Оставив машину на стоянке возле супермаркета, я прошел через торговый пассаж к вокзалу. Когда я поравнялся с витриной писчебумажного магазина, мне в глаза бросилась продукция, которую выпускает моя бывшая фирма. Этот товар пользовался самым большим спросом у покупателей. Я поспешно отвел взгляд и ускорил шаг, словно спасаясь от чего-то.
Перейдя через площадь, я вошел в зал ожидания вокзала. Купил в киоске газету и сел на скамью. С только что пришедшего скорого валом валили пассажиры. А у выхода стоял полицейский и внимательно вглядывался в лица вновь прибывших.
Я развернул газету и открыл страницу местной хроники, но не обнаружил того, что искал. Ни слова о том, ради кого город так лихорадочно наводит лоск. Наверное, еще рано. Сообщат в тот же день или даже на следующий.
Я отложил газету в сторону, надел темные очки и направился к стоянке такси. Когда я попросил отвезти меня в городской парк, пожилой таксист молча кивнул и рванул машину с места. Немного выждав, я спросил, не знает ли он каких-нибудь веселых заведений в городе.
— Каких таких «веселых»? — глянул на меня в упор таксист. Тогда я стал ему плести про то, что клиент, с которым у меня должна состояться сделка, скучает — и гольф ему надоел, и бега наскучили, прямо не знаю, как его еще развлекать.
— Ты о бабах, что ли? — спросил таксист. — Этого добра тут сколько хочешь.
Я вынул из бумажника купюру и сунул водителю в нагрудный карман, как бы между прочим заметив, что уличные девки меня не устроят.
— Да есть и не уличные, — сказал шофер, — только время сейчас неподходящее.
Я понял, что он имеет в виду — ужесточился полицейский надзор.
— Из-за той шишки, что должна приехать? — небрежно спросил я.
— Вот-вот, — вздохнул таксист. — Пусть полюбуется, какой расчудесный у нас город.
— А кто хоть приедет-то?
И он назвал имя, известное в нашей стране любому школьнику.
— Вот это да, — присвистнул я.
— Шишка-то он, конечно, шишка, — скривился шофер, — но он ведь у нас только проездом, и устраивать из-за этого такой тарарам просто смешно.
— И когда он приезжает?
— Послезавтра, что ли.
— Во сколько?
— А шут его знает. Сказали только, что все такси с площади выставят.
— И чего его сюда несет?
— Как это «чего», выборы на носу. Он же у нас тут как Господь Бог. Только моего голоса ему, гадюке, не дождаться.
Таксист вынул купюру, взглянул на нее и переложил в карман брюк. У ворот парка резко затормозил и на прощание написал мне на клочке бумаги название, адрес и телефон заведения.
— Только звякни туда сначала. Девки там высший класс.
Проводив взглядом такси, я еще раз посмотрел на бумажку. Город был указан не этот, соседний. В голове у меня гудело. Надо было топать пешком назад к супермаркету. Путь недальний, минуг десять — пятнадцать. Но я сначала завернул в парк. Грудь сжимало от волнения, перед глазами все так и плыло. Какие там сейчас покупки! Надо прийти в себя. Не помню, где я бродил, опомнился, только когда присел на скамейку перед большим фонтаном.
Хотел зажечь сигарету, но пальцы ходили ходуном. Не мог ни на чем взгляд остановить, попытался — не вышло, ничего вокруг не видел. От табачного дыма к горлу подступила тошнота, и я затоптал сигарету, надо же, сидел на самом пекле, а жарко ничуть не было. И еще все вставал и садился как заведенный — никак не мог остановиться. Ощущение — хуже, чем в кошмарном сне.
Прошло немало времени, прежде чем я начал понемногу приходить в себя. Ветер задул в другую сторону, на меня стали попадать брызги из фонтана. В парке я был один. Хотя нет — на одной из скамеек напротив сидела мамаша с крохотной дочкой. Над ними дрожала маленькая радуга. Мать сосредоточенно двигала спицами, а девчонка громко распевала модную песенку, отчаянно фальшивя. Махала в такт ручонками, дрыгала ногами и раскачивалась на скамейке.
