волнении еще до того, как узнал, по какому поводу надо волноваться. Когда я с ним разговаривал, он упал в обморок.
— Ну и публика! — с отвращением произнес доктор Кертис.
— Кертис, если вы здесь закончили, я думаю, что сможете найти своего коллегу внизу в сравнительно рабочем состоянии.
— Это в его интересах. У меня уже все готово. Я сделаю вскрытие сегодня же.
— Хорошо. Фокс, надо поспешить. Нам предоставили кабинет. Третья дверь направо.
Перед дверью с видом крайнего возмущения стоял Грейсфилд.
— Приношу свои извинения, сэр, — сказал он, — но в коридоре кто-то вытащил все ключи. Если вам надо было запереть…
— Тц-тц-тц, — почмокал Фокс и полез в карман. — Совсем забыл. Попробуйте этот.
Грейсфилд с ледяным видом взял ключ. Он провел Аллейна в небольшой, мило обставленный кабинет, предоставив Фоксу заботиться о себе самому, что тот совершенно спокойно и сделал.
— Еще что-нибудь от меня требуется, сэр? — спросил Грейсфилд Аллейна.
— Ничего. Это то, что нужно.
— Спасибо, сэр.
— Возьмите, — вмешался Фокс, — остальные ключи. Они открывают все двери, вот почему я позволил себе их вытащить.
Не говоря ни слова, Грейсфилд взял ключи и удалился.
— Все-таки с женской прислугой у меня лучше выходит, — заметил Фокс.
— Несомненно, дружище Фокс, они попадаются на удочку вашего бурного темперамента.
— Это ведь один из способов, мистер Аллейн, — чопорно заметил Фокс.
— А другим — я убрал отсюда эту ледяную глыбу. Ну, не важно. Через минуту вы получите возможность отыграться с Флоренс. Оглядите-ка комнату. Это был кабинет мистера Дейкерса. Полагаю, что теперь он живет отдельно на холостяцкую ногу, но вырастила его чета Темплетонов. Вот мирок, отражающий заботы его мальчишеских и юношеских лет, начала зрелости. Традиционные групповые школьные фотографии на одной стене. Обратите внимание на ранний интерес к театру. На трех остальных стенах — жизнь после школы. Драматическое общество Оксфордского университета, фотографии с автографами мелких светил сменяются фотографиями с автографами крупных. За набросками неизвестных театральных художников следуют добротные эскизы знаменитостей и, наконец, — работы Сарасена. Последняя — для спектакля, который был поставлен три года назад и сошел со сцены лишь на прошлой неделе. Программа спектакля помечена «По королевскому указу». Значит, на представлении присутствовали члены королевской семьи. Несколько фотографий мисс Мэри Беллами. Надписи просто переполнены изъявлениями любви. Маленькая фотография мистера Чарльза Темплетона. На столе календарь, который подтверждает мою версию: он переехал отсюда год назад. Книги весьма разнообразны: от Э. Несбита до Самюэля Беккета. «Кто есть кто в театральном мире» и — взгляните-ка на это!
Он снял с полки книгу и показал ее Фоксу.
— Справочник ядов. Практическое руководство. На книге наклейка «Из книг Ч. Г. Темплетона». Давайте посмотрим, что сие практическое руководство говорит о пестицидах. Вот. Яды растительного происхождения. Табак. Алкалоид… — несколько секунд он читал про себя. — Довольно скудные сведения. Только один случай из жизни. Джентльмен глотнул из бутылки никотина и, глубоко вздохнув, через тридцать секунд мирно скончался. Предупреждения: осторожно использовать в сельском хозяйстве. А вот и новенькие смеси. Здесь есть и наша «тетра». Исключительно ядовит. Обращаться с величайшей осторожностью. Ну, так, — он поставил книгу на место.
— Судя по экслибрису, это книга мужа, — заметил Фокс.
— Да, мужа. Взята когда-то воспитанником и доступна для всех и каждого. Ладно, дружище Фокс, осмотр комнаты мы почти закончили. Настоящая иллюстрированная история развития вкусов Ричарда Дейкерса и его карьеры. А это что такое? Посмотрите, Фокс.
