Предложив Стелле поужинать у бабули, Дрю и не предполагал, что застанет на пороге своего дома Алисию О'Райли. Выяснилось, что она пришла забрать своего братишку, который заглянул к ним, чтобы навестить своего нового лохматого друга.
Дрю показалось, что Лиси смутилась, увидев их со Стеллой. Во всяком случае, ее бледненькое личико, усеянное рыжими веснушками, слегка покраснело, когда она поздоровалась с хозяином дома и его спутницей.
Алли, напротив, ни капельки не смутился и очень обрадовался, увидев Дрю.
— Как здорово! А я принес книгу. Значит, вы ее сразу и подпишете?
— Какую книгу? — удивленно поинтересовалась у брата Лиси. — Ты что, уже начал читать взрослые книги?
— Все в порядке, — успокоил ее Дрю. — Это всего лишь мой юношеский роман. Он как раз для таких, как Алли. Так что вам нечего бояться, что ваш брат раньше времени познакомится с тем, чего ему знать не надо.
— Я знала, что матери опекают своих детей до тех пор, пока дети не поседеют, — насмешливо покосилась на Лиси Стелла. — Но чтобы сестры так тряслись над своими братьями…
— У Алли нет родителей. — Дрю заметил, что Лиси покоробил насмешливый тон Стеллы. — Пока был жив дед, мы с ним воспитывали Алли. А теперь мне одной приходится заботиться о брате.
— Сочувствую, — ни капельки не смутившись, отозвалась Стелла. — Дети еще большее ярмо, чем мужья. С последними по крайней мере можно развестись.
— Я не считаю детей ярмом, — спокойно возразила Лиси. — А если бы я вышла замуж, то за человека, с которым прожила бы всю жизнь.
— Я тоже так думала, когда мне было девятнадцать. Потом вышла замуж и уже через год поняла, что не готова жить чужой жизнью. К счастью, в нашей стране еще не запретили разводы. Извините, но сколько вам лет, Алисия?
— Двадцать шесть.
— Надо же… — Стелла удивленно приподняла тонкую бровь. — Вы выглядите совсем юной. Да и рассуждаете, как молоденькая девушка, еще не вкусившая всех прелестей жизни.
— Лиси всегда будет выглядеть юной, — покосилась на Стеллу Констанция, все это время с плохо скрываемым недовольством слушавшая ее рассуждения. — Наши помыслы всегда отражаются на лице. И хорошие, и дрянные.
— Увы, — ничуть не обидевшись, возразила Стелла, — если бы на самом деле было так, как вы говорите, мы все становились бы безбожно старыми и некрасивыми уже годам к двадцати…
— Не обобщайте, мисс?..
— Линдсей, но для вас просто Стелла.
— А это моя бабуля, Констанция Донелли, — вставил Дрю и в надежде, что ему удастся обернуть этот затянувшийся спор шуткой, добавил: — Совершенно забыл вас друг другу представить. Мне всегда тяжело давалась наука гостеприимства…
— Так вот, мисс Линдсей, — сердито перебила внука Конни, — не стоит всех мерить своей меркой.
Дрю открыл было рот, чтобы остановить эту словесную перепалку, но Стелла, которую трудно было задеть, невозмутимо улыбнулась и ответила:
— Конечно, я далека от совершенства. И это, наверное, единственное, в чем я не одинока.
— Одиночество — вещь добровольная, — вмешалась Лиси. — Некоторые люди просто не нуждаются в друзьях, ведь их нужно слушать, им может понадобиться помощь и тогда — прощай спокойствие. А вот когда на таких людей находит жажда общения, они принимаются ныть «ах как я одинок, меня никто не понимает» и в конечном счете получают свою порцию желанного внимания. Только человек, который это внимание дает, очень скоро начинает чувствовать себя носовым платком. Им утирают слезы, пока в нем есть необходимость, а потом выбрасывают. Если подумать, одиноким быть очень удобно.
Конни одобрительно улыбнулась, а на лице Стеллы появилась скучающая улыбка.
