осчастливить весь мир. Ты редкостный эгоист, скажу я тебе. Пока ты был одинок, тебе было удобно, что одинока я. А теперь, когда твоей свободной жизни пришел конец, ты и на меня хочешь набросить хомут.
— Кэрол, послушай себя, — невесело засмеялся Лесли. — Твоя речь похожа на последнюю шутку висельника. Знаешь, когда вы приходили сюда с Майлсом, я, наверное, впервые увидел тебя по-настоящему веселой. А теперь… ты даже не прежняя малышка Кэрол. Ты тень прежней малышки Кэрол…
Лесли хотел добавить что-то еще, но до меня донеслось пиликанье мобильного телефона. Звонила, к моему огромному удивлению, тетя Сесилия. Я подняла трубку.
— Здравствуйте, тетя…
— Извини, что беспокою, Кэролайн. Решила позвонить сразу, пока не забыла. Для тебя вроде как это важно. Ты спрашивала меня о Поле… не помню, как там его по фамилии…
— Кодри, — сказала я.
— Ну вот, я же говорю, память стала ужасная. Надеюсь, это не передается по наследству. Твоя прабабка, когда впала в маразм, все твердила о каком-то Поле. Все сокрушалась, что этот самый Пол умер. Я решила, что она вспоминает кого-то из друзей молодости, и не придала этому значения…
На кухню зашла маленькая Энджи, сжимая в руках статуэтку, которая ей полюбилась с самого первого дня приезда. Но если раньше девочка брала ее, когда хотела, то теперь она подошла к Лесли и поинтересовалась:
— Дядя, а можно я покажу ее своим друзьям?
— Конечно, покажи, дорогая.
— Тетя, — произнесла я дрожащим голосом, — помните, вы говорили о какой-то статуэтке, о которой Элайза тоже частенько вспоминала, уже будучи… больной?
— Да, помню — и что?
— Дедушка Доуэлл сказал вам, что она пропала во время пожара?
— Да, Кэролайн. И что с того?
— Тетя, он говорил, из чего статуэтка была сделана?
— По-моему, из какого-то металла. Это так важно?
— Нет, я просто из любопытства спросила. Спасибо, что позвонили, тетя…
Вот оно, мое недостающее звено, подумала я, набирая номер Соммерса.
— Кэролайн, ты когда-нибудь оторвешься от телефона? — укоризненно покосился на меня Лесли.
Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию.
— Мэтью, мы можем встретиться завтра утром на Тихом озере? Это очень важно. Только встреча должна быть неофициальной, хорошо? Если ты сможешь, возьми с собой кого-нибудь, кто смог бы нырнуть в то место, где нашли утопленника…
— Вот вам и Тихое озеро, — зевнул Мэтью, протирая заспанные глаза. — Ну это ж надо, разбудить меня в такую рань, после такой ужасной ночи. Хотел бы я знать, что ты здесь собираешься найти, мисс детектив. Да, сочувствую я тем ребятам, которые ковыряются сейчас на дне. Водичка-то холодная. Если бы ты знала, сколько мне пришлось им выложить. А все твое «неофициально»…
— Расходы я возьму на себя, — уверила я Мэтью.
— Нет уж, поделим пополам. В конце концов, я тоже получу премию. А вот и твой кузен пожаловал. Доброе утречко, Майлс! — крикнул он приближавшемуся Майлсу — Хороша же у тебя кузина — всех на ноги подняла. А главное, в законный выходной!
Я не видела Майлса с тех самых пор, как он посоветовал мне улыбнуться и сказал, что я сильная и упрямая. Что ж, сегодня моему дорогому кузену предстоит лично убедиться в том, что я именно такая. Вначале я хотела позвонить ему сама, но потом передумала и попросила Мэтью — мне хотелось услышать живой, не искаженный помехами голос и видеть его лучисто-серые глаза, в которых теперь отражался для меня весь мир, как небо отражается в наших озерах.
Но пока я ничего не могла сказать своему кузену, потому что нужно было покончить с тем делом, ради которого мы здесь собрались.
Наконец, когда терпение спавшего на ходу Мэтью было на исходе, водолазы выбрались из воды в лодку и поплыли к берегу. Я не могла так долго ждать и, подбежав к берегу, крикнула:
— Ну что, нашли?!
Один из водолазов утвердительно кивнул и поднял над головой блестящий предмет, который издалека можно было принять за кубок. Мэтью так и подумал, поэтому даже пошутил:
— Они что, кубок выиграли за свой заплыв?