Женщина подняла голову и встретилась со мной глазами. Я, смутившись, отвернулся, но искоса продолжал их разглядывать. На лице мамаши промелькнул испуг. Она поспешно сунула вязанье в пакет, подхватила дочку и быстрым шагом пошла прочь.
Я остался сидеть на скамейке, только выругался. Теперь мой взгляд был прикован к яростно бившему фонтану. Я все никак не мог собраться с мыслями. Стоило мне произнести про себя имя человека, о котором так пренебрежительно отозвался таксист, как смятение охватывало мое сердце с новой силой, а по спине пробегал холодок. Но мало-помалу дрожь в пальцах и коленях утихла. Я улегся на скамейку и стал смотреть вверх. По небу плыли сверкающие облака — туда, ввысь, устремлялись все звуки города. Струи фонтана вспыхивали на солнце волшебными радугами, плеск воды бередил мне душу. Таксист сказал: «Послезавтра, что ли».
Постепенно дыхание стало ровным, и я подумал: в сущности, альтернатива очень простая. Или продолжать делать свое дело и идти с ними до конца, или уносить ноги. Смыться проще простого. Но что меня ждет, если я, никому ни слова не говоря, уеду, к чертовой матери? Одна мысль о бесконечной веренице пустых дней, ожидающих меня впереди, наводит страх и тоску. Теперь мне кажется, что жить так, как в последние три года, — все равно что умереть. А я хочу жить. «Впереди свет», — сказал парень, ради этого самого «света» он поставил на карту свою жизнь, а направляет парня, преследуя дальние, неведомые цели, С., великий честолюбец. Эти двое дают мне возможность жить, жить по-настоящему. Вот истинная плата за мои труды! Я прекрасно понимаю, что ждет меня, если я пойду с ними до конца. Ну и пусть — раз жизнь все равно не заладилась, что мне терять? Нет, я не отступлю. Пускай «добропорядочные члены общества» трясутся за свою шкуру, а мне бояться нечего.
Насколько искренне парень увлечен идеей? Как далеко может он зайти? Я хочу это знать, хочу увидеть собственными глазами. Увидеть, как он бросится очертя голову к «свету», который, по его мнению, находится впереди.
Я встал, распрямил плечи, невольно подражая осанке парня, и пронзительным взглядом окинул все вокруг. Сердцебиения и дрожи как не бывало. Волнение, от которого я еще недавно готов был в голос вопить, как рукой сняло.
Я быстрым и решительным шагом шел через пустой парк. Свернул под увитую розами арку, над которой жужжали тучи пчел, и шагнул в жаркую и душную будку телефона-автомата. Твердой рукой набрал номер, который записал мне шофер такси. Ответил хрипловатый женский голос. Я назвался первым пришедшим в голову именем и попросил принять заказ. Приедем сегодня вечером, сказал я, нас двое. Женщина вежливо осведомилась, какую сумму мы планируем истратить на визит.
— Мы поужинаем, а потом развлечемся, — ответил я. — Нам скучно без женского общества, понятно?
Женщина молчала — видимо, опасалась подвоха.
— Вы меня поняли или нет? — спросил я.
— Я вас поняла... Вы ведь у нас будете впервые?
Я объяснил ей, что телефон получил от водителя такси. Такое объяснение, кажется, ее вполне удовлетворило.
— Вы собираетесь провести у нас всю ночь?
— Да, торопиться мы не будем.
— Извольте подождать секундочку. Я узнаю, есть ли свободные девушки.
Я ждал, опуская в автомат заранее приготовленные монеты. То и дело приходилось утирать пот со лба. Время от времени поглядывал по сторонам. Хоть я и придерживал ногой дверь будки, не давая ей закрыться, ветерка не было. По дорожке, обсаженной подсолнухами, приближались двое. Наверное, муж и жена. Она тяжело переваливалась на ходу — беременная. Ее я видел в первый раз, а вот лицо мужчины показалось мне знакомым. До чего похож на одного молодого сотрудника из моего отдела! Если это действительно тот самый парень, какого черта ему тут надо? Отдыхать, что ли, приехал, в отпуск? А что,
