Филипп.
— Тут слишком темно, — ответила Шарлотта.
Однако Эмма не сдавалась. Протянув руку к фонарю, висевшему у двери, она зажгла его и спросила:
— Так лучше?
— Слишком трясет, — пробурчала Шарлотта. Снова взглянув на подругу, она увидела, что та смотрит на нее с веселой улыбкой. Такую прекрасную карету, как у дочери лорда Северли, конечно же, никак не могло трясти, тем более в центральной части Лондона. — Ладно, хорошо, — со вздохом сказала Шарлотта.
Дрожащими руками она развернула листок и принялась читать:
Все-таки он закончил его, это стихотворение. Изменил некоторые слова и добавил еще несколько строчек. И стихи получились замечательные. Конечно, размер стиха, не соблюдался, а некоторые слова не очень-то рифмовались, но все же… О, это был самый чудесный из всех подарков, что она, Шарлотта, когда-либо получала.
— Что там написано? — спросила Эмма.
Шарлотта медлила с ответом. Наконец прошептала:
— Это стихи.
— Стихи? — переспросила Эмма. — Но как же так?.. Не понимаю…
Глядя на подругу, Шарлотта с трудом удерживалась от смеха — Эмма смотрела на нее огромными, как блюдца, глазами, смотрела, раскрыв рот. Но в такой реакции подруги не было ничего удивительного; более того, ее реакция была совершенно естественной. Ведь любой человек, хоть немного знавший герцога Радерфорда, реагировал бы точно так же, если бы узнал, что герцог пишет стихи, да еще и дарит их потом собственной жене.
— Да, он написал стихи, — ответила Шарлотта. — Правда, кое-что позаимствовал у Байрона, но в остальном…
— Он… написал их?
— Да, написал, — кивнула Шарлотта. — А у Байрона взял только…
— У Байрона?.. — эхом отозвалась Эмма.
Сообразив, что ничего объяснить не сумеет, Шарлотта передала листок подруге. Эмма тотчас расправила его на коленях и склонила голову.
— О!.. — воскликнула она через несколько секунд. Минуту спустя подняла голову и, глядя на Шарлотту широко раскрытыми глазами, протянула: — О-о-о…
— Совершенно верно, — кивнула Шарлотта. — О-о-о… — Ей снова захотелось рассмеяться, но в то же время ужасно хотелось расплакаться.
Глава 20
Едва лишь дверь отворилась, Филипп протянул дворецкому лорда Суини свою визитку.
— Граф ожидает меня, — пояснил он.
Желал ли граф видеть его — это уже другой вопрос. Но Филипп действительно сообщил лорду Суини через своего поверенного, что желает приобрести некоторые картины, написанные Эстли, а именно — два изображения обнаженной Шарлотты. Граф должен был ответить через три дня, но Филипп, не выдержав, решил не ждать.
Дворецкий взглянул на визитную карточку гостя — и глаза его расширились. Немного помедлив, он отошел в сторону и пробормотал:
— Пожалуйста, заходите, ваша светлость. Я сейчас проверю, дома ли лорд Суини.
Переступив порог, Филипп достал из кармана часы и, взглянув на них, заявил:
— Пожалуйста, сообщите Суини, что я даю ему не более пяти минут.
— Что, ваша светлость?..
— Я сказал, что даю ему пять минут, не больше.
Дворецкий взглянул на гостя недоверчиво и тут же удалился.
Филипп окинул взглядом холл. Он решил, что не станет тут задерживаться и постарается побыстрее договориться с графом. Если же Суини начнёт упрямиться, он предложит ему любую сумму, какую бы тот ни потребовал. Филипп твердо решил выкупить эти портреты, сколько бы за них ни пришлось заплатить. Что же касается остальных картин с изображением обнаженной Шарлотты, то ему без труда удалось договориться с их владельцами. Так что теперь оставались только картины, находившиеся у Суини.
Филипп снова посмотрел на часы. Оставалась минута. Как и о некоторых других джентльменах, о Суини ходили слухи, что он — любовник Шарлотты. Конечно, теперь-то Филипп знал правду, но все равно ему ужасно хотелось разбить графу физиономию, — хотя бы за то, что тот, глядя на наготу Шарлотты, конечно же, испытывал вожделение.
Тут в холле появился дворецкий и с поклоном проговорил:
— Походите, ваша светлость. Сюда, пожалуйста. Лорд Суини готов встретиться с вами в своем кабинете.
Опередив гостя, дворецкий объявил о его приходе, и Филипп тотчас же вошел в кабинет. Лорд Суини, стоявший у стола, был лет на десять старше Филиппа, однако находился в прекрасной физической форме, и легко можно было представить, как граф флиртует с Шарлоттой, пытаясь заманить ее в свою постель. А когда Шарлотта станет свободной от брака, он, конечно же, удвоит усилия… И не исключено, что, в конце концов, добьется своего.
Но как на это отреагирует он, Филипп? Сможет ли выдержать подобное?..
И все-таки он должен ее отпустить. Да, возможно, он с ума сойдет от ревности, но, по крайней мере, Шарлотта будет счастлива.
Филипп коротко кивнул:
— Добрый день, лорд Суини.
— Рад видеть вас, ваша светлость. Полагаю, у вас все в порядке, не так ли? — Он указал на стул рядом со столом. — Пожалуйста, присаживайтесь.
— Благодарю за любезность, но я предпочитаю стоять. Я пришел из-за двух картин, которые, насколько мне известно, находятся у вас. Это изображения моей жены.
Филипп заметил, как Суини усмехнулся.
— Должен признаться, ваша светлость, я удивлен. Я думал, что вам все равно.
Проклятие! Раньше ему действительно было все равно. И это его величайшая глупость, о которой он будет сожалеть до конца своих дней. Но возможно, Шарлотта поверит ему, поверит, что он говорил правду, когда признавался ей в любви.
— Как бы то ни было, Суини, я хочу купить картины за тысячу фунтов. — Это была весьма
