уже сделать остановку, хотя бы для того, чтобы немного насладиться свежим воздухом. Ведь невозможно все время находиться в пути. Какая необходимость продвигаться вперед с такой бешеной скоростью? Вы что, куда-нибудь спешите? Где конечная цель нашего маршрута? Этого вы мне так и не сказали.
— Мы проведем в дороге еще одну ночь, а затем покинем кареты, в которые погрузят все ваше добро, — холодно объяснил ей Коннор.
— Зачем? — с нарастающей тревогой спросила девушка.
— Затем, что мы готовимся пересечь Кумб.
— Пересечь что?
— Кумб, — гордо ответил шотландец. — Одну из гор, разделяющих страну на северную и южную части. Нам не удастся проделать этот путь в карете, так как скоро выпадет снег.
— Как же мы тогда одолеем перевал? — заподозрив неладное, спросила Джемма.
— Верхом.
— Верхом? Как солдаты или бедные странники?! Никогда. — Губы девушки сжались.
— Дорогая моя, боюсь, что у вас нет выбора, — медленно проговорил Коннор, прищурив глаза.
— Нет, есть.
— О! В самом деле? — усмехнулся Макджоувэн. — И какой же?
— Убить вас, — выпалила Джемма. — Или убежать.
— Интересно, как это вы убьете меня, если у вас нет оружия?
— Я что-нибудь придумаю, — с угрозой пообещала Джемма и сжала кулаки.
— Ну в этом-то я нисколько не сомневаюсь, — со снисходительной усмешкой бросил Коннор.
Его нежелание считаться с ее мыслями, чувствами, с ее мнением, с ее правом на счастье на удивление больно ранило Джемму. Привыкшая за годы своего одинокого детства терпеливо сносить обиды, она вдруг почувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы. И тут же отругала себя за это: никому нельзя доставлять сомнительного удовольствия доводить другого человека до слез.
— До чего же я вас ненавижу! — произнесла вдруг она, нисколько не заботясь о том, как по-детски звучит ее признание.
— Могу себе представить, — мягко отозвался Коннор.
Остаток пути они проделали молча. Постепенно Джемма осознала, что шотландец прав. Горы, подступавшие к ним все ближе и ближе, были мрачными и неприступными. Такие же темные и страшные, как Макджоувэн. Ни о какой карете не могло идти и речи.
Джемме вдруг стало не по себе. Что ждет ее на этой забытой Богом и людьми пустынной земле? Куда везет ее этот бродяга?
Коннор высунулся из окна кареты, чтобы показать дорогу дядиным конюхам. Те буркнули что-то неодобрительное в ответ. Вот если бы они помогли ей бежать! Но нечего было и мечтать: сэр Арчибальд платил своим людям слишком хорошо, чтобы Джемма могла ждать от них снисхождения… Тем временем карета свернула с основной дороги на боковую, которая была так плохо видна, что Коннору пришлось сесть на козлы рядом с кучером и показывать ему, куда ехать.
Было совершенно темно когда карета наконец-таки остановилась у крошечной гостиницы из побеленного камня, которая, казалось, стояла на краю света.
С самого начала у Коннора был выбор. Они могли поехать по другой, более накатанной и менее трудной дороге, но из-за боязни быть узнанным он предпочел эту, пустынную и заброшенную. По той же самой причине они останавливались в самых маленьких и неудобных гостиницах, где искали убежища всякие сомнительные личности. Одно из таких пристанищ и было сейчас перед ними.
— Уж не думаете ли вы, что я буду здесь ночевать? — брезгливо поморщилась Джемма.
— Или здесь, или под открытым небом, — отрезал Коннор.
Не успела девушка выйти из кареты, как подол ее юбки захлестнуло сильным порывом ветра. Морозный осенний воздух заставлял мечтать о тепле. В окнах гостиницы было темно. Никто не вышел навстречу путникам помочь с лошадьми и багажом. Никто не ответил на стук Коннора. Тогда он просто посильнее толкнул дверь ногой, и они очутились внутри. Джемма закашлялась от едкого дыма, заполнявшего комнату.
— Что они жгут, черт побери? — спросила она. Глаза ее сразу заслезились.
— Торф, — ответил Коннор. — На многие мили вокруг нет никакого леса, чтобы запастись дровами. Так что вам лучше начать привыкать к этому.
