очень скорой на расправу. Но меня было тяжело подловить с поличным. Камеры, во всяком случае, так и не смогли меня уличить в чем-либо запрещенном, а без них все обвинения ничего не стоили. Лишь одно оставалось неизменным — столовая, где заключенные получали скудный паек, да, пожалуй, комната допросов, где охранники измывались над зэками. В конце недели всех грузили в клети и опускали на нижние рудники.
Оставалось два дня до отправки новой партии, в которой числился и я, но будь я проклят, если не сбегу до этого срока. Там мне ловить нечего.
Но сектор был полон и сюрпризов. На пустовавшей днем арене я встретил Брюса Карта из блока «X».
Сначала он глазам своим не поверил, узнав во мне «того самого Поля».
— Ты еще жив? Невероятная наглость явиться сюда! Я очень надеялся, что тебя пришьют.
— Как видишь, жив, — буркнул я, быстро прожевав кусок черствого хлеба.
— Ну, это ненадолго. Да кто ты вообще такой на самом деле? Ты меня здорово подставил!
— Я простой зэк, как и другие.
— Простой зэк? Ну, надо же! — рассмеялся он. — Я тоже был простым зэком, пока с тобой не познакомился. После этого все пошло насмарку! Решил срубить легких деньжат и погорел на твоем товаре. Кто же знал, что в одном из них датчик, стучащий на пульт охраны? В общем, в блоке «Би» готовилось большое восстание. Я вызвался передать боеприпасы для смутьянов. Они обещали хорошие деньги за любое оружие.
— Передал?
— Не смеши. Кстати, как тебя по-настоящему зовут…
— Сержант.
— Да хоть начальник тюрьмы! — озлобился Карт. — Ты мне подсунул паленый товар!
— Я этого не знал. Извини…
— Плевать я хотел на твои извинения! Ты теперь мой должник. Меня взяли за задницу вместе с этим долбаным революционным комитетом, мать их! Да еще и с поличным. Думал, пристрелят, но вместо этого они скинули меня сюда вместе с остальным сбродом. Не самая грустная участь, но все же вызывает досаду…
— Хочешь мне отомстить? Валяй. Но знай, что я не желал тебе ничего плохого. Тебя погубил не я, а твоя неуемная жажда наживы.
Карт насупился и сжал кулаки. Потом опустил голову и проворчал:
— Ты прав, черт тебя дери. Мы все здесь по вине обстоятельств и собственной глупости. Не будем вспоминать прошлое, лучше поговорим о перспективах в этом месте.
Карт рассказал, как пересекся с нужными людьми, напрямую разговаривающими с Синюками, и получил привилегированный статус Наблюдателя.
— Пойми, здесь нет видимых законов, но нет и анархии. Эти Расписные управляют всем стадом на расстоянии, через своих посредников. Нам нет смысла сидеть в пешках и смотреть со стороны, ничего не предпринимая. Кстати, мне дали задание пришить одного поганого должника, и если ты в этом деле поучаствуешь, то и тебя заметят. Соглашайся. Не забыл, что ты мой должник?
— Меня это не касается, — холодно ответил я. — Я не наемный убийца.
— Ха! А я священник Единого. «Не касается, не касается…» Я тебя и не заставляю. Только учти, в этом месте твой личный статус играет огромную роль. Куда больше, чем там, наверху. Здесь все по-другому. Делай что хочешь, но будь в одной обойме со всеми. Будешь подчиняться Синюкам, тебя никто и пальцем не тронет. Соглашайся.
Я посмотрел на него:
— Запомни внимательно, Брюс, и передай остальным. Я не промышляю убийствами на заказ. Я убиваю только по необходимости и только ради собственной защиты.
— Ну, смотри, тебе же хуже будет, — процедил Карт и поспешно ушел.
Я остался сидеть на лавке, обдумывая сказанное мне Козырем. И не сразу заметил, как в помещение вошла группа зэков во главе с неприятным типом по кличке Барсук.
