Плотно сжав губы, она испуганно смотрела ему прямо в лицо.
— Послушайте, Нинн, — начал громко доктор Харкнесс, но Аллейн предостерегающе поднял палец, и тот замолчал.
— Флоренс сказала правду? — спросил Аллейн. — Я имею в виду факты. То, что она видела и слышала, когда вернулась?
Старуха еле заметно кивнула головой.
— У вас в руках была кочерга. Вы выронили ее, когда вошла Флоренс. Мистер Темплетон сказал «Останови ее, Флори». Это правда?
— Да.
— А до того, как она вошла в комнату, вы действительно громко крикнули мистеру Темплетону: «Я положу этому конец!» Вы это говорили?
— Да.
— Чему вы собирались положить конец?
Молчание.
— Было ли это связано с тем, что мистер Темплетон собирался сделать?
Она кивнула.
Аллейн посмотрел на Фокса.
— Уведите, пожалуйста, Флоренс в холл. А вы, доктор Харкнесс, тоже не смогли бы выйти?
— Я не уйду, — заявила Флоренс. — Вы меня не можете заставить!
— Еще как можем, — спокойно заверил ее Аллейн, — но лучше вам это не проверять. В холл, моя милая!
Фокс подошел к ней.
— Не трогайте меня! — испугалась Флоренс.
— Ну, ну, — успокаивающе проговорил Фокс и открыл дверь. Секунду казалось, что она намеревается сопротивляться, но потом, гордо вскинув голову, вышла. Фокс последовал за ней.
— Здесь надо бы кое-что сделать. Я имею в виду… — доктор Харкнесс показал на прикрытое простыней тело.
— Я знаю. Думаю, что это ненадолго. Пожалуйста, Харкнесс, подождите меня в холле.
Дверь закрылась.
Несколько секунд Аллейн и несчастная ощетинившаяся старушка смотрели друг на друга. Инспектор начал первым:
— Вы прекрасно понимаете, что все равно все выплывет наружу. Вы хотели его спасти?
Руки ее судорожно сжались, и она с ужасом посмотрела на кровать.
— Нет, нет, — сказал Аллейн. — Не этого. Я не о нем говорю. Он вам был безразличен. Вы хотели защитить мальчика, правда? Все, что вы сделали, вы сделали для Ричарда Дейкерса.
Она вдруг безутешно разрыдалась, и с этого мгновения до самого конца расследования с Нинн у него не было никаких трудностей.
2
Когда старая няня закончила, Аллейн отослал ее наверх.
— Ну что ж, — сказал он Фоксу, — теперь сцена заключительная, которая удовольствия отнюдь не доставит. Конечно, все это следовало бы предотвратить, но, черт побери, если я знаю, как бы нам удалось это сделать. Нельзя же арестовывать, основываясь на имеющихся у нас в руках уликах. А если лаборатория не найдет следы пестицида, моя версия так и останется не подтвержденной.
— Они уже скоро должны закончить анализ.
— Позвоните-ка и узнайте, как обстоят дела.
Фокс начал набирать номер. В дверь постучали, вошел Филпот и уставился на лежащее на диване тело.
— Да, — сказал Аллейн. — Умер. Мистер Темплетон.
— Насильственная смерть, сэр?
— Нет. Физического насилия не было. Сердце. Что вы хотели сказать, Филпот?
— Да я насчет этих, в гостиной, сэр. Они очень беспокоятся. Особенно мистер Дейкерс и полковник. Спрашивают, что случилось с… — он посмотрел в сторону дивана, — с ним, сэр.
— Попросите, пожалуйста, мистера Дейкерса и полковника Уорэндера пройти в маленькую гостиную рядом. И вот что, Филпот. Пригласите еще мисс Ли. А остальным скажите, что ждать им осталось недолго.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Филпот и удалился.
Фокс все еще говорил по телефону: «Да. Да. Я скажу ему. Он будет вам очень благодарен. Спасибо».
— Они только что собирались звонить, — сказал Фокс, вешая трубку. — В пульверизаторе обнаружены вполне поддающиеся распознанию следы.
— В самом деле? Тогда все подтверждается.
— Итак, мистер Аллейн, вы оказались правы.
— Но что-то удовлетворения от этого я испытываю мало, — поморщился Аллейн.
Подойдя к кровати, он откинул простыню. Незрячие глаза Чарльза были устремлены куда-то вдаль. Гримаса страха, уже ушедшего, все еще искажала лицо. Аллейн постоял, а потом промолвил:
— Как все нескладно вышло! — и закрыл покойному глаза.
— Его слишком многое мучило, — как всегда, приземлено отметил Фокс.
— Да, слишком многое, бедняга.
— Так часто бывает. Эта дама, наверное, доставляла ему немало волнений. Будет вскрытие, мистер Аллейн?
— Да, конечно. Ладно, пойду к тем двоим в соседней комнате.
Он закрыл простыней лицо покойного и вышел.
Доктор Харкнесс и Флоренс были в холле под наблюдением полицейского.
— Думаю, вам, Харкнесс, лучше пройти со мной, — сказал Аллейн, — а вы, пожалуйста, побудьте еще немного здесь.
Вместе с доктором они вошли в будуар.
Созданная в этой комнате Берти Сарасеном бьющая в глаза роскошь представляла странный контраст с изысканной строгостью кабинета. «Дорогая, будуар просто до неприличия похож на тебя», — заявил когда-то Берти мисс Беллами. И так оно и было.
Ричард, Анелида и Уорэндер неприкаянно топтались в глубине комнаты под огромным, выполненным пастелью портретом веселой жизнерадостной Мэри. С фотографии двадцатилетней давности на маленьком столике спокойно смотрел Чарльз. Во всем этом Аллейну теперь почудилась какая-то жутковатая ирония.
— В чем дело? Что случилось? Чарльз… — сразу спросил Ричард.
— Да, — ответил Аллейн. — Печальные новости. Несколько минут назад.
— Но… Что вы хотите сказать? Он не?..
— Очень сожалею, но это так.
— Анелида! Слышишь, что он говорит? Чарльз умер.
— Почему так? — горячо воскликнула она. — Почему все это на тебя? Почему?
К Ричарду подошел Харкнесс.
— Это ужасно, старина, — проговорил он. — Я пытался ему помочь, но все было напрасно. Знаете, в течение последних пяти лет это могло случиться каждую минуту.
Ричард непонимающе посмотрел на него.
— Господи! — воскликнул он. — Что вы такое говорите?
— Спокойнее, мой мальчик. Подумай об этом. В любую минуту.