Джемма промокнула глаза носовым платком, чтобы получше оглядеться вокруг. И тут же пожалела о содеянном — настолько все здесь было отвратительным. Земляной пол, казалось, никогда не знал веника. Стены были закопченными от сжигаемого торфа, а потолок настолько низким, что Коннору пришлось наклонить голову, чтобы не стукнуться… Поднять глаза на хозяина этого прелестного заведения Джемма так и не решилась.
— Что надо? — спросил их маленького роста человечек, у которого отсутствовали почти все передние зубы. Он, очевидно, ужинал, — в его спутанной бороде виднелись какие-то крошки и хлопья.
— Нужна комната, — отрезал Коннор и положил на стойку деньги.
— Этого мало, — проронил коротышка.
— Достаточно, — мрачно ответил Макджоувэн.
Минуту-другую они враждебно смотрели друг на друга. В наступившей тишине Джемма услышала, как кто-то шепчется у них за спиной, но взглянуть туда не осмелилась. Впервые она была благодарна Коннору за его устрашающую внешность. Инстинктивно девушка придвинулась ближе к нему. Судя по всему, хозяин гостиницы тоже решил, что с этим косматым гигантом шутки плохи. Он положил монету в карман и жестом показал следовать за ним. Их комната располагалась в конце темного длинного коридора. Никакого замка на двери и в помине не было.
— Жратва нужна? — спросил хозяин.
— И поскорее, — ответил Коннор, извлекая из кармана еще одну монету.
Заодно он договорился и о ночлеге для конюхов. Когда же с этим было покончено, Макджоувэн повернулся к девушке. Та стояла молча, ошарашенная увиденным: грязный пол комнаты был покрыт старыми высохшими циновками, которые, похоже, лежали здесь с сотворения мира. Всюду виднелись следы пребывания здесь других постояльцев. Вместо кровати в углу был брошен тюфяк, набитый соломой. Вода в умывальнике осталась от прежних жильцов, и Джемма так и не решилась воспользоваться им. В изнеможении она опустилась на стул.
— Я понимаю, что это отнюдь не роскошные апартаменты, — начал Коннор. — Но мы проведем здесь лишь одну ночь. По крайней мере у вас будет постель. Я же устроюсь на полу и…
Он осекся, увидев, что девушка не слушает его. Она сидела, низко опустив голову и беспомощно сложив руки на коленях. И Коннор с ужасом увидел, что губы ее дрожат, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.
О черт! К такому Коннор не был готов. Он мог вынести все: насмешки Джеммы, ее острый язык, презрение, которое она выказывала по отношению к нему, удары ее маленьких кулачков… Но видеть, как она сидит там в углу со слезами на глазах — это было выше его сил. Он понятия не имел, как с этим справиться. Впрочем… Слишком много хлопот из-за какой-то девчонки! Слава Богу, послезавтра они будут уже в Эдинбурге. Как можно скорее он представит ее своим друзьям в качестве доказательства того, что выиграл пари, и затем отправит назад в Дербишир. Его адвокаты займутся разводом, а достопочтенному дядюшке он отправит чек на внушительную сумму в качестве компенсации за причиненные неудобства. Гленаррис будет в безопасности, а в душе Коннора воцарятся мир и покой.
Но это будет потом. А сейчас нужно было что-то предпринять, чтобы избавиться от действующих ему на нервы слез девушки. Ни одно из средств обычного арсенала Макджоувэна, которыми он пользовался раньше в подобных ситуациях — поцелуи, дорогие подарки, клятвенные заверения в вечной любви, — абсолютно не подходило для случая с Джеммой. Коннор прекрасно осознавал, что попытайся он с ней сейчас заговорить, она размозжит ему голову. Вот почему он поступил так, как поступил бы на его месте любой уважающий себя мужчина: он… выскочил из комнаты.
Проклятие! Черт бы побрал эту несносную девчонку с ее слезами! Ну да наплевать ему. Коннор терпеть не мог женщин с проблемами, а Джемма Бэрд стоила целой их армии. Джемма Макджоувэн, великосветский ты болван, с яростью поправил он себя. Разве ты забыл, что женат на ней? Что она приняла твое имя, твое