— Именно так рассуждают экстраверты, чей внутренний мир ни для кого не представляет секрета. Они, в сущности, и не понимают, что такое одиночество и как непросто быть одному.
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, весьма странный, учитывая то, что он состоялся на пороге дома, если бы Алли не напомнил о себе и не сунул в руки Дрю свою старенькую потрепанную книжку.
— «Дымка над озером»? — Лиси перевела удивленный взгляд с Алли на книжку, а с книжки на Дрю. — Неужели вы автор?
— К несчастью, читающее население Америки уменьшается с каждым годом, — ехидно заметила Стелла, но Лиси не обратила на эту шпильку никакого внимания.
Дрю заметил, что теперь она смотрела на него совсем по-другому. В ее блестящих, как кожица молодого яблока, зеленых глазах светилось не то восхищение, не то удивление. Дрю, избалованный похвалами читателей, должен был бы отреагировать на это спокойной улыбкой и снисходительным «да, это моя книга», но он вдруг почувствовал, что мнение этой прямой, подчас даже резкой девушки представляет для него особую ценность.
— Знаете, Алли ее до дыр зачитал, — затараторила оживившаяся Лиси. — Он пересказывал мне каждую главу. И даже в прошлом году написал о ней лучшее в классе сочинение. А я, — краснея, созналась она, — даже не взглянула, кто автор книги.
— Зато теперь вы знакомы с ним лично, — тепло улыбнулся ей Дрю и, вынув из кармана толстую шариковую ручку, раскрыл книгу и написал: «Дорогому Алли и его отважной сестре на добрую память от автора».
Лиси заглянула через плечо брата, прочитала написанное и снова покраснела.
— Про отважную — это лишнее, — смущенно пробормотала она.
Дрю забавляло это воплощенное смущение с двумя рыжими косичками. Глядя на эту девочку, в жизни не подумаешь, что она работает в полиции. Странно, что она так не понравилась Стелле. Зато Конни уже не чает в ней души, а Стелла, напротив, порядком рассердила бабулю своими высказываниями.
— Может быть, останетесь на ужин, Лиси? — предложила Конни.
Лиси отрицательно покачала головой.
— Спасибо, но я так устала, что, кажется, засну прямо у вас на пороге. Эндрю, — повернулась она к Дрю, — я могу поговорить с вами… лично?
Дрю кивнул и, оставив Стеллу с бабушкой и Алли, отошел с Лиси от крыльца.
— Это насчет Стэна? — спросил он, догадавшись по омрачившемуся лицу Лиси, что хороших новостей она не принесла.
Лиси кивнула.
— У детектива Макнайта… Джада Макнайта, я вам о нем говорила, отбирают дело. Сержант Бригглс требует, чтобы завтра же оно лежало у него на столе. Поверьте, Дрю, мы сделали все, что могли. Как сказала ваша подруга, все люди несовершенны, но и система несовершенна, потому что ее придумали люди.
— Стелле просто нравится изображать из себя скептика, — огорченно пробормотал Дрю. — Так, значит, сержант Бригглс считает, что в этом деле нет ничего странного?
— Точнее, ему удобно так считать, — вздохнула Лиси и окинула Дрю сочувственным взглядом.
Он выглядел таким подавленным и постаревшим, что в ней невольно пробудилось желание взять его руку в свою, погладить ее и попытаться сказать хоть что-то ему в утешение. И, хотя Дрю был намного старше и опытнее ее, Лиси казалось, что перед ней стоит постаревший ребенок, остро нуждающийся в помощи, но стесняющийся о ней попросить.
Наверное, я все-таки должна сказать ему. Лиси несколько секунд колебалась, а потом решительно произнесла:
— Эндрю, есть вещь, о которой я умолчала. В кармане Стэнли Кшесински был обнаружен лист бумаги, распечатанный с чьего-то компьютера. На этом листе всего три буквы: «S», «Ь» и «е». Может быть, вам это о чем-то говорит?
Дрю, порядком взволнованный ее словами, тряхнул головой.
