Земля негодяев

Термитника.

Адорабль с силой выплюнул соску.

— На вершине?! Я должен увидеть собственными глазами! Бабки, коляску! Ох, нет, долго это… Хорхе, раздобудь зонтик и тащи меня вниз!

На ведущей к замку аллее толпились повстанцы, пальцы указывали вверх. Там, на головокружительной высоте, распахнулись заслонки; из темного отверстия выдвинулся наклонный пандус. С этого расстояния он казался тонкой темной чертой на фоне небес.

— Что они задумали? — недоуменно спросил Хорхе.

— Аэроплан… — Голос неожиданно отказал Адораблю, вместо слов раздавалось сипение.

Изящный, длиннохвостый, словно исполинская стрекоза, корпус показался из недр Термитника. Медленно расправлялись перепончатые, обтянутые полупрозрачным шелком крылья; туго натянутый канат удерживал хрупкую машину над бездной.

— Это же аэроплан! — завопил кто-то.

Застрекотал, словно цикада, мотор; канат с негромким щелчком отстегнулся — и рукотворное насекомое, коротко разогнавшись, нырнуло в воздушную стихию.

— Хорхе, там же наследники великого эгоиста… Ты понимаешь, что будет, если они ускользнут?! — прохрипел младенец.

— Что же нам делать?!

— А вам на все нужно мое распоряжение?!! — заорал ему прямо в лицо Адорабль, так что испанец отшатнулся и едва не выронил зонт. — Не можешь сам принять решение, да?! Хочешь, чтобы это было на моей совести?! Ладно! Хорошо! Я приказываю — сбейте этот вертопуллер, к чертям собачьим!!! Ну, ты доволен?!

— Можно я попробую? — с готовностью вызвался Збышек.

В руках у фельдшера отсвечивало вороненой сталью ракетное ружье.

— Господи! Откуда ты это взял?! — простонал Адорабль. — Заберите у него кто-нибудь ракетомет!

— Ну дай мне шанс! Я смогу!

— Это наши последние ракеты! — негодующе воскликнул Сентеро.

— Ладно, пали! Но если промахнешься… — Младенец скорчил зверскую гримасу.

Збышек, высунув от старания кончик языка, повел стволом и выстрелил. Один из повстанцев с проклятием отшатнулся — заряд пронесся прямо над его головой, и реактивная струя едва не сорвала шляпу.

— Промазал! — завопил, потрясая кулачонками, Адорабль. — Ух, я сейчас просто описаюсь от ярости!!!

Збышек выстрелил снова. На этот раз он почти попал — ракета прошла в каком-нибудь метре от крыла.

— Пшелвдупский!!! Клистирная трубка! Ничтожный человечишко! Сгною! — бесновался вундеркинд.

Хорхе Сентеро еле удерживал разбушевавшегося младенца. По лицу Збышека ручейками струился пот, вуаль липла к мокрой коже. Стиснув зубы, он поймал аэроплан в прицельную рамку — и нажал на спуск.

— Езус Мария! Я сделал это!

Ракета ударила в хвостовое оперение самолетика, брызнули щепки. Аэроплан накренился и пошел вниз, оставляя за собой бледную полосу дыма. Глядя на происходящее, Адорабль испытал неведомое прежде чувство раздвоения: казалось, какая-то часть его была там, вместе с беглецами; невероятным, скручивающим потроха напряжением воли пытаясь предотвратить неизбежное… Тот, кто сжимал сейчас в побелевших руках штурвал, изо всех сил старался удержать хрупкую машинку в некоем подобии планирующего полета, не дать ей сорваться в штопор. Кренясь все больше, аэроплан описал плавную дугу, пронесся над деревьями, едва не задевая крылом их верхушки, — и пропал из виду… Все ждали, затаив дыхание, но взрыва не было.

— В той стороне река… — нарушил затянувшееся молчание Хорхе. — Может быть, они упали в воду?

Адорабль вышел из ступора.

— Так, паромобиль мне, быстро! Мы должны разыскать их!

— Тебе не обязательно ехать самому! В городе сейчас небезопасно, мы можем столкнуться с cornejas… Пошли кого-нибудь…

— Ты не понимаешь, Хорхе! Если они остались в живых, если только остались… Я… Я должен извиниться, разрешить недоразумение, и все такое…

— Извиниться? — с сомнением переспросил Хорхе.

— Слушай, там дети Господина Высокое Небо! Я же объяснял тебе: одно только их присутствие в замке придает легитимность моей власти… Во всяком случае, горожане рассуждают именно так. Поэтому не спорь; найди мне шляпу с вуалью — и пусть кто-нибудь наконец раскочегарит мотор!

* * *

Во сне «эго» Господина Хрустальное Озеро слегка ослабевает — и тогда тонкие ниточки пузырьков протягиваются от переливчатых крыш к поверхности, а вода вкрадчиво проникает в замок, скользит по перламутровым полам, подбирается к мраморным ступеням лестниц… Чем глубже дрема Господина Хрустальное Озеро, тем выше ватерлиния; в те дни, когда правитель устает (или перебирает крепкого, с чуть заметным йодистым привкусом вина из водорослей), подтопленным оказывается первый этаж. По этой причине здесь нет ни ковров, ни портьер, а мебель сделана из полированного коралла: он не боится сырости и влаги.

Камеры, в которых содержатся пленники, расположены немного ниже остальных помещений, поэтому любое, даже самое незначительное проникновение влаги прежде всего сказывается на узниках. Мало удовольствия смотреть, как ватерлиния медленно, но неуклонно ползет вверх, и гадать — не придется ли на этот раз плескаться по шейку в воде, из последних сил поддерживая на плаву усталое, сведенное судорогой тело? Но таковы здешние порядки — каждый, рискнувший вызвать недовольство владыки, должен понимать, что и судьба его, и самое жизнь отныне мало что значат. Кроме того, тюрьма есть тюрьма, в ней нет места уюту и комфорту. Что из того, что внутренность твоего узилища переливается тысячей благородных оттенков? Перламутровое ложе ничуть не мягче деревянного, а коралловые решетки столь же прочны, как и железные прутья…

Господин Хрустальное Озеро спит. Чуть слышно журчит вода, расползаясь по дворцу, стонут забывшиеся в тяжелой дреме пленники. Скользят в прозрачной толще озера хищные серебристые тени…

V ХРУСТАЛЬНОЕ ОЗЕРО ДЖЕППЫ

— Ахтунг! Ахтунг! — Голос младенца далеко разносился над рекой: вундеркинд, дорвавшись до мегафона, конечно же, не упустил возможности похулиганить. — Гаргулов, сдавайся! Храбрый рюсский милицейский, выходи с поднятыми руками! Сан Саныч, партизан из тебя все равно хреновый, выходи давай! Ладно, необязательно даже руки подымать…

— Amigos, это было недоразумение! Возвращайтесь назад, вас никто не тронет! — Адорабль наконец охрип, и теперь переговоры вел Хорхе.

Сан Саныч осторожно отвел в сторону широкий кожистый лист. Лодка, битком набитая Адораблевыми бойцами, прошла мимо их островка и теперь медленно дрейфовала по обширным заболоченным пространствам дельты.

— Наугад орут, мутанты! — тихонько выругался капитан. — Недоразумение, значит… С-сучата.

— Ахтунг! Ахтунг! Милиция! Ну, и чего вы дальше делать будете — без жратвы и социального статуса?