Склонившись над письменным столом, он рассматривал промокательную бумагу на пресс-папье.
— Пользовались недавно, — проговорил он. — Зеленые чернила. В чернильнице на столе чернила высохли, да к тому же — синие.
Над камином висело небольшое зеркало. Поднеся к нему пресс-папье, они вдвоем с Фоксом принялись изучать отражение.
Я е ся чт ка чт ет см л пр тв ся б дт о не яви ь для м я удар и что п а я не м гу разо ся в сво ч в ах. Но я ув н, что ам л чш не вст а я. Я не м г выр ть я яс е, но по рай м е, с ве ше о ве о зн ю, что ик а не м гу пр т ь сег шн ю вы д у по отн ию Ан д. Надо был с самог ачала рас аза ь мне о всем. Р.
Аллейн переписал обрывки слов на листок бумаги, осторожно вытащил из пресс-папье тот кусок промокашки, на котором отпечаталось письмо, и поставил пресс-папье на место.
— Этим серьезно займутся эксперты, но я тоже ради спортивного интереса попытаюсь разобраться. Как думаете, дружище, стоит?
— На вашем месте я бы попробовал, мистер Аллейн.
— Пожалуйста, пойдите поищите Флоренс, а я пока тут займусь этим посланием.
Фокс вышел. Аллейн положил копию на стол и стал в нее всматриваться.
По правилам метод расшифровки и восстановления текстов, отпечатанных на промокательной бумаге, состоит в том, что измеряют ширину букв и промежутки между ними, рассчитывают количество недостающих знаков и путем подбора получают первоначальный текст. Но бывают люди с особым даром, интуиция которых позволяет им быстро прочесть текст, невзирая на пропуски, и предвосхитить таким образом результаты научного исследования. Когда Аллейн чувствовал себя в форме, он мог похвастаться такими способностями и сейчас собирался применить их на деле. Не позволяя себе задуматься, он быстро вписал в текст буквы и критически оценил результат. Затем открыл папку Ричарда Дейкерса, нашел там копию рукописи «Бережливость в раю». Быстро пролистав страницы, он наткнулся на пометки в тексте, сделанные зелеными чернилами и тем же почерком.
— Мисс Флоренс Джонсон, — объявил Фокс, открыв дверь, и встал в стороне с видом большой охотничьей собаки, честно принесшей хозяину добычу. Вошла Флоренс. В ее облике что-то напоминало встревоженную курицу.
Аллейн увидел маленькую расплывшуюся женщину с бледным заплаканным лицом и волосами, выкрашенными так безжалостно, что они скорее стали походить на парик цвета воронова крыла! Ее внешность была типичной для простолюдинок Ист-Энда, и от нее просто разило кулисами.
— Расскажите старшему инспектору, — попросил Фокс, — все, что говорили мне. Не волнуйтесь.
— Проходите, садитесь, — заговорил Аллейн. — И успокойтесь. Мы вас не задержим долго.
По Флоренс было заметно, что она бы предпочла стоять, но, согласившись на компромисс, присела на кончик стула, который подвинул ей Фокс.
— Для вас это большое горе, — произнес Аллейн.
— Да, — туповато ответила Флоренс.
— И я уверен, вы хотите, чтобы все выяснилось, как можно скорее и без всякого шума.
— Все и так ясно. Разве нет? Она умерла. Что может быть яснее.
— Что умерла, это, безусловно, ясно. Но видите ли, наша работа в том и состоит, чтобы выяснить, почему она умерла.
— Даже если вы и не видели, как это случилось, все равно это ясно как день. Если, конечно, читать умеете.
— Вы имеете в виду баллончик с ядом?
— Ну не духи же, — развязно заметила Флоренс. — Их ведь наливают во флаконы, — она посмотрела на Аллейна и ее настроение, казалось, изменилось, губы задрожали и ей пришлось их плотно сжать. — Не очень-то все это было приятно, — сказала она. — Видеть то, что мне довелось. Найти ее в таком виде. Можно было бы меня оставить в покое.
— Если будете умницей, то скоро мы так и поступим. Вы давно у нее работаете?
— Чуть не тридцать лет.
