Кэти взгромоздила тяжелый ящик на стойку и огляделась. Кругом царил страшный беспорядок. На столе стояли немытые тарелки, на полу — разные коробочки и баночки, повсюду валялись игрушки. Очевидно, детей в доме было много, и Кэти с трепетом стала ждать их нашествия.
Джози расставляла банки по шкафам.
— Вы каждый день получаете продукты? — спросила Кэти.
— Через день.
— Твой сын даже глаз не раскрыл, когда я его укладывала, — объявила вошедшая Барбара.
Очевидно, привыкнув к дому Джози как к собственному, она открыла холодильник, достала бутылку светлого вина и налила себе полный бокал.
Закончив раскладывать продукты, Джози достала еще два бокала, наполнила их, один протянула Кэти, но та отрицательно покачала головой.
Потягивая вино, женщины разговаривали между собой и даже не смотрели в сторону гостьи. Она почувствовала себя неловко, оглянулась в поисках телефона.
— Откуда можно позвонить? — спросила Кэти наконец.
— Ой, извините! Телефон в холле. Просто наберите тройку.
— Спасибо. — Кэти с облегчением вышла из кухни.
Однако в Мэнор-хаусе никто не ответил. Очевидно, Фиске совсем забыл про нее. Было неприятно, что он так легко нарушил свое обещание. Кэти постояла в растерянности. Что же делать? Горячий душ и сон — такие простые желания казались сейчас неосуществимыми.
— Никто не отвечает? — спросила Джози, появившись в холле с бокалом вина. Следом за ней шла Барбара.
Кэти отрицательно покачала головой.
— Фиске приедет с минуты на минуту, — пообещала уверенно Джози. — Может, все-таки выпьете?
Она провела гостей в гостиную, выходящую окнами на широкую равнину и болото, захламленную так же, как кухня.
— Господи, какой беспорядок! — воскликнула Барбара, сбросила с дивана кипу журналов и растянулась на нем во весь рост.
Чувствуя себя лишней, Кэти неуютно примостилась на краешке стула.
— Тебе не нравится моя комната? — удивилась Джози.
— Ты вообще-то когда-нибудь убираешься?
— Или уборка, или семья, дорогая, и я без всяких сомнений выбираю семью, — парировала хозяйка дома.
— Сколько же у вас детей? — неожиданно для себя спросила Кэти.
Джози и Барбара посмотрели на нее так, будто совсем забыли о ее присутствии, а она покраснела, пожалев, что вмешалась в разговор.
— Трое. Все мальчики. Старшему пять, а близнецам по три, — ответила Джози.
Барбара засмеялась, и ее смех разрядил какую-то напряженность между подругами и их гостьей. Кэти даже заулыбалась.
— В этой семье совершенно неправильно воспитывают детей, — сказала Барбара, продолжая веселиться. — Полное невнимание к их духовному и интеллектуальному развитию. Они никогда не поступят в Гарвард!
— Смотри, как бы твои не превратились в ученых крыс! — заявила Джози и тоже расхохоталась.
Кэти решила, что раскованная высокая блондинка ей нравится.
Контраст между элегантным видом этой женщины, похожей на фотомодель, и беспорядком в доме был поразительным, но юмор и простота Джози покоряли, заставляли об этом не думать.
Наверху раздался детский плач, и хозяйка дома поспешила к ребенку.
Оставшись вдвоем, Барбара и Кэти сразу умолкли. Барбара привстала, налила себе еще вина и, казалось, сосредоточила все внимание на бокале. После секундного раздумья Кэти приняла решение:
— Пожалуй, я пойду в Мэнор пешком.
— Не стоит, — безразличным тоном откликнулась Барбара.
— И все-таки пойду. — Кэти поднялась. — Поблагодарите Джози от моего имени.
Барбара резко села и улыбнулась:
— Останьтесь! Скоро Джози повезет меня на пристань и подбросит вас по дороге. Ехать-то близко, а идти далековато.
Сбитая с толку дружеским предложением, Кэти вновь опустилась на стул. С чего бы это в Барбаре произошла такая перемена?
— Как продвигается ваша работа? участливо спросила Барбара.
— Отлично, — вежливо ответила Кэти.
— Нельсон и Лиза — замечательные люди, не так ли? — сменила тему Барбара и сделала глоток.
— Да.
— Нельсон обычно не участвует в светских делах, иногда он бывает просто невыносим, а Лиза добра ко всем.
Барбара опять засмеялась, но ее смех на сей раз Кэти показался неестественным. Смущенная, она молчала. Ей было трудно представить Нельсона не таким, каким он был в день их знакомства — галантным, общительным.
— О чем же вы говорили? Вас, наверно, угощали знаменитым чаем Лаурингов? — задала следующий вопрос Барбара.
— О птицах. Природе. Самом острове.
Кэти насторожилась, хотя и не собиралась упоминать об их разговоре насчет продажи острова.
— А что Нельсон говорил о Кинкайде? — как бы невзначай поинтересовалась Барбара, прощупывая глазами собеседницу.
Ошеломленная ее настойчивостью, Кэти пожала плечами:
— Он показывал мне старую карту.
— Ага! Значит, он все-таки проболтался! — воскликнула Барбара, подняла бокал и залпом его осушила. — А ведь он не должен был говорить с вами на эту тему. Но раз достал карту значит, говорил о земле!
Опасаясь подвести Нельсона, Кэти жестко произнесла:
— Меня не интересуют тайны вашего мадридского двора. Все, что мне нужно сделать, — это снять птиц и вернуться в Нью-Йорк с фотографиями.
— Устраиваешь ей допрос, Бабс? — с порога спросила вернувшаяся Джози. И почти по дружески подмигнула Кэти: — Извини, ты не голодная, давайте приготовим что-нибудь пожевать!
— Спасибо. Не стану возражать. — Кэти даже проглотила слюну. — А по-моему, я видела вас вчера на пристани, когда сходила с парома.
Джози усмехнулась:
— Верю! А мы все присматривались к тебе, делая вид, что занимаемся погрузкой коробок. Любопытно ведь увидеть нового человека!
— Ну и как? Прошла я проверку? — Кэти почувствовала, что начинает злиться.
— Как сказать! — Джози неопределенно пожала плечами. — Те, кто не возражал против пребывания на острове незнакомого фотографа, посчитали тебя нормальной, другие, вероятно, приняли за дьявола.
— А сама-то ты как думаешь? — вдруг вмешалась Барбара.
— Она же здесь! О чем еще говорить! — вступилась за гостью Джози и очень дружелюбно добавила: — Ты привыкнешь к такому положению вещей, Кэти.
— Все мы тут иногда оказываемся по разные стороны баррикад, — заметила Барбара.
— Точно! Какой бы вопрос ни возник: нанимать кого-нибудь для перевозки отходов на материк или перерабатывать их здесь, сколько паромов должно ходить в день, и в какой цвет их окрашивать… На острове постоянно те или иные проблемы, а вокруг них споры.
— Да, но… — начала Барбара.