Когда водолазы причалили к берегу, все увидели, что блестящий предмет вовсе не кубок, а металлическая статуэтка, обнаженный метатель диска.
— Вот это да, — вздохнул Мэтью. — И откуда ты узнала, что она была под водой? Из дневника? Если я правильно понимаю, именно этой статуэткой стукнули вашего прадеда?
— Именно этой, — подтвердила я. — Только мне не дневник помог. Тетя Сесилия еще месяц назад говорила мне, что Элайза перед смертью все бредила какой-то статуэткой. Так вот, именно об этой статуэтке она и говорила. Все было не совсем так, как мы с тобой думали, Майлс. Это Родерик Камп поджег конюшню, в которой спрятался Пол Кодри. Элайза пыталась спасти своего любимого, но прадед не позволил ей это сделать. Он силой затащил ее в дом. Элайза сопротивлялась, схватила первое, что попалось ей под руку — статуэтку, что стояла в гостиной, — и ударила ею Родерика. Опомнившись, она выволокла его из дома и спрятала под крыльцо, где тогда еще никто ничего не хранил, а потом побежала спасать своего любимого. Но было поздно. Когда соседи, прибежавшие тушить пожар, разошлись, Элайза погрузила в машину тело прадеда и отвезла его к озеру. На лодке, которую позже прабабка подарила Фарстону Шелли, она вывезла тело на середину озера, где бросила его в воду вместе со статуэткой. Я не сомневаюсь, Мэтью, что, когда эксперты увидят эту вещь, они подтвердят, что именно ею и был нанесен удар. У меня нет никаких сомнений в том, что именно Родерика Кампа и нашли в этом озере, а в могиле прадеда покоятся останки Пола Кодри. Но мне не хотелось бы, Мэтью, чтобы мою прабабку считали убийцей. Поэтому давай остановимся на той версии, где она была свидетельницей преступления, а не его участницей.
— Хорошо, считай, что я забыл о статуэтке, как и о том, что ты подняла меня в такую рань в мой выходной день, — съехидничал Мэтью. — Мне придется взять дневник вашей прабабки в качестве вещественного доказательства. И его тоже придется передать моим несчастным экспертам, чтобы они подтвердили, что он не новый роман чудной писательницы детективов. Что ж, Кэрол, Майлс, вы, по сути, сделали мою работу. Мне остается только пожинать плоды.
— Да будет вам, детектив Соммерс, — возразил ему Майлс. — Вы верили в нас до конца, даже когда эксперты утверждали обратное. Если бы не вы, нам ничего бы не удалось. Правда, дорогая кузина?
Я согласно кивнула, а Майлс снова повернулся к Мэтью.
— Вы можете немного подождать с дневником? — попросил он детектива. — Он у меня с собой и нужен мне буквально на несколько минут. Я поговорю с кузиной и отдам его вам, хорошо?
— Какие могут быть возражения? — пожал плечами Мэтью и, догадавшись по взгляду Майлса, что разговор предстоит конфиденциальный, отошел болтать с водолазами.
— А ты молодец! — восхищенно посмотрел на меня Майлс. — Докопалась до самой сути. Я тоже закончил роман. Сегодня пришлю тебе последнюю главу.
— Не надо присылать, — покачала я головой, не без удовольствия наблюдая за удивлением, скользнувшим в глазах моего дорогого кузена. Сейчас они снова станут лучистыми, подумала я и спросила: — Ты еще не передумал увезти меня в Европу?
— Извини, малышка Кэрол, уже передумал, — улыбнулся мне Майлс.
Настала моя очередь удивляться, я бы сказала больше — ужасаться. Неужели за такое короткое время он смог остыть ко мне?! Я похолодела. Но глаза Майлса, его лучистые светлые глаза, говорили об обратном. Я терялась в догадках, а Майлс продолжил:
— Я подумал, что в этом нет никакого смысла. Зачем тебе уезжать из Рочестера? Зачем мне уезжать из Рочестера? Кому это нужно? Я просто перееду к тебе и перевезу весь свой хлам. А если ты или кто-нибудь другой осмелится сказать что-то против, я без зазрения совести пошлю тебя или кого-нибудь другого ко всем чертям! Мы с тобой не родственники, малышка. Не близкие и даже не дальние. Я дочитал дневник до
