— Чьей? — удивился Василий.
— Ну, я же говорил, что кто-то охранял этот город. Иначе куда пропала первая экспедиция.
— Вы имеете в виду тех тварей, о которых так подробно рассказывали нам на теплоходе?
— Вряд ли, хотя все может быть. Видишь ли, Старцы после поражения в войне с Ктулху деградировали. К тому же, несмотря на мои опасения, мы пока не видели ни одной твари.
— И?
— Пока никаких вопросов, — отмахнулся Григорий Арсеньевич. — Нам нужно: первое — остановить фашистов и второе — нашуметь, что ли, привлечь к себе каким-то образом внимание стражей этого города. Сам не знаю, как это сделать. Единственное, что приходит в голову… Ким, ты смог бы проскользнуть в палатку с приборами и устроить небольшую диверсию?
Бурят кивнул.
— Она с краю. Сложностей не будет.
— Будет. Там наверняка пара часовых, но думаю, ты справишься, а мы пока попробуем освободить наших.
— Это невозможно… — начал было Василий. Сверху он видел, что палатка, в которой теоретически находились пленные, в самом центре немецкого лагеря, и как туда пробраться, было не ясно.
— Я сказал, не освободим, а «попробуем» освободить. В любом случае, нам нужно будет отвлечь огонь на себя, чтобы дать Киму свободу действий.
— Тогда давайте я взорву машину профессора! — встрял Василий. — Тем более, что я много раз видел модель…
Григорий Арсеньевич задумался, а потом внимательно посмотрел на своего ученика.
— Хорошо. Ким, пойдешь со мной… Ты запасной вариант… Если у Василия не получится, операцию придется повторить.
— А я? — спросила Катерина.
— А вы, мадам, останетесь ждать нас с ключом наготове и будете действовать по обстоятельствам. Может статься так, что нам придется бежать, и тогда ваш ключ, открывающий все «двери» в этом городе, сильно нам пригодится. Конечно, я мог бы взять его с собой, но не хотелось бы подвергать риску столь ценный предмет. Вдруг он попадет в руки эсэсовцам.
— Но…
— Вот это как раз не обсуждается, — строгим тоном объявил Григорий Арсеньевич.
Они отползли от края крыши и проверили свой арсенал. Обычных патронов было маловато, а «заговоренные» против немцев не действовали. Еще у Кима нашлось две гранаты. Обе он отдал Василию.
— Гранатами рванешь приборы, — пояснил Григорий Арсеньевич. — А так, постарайся стрелять поточнее, зря патроны не тратить. Вот тебе еще пара полезных штучек, — и он протянул Василию пару… немецких свастик с заточенными краями. — Японские игрушки. Умеешь с такими обращаться?
— Нет, но, думаю, справлюсь, — ухмыльнулся Василий.
— Бросай, словно плоский камешек… чтоб по воде прыгал, — пояснил Григорий Арсеньевич, передавая Василию сюрикэны. — Только ты с ними поосторожнее, а то порежешься ненароком. Эти штуки называют «лезвием в ладони»…
— Кстати, а сам профессор Троицкий где? — Василий вспомнил, как тот трясся над своим аппаратом. Фашисты фашистами, а профессор, без сомнения, не простит уничтоженного прибора.
— Он с немцами. Они то ли запугали его, то ли купили, что-то пообещав.
— Значит, в случае чего…
— Можешь убить на месте… — вздохнул Григорий Арсеньевич. — Твое начальство это одобрит. Фашисты не должны завладеть прибором. Не должны разбудить Ктулху, не должны получить доступ к секретам Древних цивилизаций. Это — главное, это нужно помнить.
— Но…
— Не думай. Если кто-то из «наших» встанет на твоем пути, стреляй, не задумываясь.
Василий кивнул.
— Ну что, готовы?
Ким еще раз проверил свои пистолеты. Точно так же поступили и Василий с Григорием Арсеньевичем.
— Пошли, — наконец объявил Фредерикс.
Они спустились на платформе с крыши здания. Этот лифт, впрочем, как и все механизмы в этом городе, приводился в движение с помощью универсального ключа — медальона. Дальше предстояло разделиться.
— Итак, запомни, — напоследок добавил Григорий Арсеньевич. — Мы начинаем действовать после взрыва. Иначе нам к пленным не прорваться, только и ты, Василек, помни: рванул — беги. В первый момент, пока фашисты не разберутся, в чем дело, всех собак спустят на тебя… И еще: если тебе попадется на пути профессор или наш дорогой герр Грег — стреляй, не раздумывая.
— С немцем мне все понятно, но профессор… он же наш, — возразил было Василий.
— Ага, — согласился Арсений Григорьевич. — Только в сложившихся обстоятельствах он орудие в
