— Бесполезно! — закусила губу Адриадакис. — Они летят примерно вдвое быстрее…
Господин Высокое Небо воздел руки к небу. По джунглям словно пронесся порыв ветра: листва вокруг зашелестела… И стала опадать. Не прошло и нескольких секунд, как путники оказались по колено в зеленой растительной массе. Обнажившиеся деревья отбрасывали длинные тени в косых лучах заходящего солнца.
— И как это нам поможет? — тихонько спросил Костя у девушки.
— Сейчас увидишь! Шершни живут в вечном сумраке…
Осиный рой вдруг потерял свою целеустремленность. Движения насекомых стали беспорядочными, судорожными, они заметались, в панике ища укрытие.
«Умно, — подумал Сан Саныч. — Очень умно… Наш эгоист не пытается вступить в прямое противоборство с Господином Хрустальное Озеро, но угрозу отводит мастерски… По крайней мере, на этот раз. Что-то будет дальше?» Они все шли и шли, покуда Марикс и Ласса не свалились от усталости. Обустройство лагеря вновь легло на плечи милиционеров и Адриадакис. Усталый Сан Саныч красноречиво поглядывал на великого эгоиста, но тот вполне оправдывал свой эгоистический статус — причем отнюдь не только в здешнем значении этого слова…
Проснулся Гаргулов среди ночи. Совсем рядом слышалось глубокое дыхание спящего Костика. Уткнувшись ему в плечо, посапывала Адриадакис, с другой стороны от капитана устроились Марикс и Ласса. Господина Высокое Небо поблизости не наблюдалось. Сан Саныч встревоженно приподнялся на локте. Маленький костерок давно потух, но чуть поодаль, за шипастым кустарником, мерцал холодный огонь — голубоватый, неяркий, словно пламя горящего спирта. Оттуда раздавались голоса. Сон как рукой сняло. Стараясь производить как можно меньше шума, Гаргулов вылез из-под тента и прокрался к зарослям. Взгляду его открылась жутковатая картина. Крохотную полянку освещала шаровая молния: потрескивающий шар размером с теннисный мяч висел в паре метров над землей. Господин Высокое Небо сидел прямо под ней — неподвижно, словно дзенский монах во время медитации; а напротив, на трухлявом пне, стояла отрезанная голова Фигассэ.
— Он все рассчитал правильно. — Экс-герцог, очевидно, продолжал ранее начатый рассказ. — Я оказался заложником политической ситуации, бессрочная ссылка могла растянуться на долгие годы — или закончиться внезапно… И плачевно. Я добился тогдашнего своего положения упорным трудом. Никто даже не подозревал, из какой грязи вышел могущественный орнит. Сколько усилий пришлось потратить нищему мальчишке, что некогда выгребал помет из черташьих казарм… Подобное завершение карьеры казалось мне чудовищной несправедливостью, хотя подобное отнюдь не редкость при смене правящей династии…
— Дальше! — обронил великий эгоист.
— Вот тогда-то я и пристрастился играть в «тактику» с моими то ли гостями, то ли пленниками… Делать все равно было нечего, а постоянное ожидание опалы выматывало почище боевых действий. Девушка играла неплохо, но слишком уж прямолинейно. Стоило понять ее намерения, как выигрыш становился вопросом нескольких ходов, но он — совсем другое дело… Это был действительно достойный соперник! Признаюсь, поначалу я проигрывал куда чаше, чем выигрывал, а сводить результат к ничьей мы оба, как выяснилось, терпеть не могли… Н-да. Так вот, однажды во время игры мне и доставили ту роковую депешу. Все было кончено. Голова моего высокого покровителя слетела с плеч, и моя участь отныне…
— Ясно.
— Тут-то он и сделал свое предложение, упирая на то, что терять мне больше нечего. Момент был выбран идеально, а я не из тех, кто упускает подвернувшийся шанс — и он прекрасно это знал… Вместо того чтобы последовать высочайшему повелению, я поднял на ноги верные черташьи полки и пустился в авантюру… Знания моего партнера позволили нам воспользоваться Призрачным Экспрессом в обход всяческих ритуалов. Собственно, все, что потребовалось для выживания под солнцем Безграничных Территорий — заменить птицам стекла в противопыльных очках на темные… Здесь мы разбили лагерь в Дебрях, и я приступил к осуществлению второй части плана. Войти к вам в доверие оказалось не столь уж сложным… Остальное было просто делом времени.
