— Они нашли проход, ведущий к тюремным камерам. Но там все заплыло перламутром, остались только небольшие отверстия, — сообщила Ласса. — Теперь они решают, как быть дальше. Твой здоровенный друг хочет разрушить перемычку небольшим зарядом взрывчатки, но это наверняка привлечет внимание Господина Хрустальное Озеро. Девушка-амфибия предлагает подбросить несколько маленьких бомбочек в разные помещения замка. Беда в том, что никто не представляет себе, какой именно мощности должен быть заряд, чтобы оглушить гигантского моллюска… Вдобавок, они боятся прорыва вод — «эго» правителя может сильно ослабнуть в бессознательном состоянии.
«Гигантский моллюск, значит… Чудны дела твои, господи… — Гаргулов тяжело вздохнул. Будущее представлялось капитану в мрачном свете. Если бы он только знал, во что все выльется, когда соглашался на предложение маленьких эгоистов… — Сам виноват. Ты позволил всему пойти наперекосяк, вместо того чтобы взять ситуацию под контроль. Ах, растерялся? Ах, реалии, видите ли, незнакомые? Ну вот и получай теперь по полной. Что вообще такое с тобой творится?! Вспомни, каким ты был. Это ведь не сегодня началось, верно? И не вчера даже… Сам знаешь когда. Прогнулся ты, Саныч, — ан стерженек-то и лопнул… Хрупок оказался, да… Это у тебя-то! Так бы и сгнил в этой Мгле, богом забытой, — но вот повезло, повезло фантастически, в прямом смысле этого слова… Увидеть иные миры! Сколько народу об этом мечтало, сколько книг написано… А ты что? Очнись, капитан! Вокруг творятся чудеса, и помешать ты им не можешь… Так хотя бы наслаждайся происходящим! Раскрой пошире глаза, получай удовольствие от всего, что ты делаешь, живи на полную катушку! Или ты и впрямь того… Сломался?»
— А вот членушки… — пробормотал Сан Саныч.
— Что? — удивленно посмотрела на него Ласса.
— Ничего. Я, знаешь ли, суровый мужчина с контуженой башкой и пошедшей псу под хвост личной жизнью; имею право разговаривать сам с собой иногда.
Девочка непонимающе нахмурилась.
— Они все-таки решили взрывать… Марикс говорит, регрессивное поле настолько сильно, что долго им все равно не выдержать… Говорит, что после взрыва действовать придется очень быстро… Все, пропал. Будем ждать следующего сеанса связи…
— Не будем.
— Почему?!
— Пришла пора действовать. — Сан Саныч встал. — Есть одна идея. Мы должны успеть до полуночи… Сколько там у нас осталось этого, как там, пластилита?
— Пятнадцать килограммов пятьсот двадцать граммов…
— Должно хватить. Значит, так: нам потребуется два комплекта подводного снаряжения — тебе и мне. И надувной плотик. А остальное…
В замкнутом пространстве любой взрыв чертовски опасен, однако лейтенант не был уверен, хватит ли маленького, с грецкий орех, кубика для того, чтобы снести толстенную перемычку. Подрывное оборудование изготовил маленький эгоист. С такой штуковиной Косте не доводилось иметь дела, но, к его удивлению, Адриадакис взрывчатка оказалась хорошо знакома.
— Очень мощная штука, — коротко пояснила девушка, вминая в липкую, темно-синюю массу карандаш детонатора. — Я сама все сделаю, отойдите и не мешайте…
«Кто же она такая? — подумал лейтенант. — Умница, красавица, великолепный боец — и еще, похоже, опытный диверсант… Или диверсантка? Не знаю даже, как правильно сказать… Мировая девчонка, одним словом! Другой такой нет».
Грохнуло так, что, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Воздух ударил — туго, будто мешок с песком: будь они на ногах, не устоял бы никто. Из коридора потянуло едкой незнакомой вонью, в горле сразу запершило. Кашляя и ругаясь, они рванулись к пролому.
— Ну как, засек батьку-то своего? — пропыхтел Костя.
