Стоило лишь это увидеть, как становилось ясно, что тело тоже потеряло в объеме. Судя по обвисшей одежде и темным влажным пятнам, можно было предположить, что с остальным туловищем произошло то же, что и с рукой. К этому, конечно, могли приложить лапу звери, но зачем им было залезать под одежду и при этом оставить почти нетронутым лицо?
Я отвернулся, к некоторой своей радости обнаружив, что я не первый. Нина смотрела на дальнюю сторону острова.
– Что там?
– Пойдем посмотрим.
Рейдел повел нас по неровной почве. Сперва трудно было понять, что это за предмет, выхватываемый из темноты светом луны, но когда мы подошли ближе, все стало ясно.
То, что я заметил, когда мы только что пришли сюда, оказалось белой рубашкой. Чистая и не очень большая, она была наброшена на три приподнятые ветки куста, из-за чего создавалось ощущение, будто она висит на веревке. Куст находился рядом с одним из пяти росших на острове деревьев.
Нина, Монро и Рейдел несколько секунд стояли и смотрели на нее, а потом почти одновременно что-то пробормотали.
Возможно, рубашка производила еще большее впечатление, чем труп. Я подумал, что, может быть, старик, вырезавший змей, сначала заметил именно ее и именно она в первую очередь его напугала.
С того места, где лежал труп, послышался приглушенный возглас, и один из техников выругался. Подняв голову, он крикнул:
– Идите сюда, посмотрите!
Мы послушно побрели назад к телу, которое теперь лежало на спине. Стала видна правая рука, точно в таком же состоянии, как и левая. Рукав закатан, мышцы практически отсутствуют. Однако имелась и весьма существенная разница.
Кисть отсутствовала.
– Ну что ж, – помолчав, тихо сказал Рейдел. – Теперь мы можем считать, что имеем дело с серийным убийцей?
– Как минимум четыре-пять дней, – сказал коронер, глядя, как тело грузят на носилки.
Из-за того что он намазал себе под носом каким-то снадобьем, чтобы отбить запах, казалось, будто он страдает сильнейшим насморком.
– Может быть, даже неделя, хотя, из-за того что не хватает части мышц и органов, точно сказать трудно. В лаборатории, надеюсь, станет яснее, но с точностью до часа время смерти определить невозможно в любом случае. Да и вообще, тут не слишком хорошее место для того, чтобы умирать.
Он был прав. Хотя небо уже начинало светлеть, здесь не очень-то приятно было находиться. Прошло четыре долгих часа с тех пор, как мы покинули отель, но спать не хотелось, зато у меня заканчивались сигареты. Я старался молчать и не попадаться лишний раз на глаза, чтобы никто не вспомнил, что я тут, и не отправил меня в постель.
Я смотрел, как останки осторожно переносят через узкий мостик. Остров сразу же показался совсем другим, словно кто-то выключил неслышимую звуковую дорожку.
Мертвые тела таят в себе некое мрачное очарование, напоминая нам о бренности всего сущего. Мы наблюдаем всевозможные проявления реальной жизни: реки, зверей, деревья, солнце – но то, что составляет для нас наиболее существенную разницу, ту, которая имеет место между любимым человеком и мертвым телом, для нас неосязаемо и неощутимо. Оно открывает нам путь в некую абстрактную вселенную, и мы начинаем понимать, что не будь в этом мире трупов, в нем не было бы и вирусов, радиоволн или кварков. И в очередной раз осознаем, насколько мы беспомощны в нашем человеческом мире. Все наши ритуалы и боги – всего лишь попытка облечь в нечто вещественное бесконечную пустоту, недоступную пониманию.
Я подумал о том, кем был этот мертвец и для кого ему предстояло стать самой невосполнимой утратой. Во всяком случае, не для меня.
Но на какое-то мгновение я почувствовал себя отвергнутым и одиноким. Сколь бы долгий путь я ни проделал по этой планете, я нигде не смог бы встретить ожидающих меня родителей. Бобби никогда больше не купит мне пива. За прошедший год я, похоже, так и не смог примириться ни с той ни с другой потерей. Иногда я забывал об этом на несколько часов или даже дней, но стоило вновь вспомнить о тех, кого больше не было со мной, все возвращалось на круги своя.
Я никогда не смог бы подумать: «Что ж, их больше нет, они умерли. Ну и ладно. Ничего не поделаешь».
Возможно, смерть тех, кого любишь, навсегда остается чем-то непостижимым. И не думать о них ты не сможешь никогда.
Закурив одну из оставшихся сигарет, я прислушался к разговорам.
Монро все еще записывал что-то себе в блокнот.
– Вы уверены, что часть мышц была срезана с тела еще до того, как его бросили здесь?
– Да. Возможно, оно и после слегка пострадало, например, на лице определенно имеются следы зубов какого-то зверька, но большая часть мяса была срезана, – ответил коронер. – Похоже, большим ножом типа разделочного. На плечевой кости есть следы разруба. И на берцовой кости царапины. Вероятно, мы увидим намного больше после того, как снимем одежду. Кто-то явно орудовал тяжелым и острым инструментом, вероятно тем же самым, с помощью которого отрубили кисть руки.
Нина кивнула.
– Удивительно, что за столь долгое время звери не повредили тело сильнее.
– За сколь долгое?
– От пяти до семи дней. Как вы только что сказали.
– Ах вот вы о чем, – улыбнулся он, подняв палец. – Я говорил о другом. О том, что столько времени прошло с момента смерти, но это вовсе не значит, что все это время он пролежал в этом гиблом месте. Я бы сказал, что тут он провел самое большее сутки.
Нина молча взглянула на него. Этот взгляд был мне хорошо знаком, и он означал: «Рассказывайте все, что знаете, и не вынуждайте меня спрашивать – иначе пожалеете».
У коронера на пальце было обручальное кольцо, и он тоже хорошо знал, что означает подобный взгляд.
– Мышцы на спине практически не повреждены, – сказал он. – Далее, есть признаки того, что тело довольно долго пролежало на спине, судя по скоплению крови в спине и остатках ягодиц и икр, в то время как…
– Оно было найдено лежащим на боку.
– Именно. Но где-то в другом месте, непосредственно после смерти, оно лежало на спине.
– Вопрос в том – где? – сказал Рейдел. – Как я понимаю, у вас на этот счет нет никаких соображений?
Коронер покачал головой.
– Посмотрим, что удастся выяснить судмедэкспертам. Но я бы не стал на многое рассчитывать. Хотелось бы надеяться, что на теле окажутся какие-то следы с того места, где оно лежало, – пыль, мусор, земля. Но если труп лежал там голым, тогда большая часть следов была уничтожена или стерта, когда на него снова надевали одежду.
Монро кивнул.
– То есть мышцы могли срезать затем, чтобы попытаться скрыть прежнее местонахождение тела.
– Возможно.
– Или нет, – сказал я, снова глядя в дальний конец острова.
Меня вдруг осенила неожиданная мысль.
– Что, Хопкинс?
– Что вы думаете о той рубашке?
– Понятия не имею. Возможно, она вообще ни при чем.
– Очень даже при чем, – возразил я. – Труп, рубашка – и больше ничего на многие мили вокруг? Я бы сказал, что между ними имеется вполне очевидная связь.
– Возможно, те, кто притащил тело, просто бросили рубашку тут, уходя, – предположил Рейдел. – Из
