ветра.
Наконец сердце его стало биться спокойнее, дыхание сделалось размеренным. И вдруг Тор услышал, что где-то неподалеку раздается громкое пение. Он неохотно открыл глаза.
Чуть ниже по склону какой-то человек ремонтировал обветшавший участок каменной стены. Рядом с ним возвышалась груда камней; человек брал их один за другим и собирал в кладку. Он слегка сутулился; солнечные лучи отражались от его лысеющей головы, словно от зеркала.
Смирившись с неизбежным соседством, Тор поднялся и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть каменщика. Того вовсе не испугало появление Тора, поскольку он, очевидно, заметил соседа гораздо раньше.
— С добрым утром, — проговорил каменщик выпрямившись. С бородой и морщинистым лицо он казался гораздо старше Тора.
Тор слабым голосом ответил на его приветствие.
— Дожди были сильные, — заметил каменщик. — На прошлой неделе смыло половину стены. Пить хочешь?
Кивнув, Тор протянул руку за флягой и сделал большой глоток. Он думал, что там окажется вода, но это был горячий чай. Подавившись и обжегшись он сморщился, отставил флягу в сторону и посмотрел на смеющегося бородача. Тор неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ.
— Похоже, у меня все нутро сгорело.
Бородач одобрительно засмеялся.
— Женушка всегда наливает мне слишком горячий чай. Прости, что не предупредил. Я — Энгус. А ты кто?
— Тор Камерон.
— А-а-а! Муж госпожи Джуэл!
Тор не без усилия пожал протянутую ему руку.
— Значит, ты слыхал обо мне?
— Ага. Наша Анни сказала, что госпожа Джуэл встретила тебя в Глазго.
— Анни Брустер?
— Ага. Она кузина моей женушки. Крестная нашим внукам.
Присвистнув, Энгус снова вернулся к своим камням. Похоже, он больше не собирался рассуждать на тему замужества Джуэл.
— Тебе помочь? — приободрившись, предложил Тор.
— Если хочешь.
Тору действительно хотелось поработать. Он уже и не помнил, когда в последний раз занимался физическим трудом. А тяжелую работу он любил. Конечно, за месяцы, проведенные в Коукаддене, он сильно ослаб и сейчас с ужасом обнаружил, что обливается потом, тогда как Энгус, бывший чуть ли не вдвое его старше, бодро громоздит друг на друга огромные каменные глыбы. И все же Тору приятно было снова взяться за работу. Мужчины продолжали чинить стену вдвоем в дружелюбном молчании.
Пролетело несколько часов. Солнце поднялось выше, воздух потеплел. Энгус засучил рукава, Тор и вовсе снял рубаху. Они допили остатки чая. Когда со стеной было покончено, Энгус рухнул на траву, Тор со стоном растянулся рядом. Улыбнувшись, он ткнул пальцем в одеяние бородача.
— А я думал, что носить кильты запрещено.
Энгус улыбнулся в ответ.
— Верно. Но теперь солдаты не так уж и часто здесь показываются.
— Значит, Глен-Чалиш тоже пострадала в сорок пятом?
— Да.
— И Драмкорри?
Энгус помрачнел.
— Всем нам досталось.
Вспомнив о вырезанном языке Тайки, Тор прекратил расспросы. Война сорок пятого до сих пор не годилась в качестве темы для досужих бесед.
Снизу, из-за деревьев, раздался пронзительный свист. Энгус приподнялся и просиял.
— Это Джеми.
— Джеми? — Тор все еще боялся незнакомцев.
— Да. Старший сын моей дочурки. Несет обед. Перекусишь со мной?
Тор потянулся, расслабляя усталые мышцы.
— С удовольствием.
Послышалось пение; Тор сразу же узнал этот волнующий мотив. Это была одна из патриотических баллад шотландских горцев, исполнять которые запретил английский король. Но, к величайшему удивлению Тора, эту балладу пели даже два голоса: один — ломающийся голос подростка, второй — сопрано, да такое чистое и ясное, что Тор невольно был тронут до глубины души.
— Ни минуты покоя с ними, — с улыбкой пожаловался Энгус.
За деревьями Тор разглядел уродливую кобылу, принадлежавшую Джуэл; лошадь торопливой рысцой поднималась вверх по холму. На крупе ее восседал босой кудрявый парень, очень похожий на своего дедушку. А перед ним непристойно подобрав юбки до самых колен, восседала в мужском седле Джуэл Маккензи Камерон. Всадники с удовольствием распевали на два голоса, но в ту секунду, когда Джуэл заметила Тора, голос ее умолк. Воодушевление покинуло ее лицо, подбородок зловеще напрягся.
Энгус вопросительно взглянул на Тора, но промолчал. Поднявшись на ноги, он отряхнул прилипшие травинки со своего кильта.
— Ты сегодня раненько, парень!
— Я встретил госпожу Джуэл по дороге, — крикнул в ответ Джеми. — Она меня подвезла.
— Очень любезно с ее стороны, — заметил Энгус, когда Джуэл остановила лошадь рядом с ним. — Добрый вам день, госпожа.
— Добрый день, Энгус. — Джуэл бросила на Тора надменный взгляд. — Добрый день, мистер Камерон.
Тор ничего не смог ответить ей. Он заметил, как помрачнела при виде его Джуэл, и разозлился на себя за то, что придал этому такое большое значение. Воцарилось напряженное молчание.
Но Энгус помог сгладить эту неудобную ситуацию, подойдя к лошади и сняв внука на землю.
— Это Джеми, мой старший внук. Поклонись мастеру Камерону, парень.
Джеми улыбнулся и кивнул. Ему едва исполнилось четырнадцать, и на его веснушчатом лице все еще играло беззаботное детство.
— Добро пожаловать в Глен-Чалиш, сэр.
— Спасибо, — угрюмо ответил Тор. Этот мальчик был первым, кому пришло в голову сказать такие слова.
— Не хотите ли разделить с нами наш скромный обед, госпожа? — спросил Энгус, улыбнувшись Джуэл и помогая ей спешиться.
Джуэл ответила приветливой улыбкой. Тор, наблюдавший за ними, сразу понял, что они старые друзья.
— К сожалению, не могу. Мне пора домой. Я просто случайно встретила Джеми и предложила подвезти его.
— А где вы были?
Улыбка исчезла с лица Джеми, когда Джуэл украдкой бросила мрачный взгляд на Тора.
— Гуляла.
В такой час?! Но, к счастью, Джеми отвлек внимание Энгуса, похлопав по толстому заплечному мешку.
— Я принес много вкусного, дедушка.
— Я в этом не сомневался. И это хорошо. Мастер Камерон согласился пообедать с нами.
— Это правда? — удивленно спросила Джуэл.
— А что? Вы возражаете? — Холодно спросил Тор.
Джуэл смущенно покраснела.
