Тэффи вышла из машины и присмотрелась внимательнее. Из-под наброшенного на голову шарфа выбивалась тонкая прядь платиновых волос, огромные затемненные очки почти скрывали глаза, но, без сомнения, это была Клодия Воэн.
– В чем дело? Что происходит?
Тэффи подошла ближе, но никто не обратил на нее внимания. Всеми забытая, она молча смотрела, как Поль поплотнее запахнул норковую шубку Клодии, обнял ее за плечи и, подхватив небольшой чемодан, проводил к своей машине. Другая женщина последовала за ними, и, усадив Клодию на переднее сиденье, Поль открыл заднюю дверцу перед второй пассажиркой.
Только после этого он повернулся к Тэффи:
– Тебе лучше подняться к себе. Я приеду, как только смогу…
– Нет, не приедешь, – резко прервала его по-английски старшая пассажирка. – Ты останешься там, где должен быть, – с женщиной, которая носит твоего ребенка.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В первые мгновения Тэффи не поверила своим ушам. Она зажмурилась и покачала головой, но, когда открыла глаза, ничто не изменилось. Машина по-прежнему стояла у тротуара, обтекаемой формы велосипед Поля все так же был прикреплен к крыше, подтверждая, что они на самом деле были в том заснеженном лесу, были близки, как никогда…
При этом воспоминании она содрогнулась от боли. Совсем недавно в этой машине Поль говорил об их общем будущем. Сейчас же он отдал ее место женщине, имевшей на него гораздо больше прав, женщине, которая всегда теперь будет рядом с ним.
Тэффи посмотрела в сторону машины. Клодия молча сидела на переднем сиденье, а Поль раздраженным голосом говорил что-то на своем родном языке ее спутнице, отвечающей ему в том же тоне.
Это его мать, поняла Тэффи. Наверняка он злится, что она проговорилась и выдала мне его планы.
Конечно, его мать должна была заботиться о матери его ребенка. И Клодия жила все это время в Федеранже? Не поэтому ли Поль отказывался о ней говорить и всегда ездил домой один?
Неудивительно, что он не приглашал туда меня, сказала себе Тэффи, боль от этой мысли пронзила ее, как ослепляющий лазерный луч. Понятно, почему он никогда не рассказывал о Федеранже и о своем намерении поселиться там.
Даже сегодня, несмотря на взаимопонимание, которое установилось между ними, Поль избегал этой темы, подтвердив свое двуличие. Да, теперь она убедилась в его двуличии, и несмотря на то, что прозрение ранило ее чувства, оно помогло ей в конце концов понять жестокого, эгоистичного, холодного интригана, каким был на самом деле Поль Сейлер.
А вот теперь он оборвал сердитые реплики своей матери, захлопнув дверцу машины. Он стучится в окно со стороны Клодии и, когда стекло опускается, шепчет ей что-то интимное…
Я не в силах на это смотреть, подумала Тэффи. Мне надо уйти.
Но она не смогла. Тем более что Поль быстро пересек улицу и очутился рядом, как обычно заполнив собой весь ее мир. Его вероломные глаза мрачно мерцали в свете уличных фонарей, но гибкая фигура все еще завораживала Тэффи своими движениями, она вспомнила, как весело подшучивала над его свитером с геральдическим львом. И его растрепанные черные волосы, упавшие на лоб, все еще очаровывали ее.
– Где она? – Собственный голос глухо отдавался в ушах Тэффи. – Где твоя шапочка?
– Что? – Поль нахмурился, новые тени легли на лоб. – Какого черта…
– Ну да, ты снял ее в машине. Ты бросил ее на заднее сиденье. – Тэффи заставила себя посмотреть в лицо правде, открывшейся ей только что. – Думаю, я для тебя всегда находилась там. На заднем сиденье…
– Мне некогда выяснять отношения. – Низкий голос стал громче. – У Клодии начались схватки. Моя мать собиралась вызвать «скорую», но тут заметила, что я приехал.
– Почему здесь? – тупо задала Тэффи вопрос. – Почему она не рожает ребенка там, где его дом, в Федеранже?
Она умолкла, потому что мать Поля опустила окно и что-то крикнула резким голосом. Поль что-то рявкнул в ответ и снова повернулся к Тэффи:
– При чем тут Федеранж? Она наблюдается в здешней больнице уже пять месяцев, с тех пор как они помогли ей сохранить ребенка.
– Вот, значит, что с ней было. Угроза выкидыша. – Тэффи горько вздохнула. – И ты все знал.
– Знал, потому что в ту самую ночь она мне об этом сказала. Ох уж эти женщины! – Он вовсе не выглядел виноватым, говорил с раздражением. – Ей было наплевать на беременность четыре месяца, а потом свет клином сошелся на этом ребенке.
– Та ночь была событием для нас обоих, не правда ли? – Тэффи заговорила, чтобы приглушить боль. – Я потеряла невинность, а ты обнаружил, что станешь отцом…
– Что? – Поль нетерпеливо прервал ее. – Надеюсь, мне не надо убеждать хотя бы тебя в том, что это не мой ребенок?
– Не надо? По-моему, именно это тебе и следует сделать. Убедить меня, а потом поехать туда и присутствовать при родах.
– Меня там не будет, – яростно оборвал он Тэффи. – Я уж постараюсь не пойти дальше приемного покоя.
– Конечно, это не мое дело, – продолжала Тэффи, – но, если она здесь, почему ты звонил в Федеранж?
– Потому, что она находилась там до сегодняшнего вечера, когда настояла на том, чтобы приехать
