Когда он открыл глаза, его словно током пронзила мысль: «Я терял сознание». Аллейн услышал стук мотора, ухватился за скамейку и поднялся на колени. В тусклом свете, падающем из рубки, он разглядел у штурвала спину того, кого преследовал. Человек стоял, широко расставив ноги и судорожно вцепившись в рулевое колесо. Катер накрыло волной. Мелькнули освещенные окна прибрежных домов, и снова наступила тьма.
Аллейн начал ползком пробираться по трапу в сторону носа. Нестерпимо болела голова. Катер шел наперерез волнам и был уже на полпути к деревне. «Ему не удастся достичь того берега», – подумал Аллейн и постарался догадаться, где хранятся спасательные жилеты.
Знает ли тот, кто стоит за штурвалом, что он на катере не один? Да и как ему удалось отчалить?
Катер накренился и зачерпнул воды. В ладони впились чугунные ножки скамеек. Аллейн повис на них почти в вертикальном положении. Вода, точно щупальца спрута, обволакивала его тело. Палуба качнулась, задрожала и снова выпрямилась. Первое, что увидел Родерик, была спина рулевого. Что-то больно ударило в грудь. Фонарь.
Совсем рядом мелькнули прибрежные огни. Мотор кашлянул и заглох. Превозмогая боль, Аллейн поднялся на ноги и стал продвигаться к носу. Теперь он был всего в нескольких ярдах от человека за штурвалом. Катер несся в сторону мола, раскачиваясь и подпрыгивая на волнах. Левая рука, в которой был зажат фонарь, стукнулась о спинку сиденья, и вспыхнувший луч света выхватил из темноту фигуру рулевого. Он обернулся.
Какую-то долю секунды Аллейн с Мэйном в упор смотрели друг на друга. Мэйн метнулся к борту. Катер взлетел вверх и, провалившись в бездну, зарылся носом в волны. Аллейна окатил поток соленой воды. Потом блеснули береговые огни и на их фоне вырисовалась гигантская темная фигура, балансирующая на самом краю.
Катер с силой швырнуло о мол. Последнее, что слышал Аллейн, был чей-то пронзительный вопль.
Он бесконечно спускался по каким-то ступенькам. Крутые, почти отвесные… Ему непременно нужно было их одолеть. Ступеньки обрывались, и он проваливался в бездну, пронизанную лучами-шпагами. И снова ступеньки, ступеньки…
Когда Аллейн пришел в себя, рядом была Трой. Ее ладонь лежала на его щеке.
– Ты здесь, – с трудом разжав губы, сказал он.
– Привет! – улыбнулась Трой и поцеловала его в лоб. Стена сзади нее была вся в солнечных бликах и казалась ему такой знакомой. Ему захотелось еще сильней ощутить тепло ее ладони, и Аллейн повернул голову. Виски пронзила острая боль.
– Не двигайся, – предупредила Трой. – Тебе здорово досталось.
– Знаю.
– У тебя было сотрясение мозга.
– Когда?
– Примерно тридцать четыре часа назад.
– Это дом Кумба.
– Верно, но тебе нельзя разговаривать.
– Безобразие, – пробормотал он и забылся сном.
Трой тихонько убрала ладонь с его заросшей щетиной щеки и вышла из комнаты. В гостиной сидели Кумб, Кертис и Фокс.
– Он проснулся, – сказала Трой Кертису. – Всего на минуту.
– Что-нибудь сказал?
– Да. Он… – У нее дрогнул голос. – Родерик пошел на поправку?..
– Ну конечно же. Пойду взгляну на него.
…Утро стояло чудесное. Вода в проливе отливала лазурью. Насыпь обнажилась, и по ней брели трое: старуха и юноша с девушкой.
– Все нормально, – сказал сэр Джеймс, наклонившись над Аллейном.
– Где Трой?
– Я здесь, дорогой.
– Как хорошо. Что со мной случилось?
– Тебя смыло за борт. Кумбу и двум его людям удалось вытащить тебя из воды.
– Кумбу?
– Фокс позвонил ему из отеля сразу же, как только ты кинулся в эту дикую погоню. Они были на молу.
– Понятно. Значит, это они вопили.
– Тебе лучше помолчать, Рори. Все в порядке. Впереди у тебя бездна времени…
– Кертис, позови Фокса.
– Хорошо, только всего на одну минуту.
Трой привела Фокса.