— Почему я никогда не видел твоего… советника?
— Вскоре после того, как мы очутились в Аристопале, у нас возникли серьезные разногласия, — поморщилась голова. — Этот… С позволения сказать, младенец, стал тянуть одеяло на себя слишком уж рьяно. Характер у него прескверный, кроме того — надо же хоть чуть-чуть соображать: кто он и кто я! Причудливый каприз мироздания даровал этому созданию острый ум, но это все, что у него было, за исключением смазливой няньки…
Тут голова Фигассэ осеклась и смолкла. Лицо экс-герцога приобрело мрачное выражение: очевидно, он припомнил, кем (или, скорее — чем) он сам является в данный момент.
— У вас вышла ссора, — понимающе кивнул великий эгоист.
— Не то чтобы ссора… К тому времени у меня появились новые, весьма могущественные союзники — в лице одного из самых влиятельных преступных кланов Аристопала. Я полностью погрузился в интриги, и прошло несколько дней, прежде чем я осознал, что не видел своего компаньона довольно-таки давно… Он просто исчез вместе со своей нянькой. Я отдал чертахам приказ разыскать эту парочку, но они как сквозь землю провалились. А вскоре мне стало и вовсе не до него. Одним стремительным ударом мы обезглавили организованную преступность, а потом пришел и ваш черед… Подумать только, великий эгоист Аристопала клюнул на наживку, словно наивное дитя! Остается лишь диву даваться, насколько гладко все прошло… Сознайтесь, вас ведь не коснулась даже тень подозрения!
Господину Высокое Небо последние слова головы страшно не понравились. Гаргулов буквально кожей почувствовал гнев великого эгоиста: вдоль хребта словно прокатился огненный вал.
— Твоя наглость переходит все пределы, быдлянин! — злобно прошипел человекоящер.
— А что мне терять?! — сварливо откликнулась голова. — Я лишился тела, строго говоря, я вообще уже мертв! Мое так называемое сознание — это всего лишь грибница, мицелий, подсаженный в мертвый мозг этими маленькими чудовищами, вашими детьми… Да-да, они не преминули подробно описать мне мое теперешнее состояние… Чем вы грозите, великий? И главное — кому? Хотите начистоту? Вы привыкли относиться к людям, населяющим ваш город, как к бездушным шестеренкам, благо они целиком и полностью принимали такое положение вещей… А как только в Аристопале появились мы — амбициозные, предприимчивые и ни во что не ставящие ваш авторитет, — вы со свистом вылетели из своей уродливой башни…
Монолог вороньего герцога прервал громкий зубовный скрежет. Над поляной повисла тишина, лишь чуть слышно гудела маленькая шаровая молния.
— Быдляне… — нарушила молчание голова. — Стоит послушать, как вы или ваши так называемые детки употребляете это словцо, — и становится ясно многое, если не все. Вы так привыкли к своей силе, что ни в грош не ставите тех, чье «эго» спит… На подобной глупости и спеси не сыграет лишь ленивый…
Господин Высокое Небо взял себя в руки.
— Ты не заставишь меня уничтожить то, что от тебя осталось, в припадке гнева.
— Я уже говорил: мне все равно, что ты сделаешь, — устало откликнулся Фигассэ. — Я всего лишь тво…
Великий эгоист сделал некий жест — и голова застыла, осекшись на полуслове.
— Выслушивать упреки нелегко… — проворчал человекоящер, — особенно, если они справедливы. Не пялься мне так пристально в спину, Цан-Цан. Подойди и сядь рядом.
«Засек-таки, чудище». Гаргулов послушно сделал несколько шагов и присел на корточки, искоса рассматривая своего собеседника. Выглядел Господин Высокое Небо, конечно, жутковато: помимо прочего, зубы у человекоящера оказались сплошь металлические: то ли платиновые, то ли из нержавеющей стали, не поймешь.
— Плен научил меня многому, и прежде всего — смирению… — проворчал великий эгоист. — Но облеченным властью эта наука дается особенно тяжко. Кому и знать, как не тебе…
Сан Саныч вопросительно изогнул бровь.
— Я многое узнал о твоей натуре, полицейский… Твой мозг открыт для телепатического контакта — скорее всего, из-за старой травмы…
— Чертов киллер! — буркнул капитан. — Значит, все эти подводные видения — и впрямь твоих рук дело?