— Он где-то поблизости, но я пока не могу сказать точно…
Под ногами хлюпала вода. В насыщенном влагой воздухе пахло тиной. Перед ними лежал длинный, изгибающийся плавной дугой коридор. Тюрьма Господина Хрустальное Озеро была здесь — десятки, если не сотни крохотных камер, переливающихся всеми цветами радуги. Толстые ветви кораллов служили им решетками. Стены, пол и потолок коридора усеивали отверстия — и крохотные, величиной с булавочную головку, и такие, в которые свободно пролез бы футбольный мяч. В их расположении не было никакой логики, о предназначении можно было только догадываться. Некоторые, впрочем, служили для освещения — сквозь них сочилось слабое зеленоватое мерцание. Костя и Адриадакис настороженно озирались по сторонам. Марикс обогнал их; мальчик заглядывал в каждую камеру — и, не найдя в ней искомого, спешил к следующей. Узники по большей части не обращали на них внимания, полностью уйдя в себя. Но и от тех, кто еще реагировал на окружающее, было не много толку — жалкие, скрюченные, потерявшие человеческий облик фигуры при звуках человеческого голоса лишь вздрагивали да пытались забиться в угол.
Некоторые камеры пустовали, в иных на полу валялись кости: человеческие, но все изъеденные какой-то дрянью, частично растворенные — словно побывавшие в ванне с кислотой.
— Чем это их тут… — пробормотал лейтенант, вовсе не уверенный, что хочет знать ответ на свой вопрос.
— Отец! Ты где! Отзовись! — вполголоса позвал Марикс, и тут же под потолком грянул раскатистый бас:
— Так-так-так… В Донном Замке, оказывается, незваные гости, подумать только! Что ж, познакомимся поближе… Ну-ка, ну-ка, давайте-ка я на вас погляжу!
В тот же миг одно из отверстий в потолке смачно чавкнуло. Из него вывалился здоровенный кожистый мешок — вывалился и повис, раскачиваясь на гибких тяжах, а в центре его раскрылся и заморгал исполинский глаз.
Адриадакис тихонько взвизгнула и схватилась за нож. Секундой позже вышел из оцепенения Костя Кролик — и, словно заправский ковбой, всадил пулю точно в центр зрачка. Крупнокалиберный «кельт» не подкачал: мерзкий бурдюк словно бы взорватся изнутри, расплескав по перламутровым стенам кровавую слизь. Вопль Господина Хрустальное Озеро услышали, наверное, во всем замке: от чудовищного рева, казалось, готовы обрушиться стены.
— Подонки! Что вы творите!! Мне же больно!!! — орал великий эгоист.
Резко подпрыгнула напряженность регрессивного поля: незримый удар заставил лейтенанта рухнуть на пол. Сознание уплыло куда-то — к счастью, ненадолго. Придя в себя, Костя понял, что стоит на четвереньках и скалится на дыру, где исчезли остатки глаза. В горле пульсировал рык. «Во я даю! Прямо оборотень какой-то!» Лейтенант поспешно вскочил и бросил смущенный взгляд на Адриадакис. В девушке тоже заговорили древние инстинкты: она щерилась, будто рысь, глаза яростно сверкали.
— Это варварство! — продолжат возмущаться Господин Хрустальное Озеро. — Мой прелестный маленький глазик! Вы что, думаете, у меня их так много?! Ладно, проказники, сейчас я вами займусь…
— Берегись!!! — взвизгнула Адриадакис, и в тот же миг многочисленные отверстия извергли сотни длинных, извивающихся, серо-стальных отростков: они разом заполнили все свободное пространство, отрезая пути к бегству. Лейтенант открыл огонь. В барабане револьвера оставалось еще пять патронов, и каждый выстрел поражал два, а то и три щупальца зараз: промахнуться было просто невозможно. Перезарядить оружие Костя уже не успел… Конечности великого эгоиста подобрались к нему сзади и разом спеленали по рукам и ногам. Девушка продержалась немного дольше: она выхватила клинок и принялась ловко кромсать тянущиеся к ней щупальца. При каждом удачном взмахе на пол валился обрубок, а Господин Хрустальное Озеро издавал вопль боли. Но вот упругий жгут подсек девушку под коленки, еще один вырвал нож из ее руки. Секунду спустя бешено сопротивляющаяся фигурка исчезла в путах. Марикс сопротивлялся по-своему: его «эго» создало призрачный кокон, не позволявший щупальцам коснуться мальчика. Но великий эгоист вскоре преодолел и эту защиту. Пленников повлекло в глубь коридора: щупальца передавали их друг другу, ни на миг не ослабляя хватки. Наконец незадачливые диверсанты очутились в большом, хорошо освещенном зале. Стены и потолок были источены дырами, словно головка швейцарского сыра.
— Я ужасно зол! — объявил Господин Хрустальное Озеро; голос его, и так не самый тихий, звучал сразу из нескольких дыр, создавая стереоскопический эффект. — Я зол настолько, что даже раздумал