Он приблизился ко мне:
— Сержант, ты как заноза в заднице. Слушай внимательно: либо ты подчиняешься, либо переселяешься в геенну огненную.
— Да пошел ты! — лениво ответил я.
Барсук сделал знак, и зэки начали подступать ко мне. В их руках появились вынутые из-под одежды обрезки труб и заточки. Камеры слежения апатично наблюдали за происходящим.
Я встал и приготовился к драке, но тут завыла сирена. Двери распахнулись, и в просторное помещение ввалилась дюжина охранников в фиолетовых доспехах. Их вел за собой не кто иной, как мой старый знакомый Эрик Эббот. Его люди сразу наставили оружие на угрюмых заключенных.
Эрик рявкнул на притихших зэков:
— Всем стоять на месте! Барсук, можно тебя на пару слов?
Когда Барсук подошел, Эббот начал что есть силы дубасить его бронированным кулаком. Во все стороны брызнула кровь. Барсук со стоном свалился на пол, зажимая ладонями расквашенное лицо.
Эрик повернулся ко мне, отирая кровь с перчаток:
— Ты останься, а остальных чтобы через пять секунд здесь не было. Ровно через пять секунд даю приказ стрелять на поражение. Раз! Два…
Через три секунды зэков уже как ветром сдуло.
Выдержав прямой взгляд Эббота, я нутром почуял, что ему это пришлось не по душе.
— Я уже много раз убеждался, что, если хорошенько за тобой понаблюдать, обязательно произойдет что-нибудь интересное, — процедил Эрик. — Почему там, где ты, всегда происходит или кровавая баня, или еще какая заваруха? Ты у нас прямо какой-то катализатор неприятностей, и мне это очень не нравится…
Бликуя роскошными доспехами, он несколько раз обошел вокруг меня и, не удержавшись, приложил кулаком мне по пояснице. Скривившись от острой боли, я с трудом удержался на ногах. Первым моим желанием было кинуться на него и сломать шею, но охранники зорко следили за каждым моим движением, готовые к любым неожиданностям с моей стороны.
— Ты для меня загадка за семью печатями, Сержант. О тебе не сохранилось совершенно никакой достоверной информации. Будь я наивней, решил бы, что ты сам по себе появился на этом чертовом свете. Твоя ДНК поддельная… Операция со сменой генома, я прав? Говорят, ужасно болезненная штука. Может, прольешь свет и подскажешь, как у тебя это получилось? Нет?
От второго удара я упал на бетонный пол. Лежа на животе, я не пытался подняться, справедливо решив, что он только того и ждет, чтобы снова ударить.
— Больше всего на свете я мечтаю размазать тебя по полу, Сержант. Нет, благородную смерть от пули или лучемета я тебе не обещаю. Твоя смерть непременно должна быть медленной и очень мучительной. Молчишь? И правильно делаешь. Если бы ты сказал хоть слово, я приказал бы забить тебя до смерти. У меня выдались отвратительные дни, и все это благодаря тебе. И знаешь что? Я тебя умоляю, дай мне хоть какой-то повод тебя пристрелить…
Наступив на мою руку каблуком, он вдавил мою ладонь в бетон. Я едва удержался от дикого желания вскочить и прибить его.
— Дай мне повод… — сказал Эббот, разворачиваясь, чтобы уйти.
— Еще увидимся, Эббот! — выплюнул я ему вслед.
Обернувшись, Эрик усмехнулся:
— Очень надеюсь на это, Грин. Что-то подсказывает мне, что спокойная жизнь не для тебя.
После этого разговора я стал для заключенных кем-то вроде прокаженного, кого необходимо избегать всеми доступными способами. Никто больше не нападал на меня. Я был уверен, что к этому приложил руку Эббот.
Только Брюс Карт однажды как ни в чем не бывало подошел ко мне и сказал:
— Легко отделался. Эббот скрытый психопат. В следующий раз он отведет за угол и просто
