Мике на носилки, один из них сделал ему укол.
Я никогда не забуду лица Мике, когда его проносили мимо ванной. На нас смотрела застывшая маска. Совершенно белая. Он был похож на гипсовую маску, которую я даю детям на уроках, чтобы они попробовали приложить ее к чужому лицу. Глаза у него были закрыты, а выражение лица было невозможно описать словами. Наверно, это был полный покой.
«В квартире с балконом я жить не хочу»
Не знаю, почему так случилось, почему папа так разозлился. Я только хотел дать ему брошку, которую нашел за песочницей, а он разозлился, схватил меня и понес на балкон. Он был такой злой, что я описался, ну не смог удержаться, наверно, он поэтому еще разозлился. А может, потому, что я описал свои красивые штаны? Он и на маму тоже разозлился, и на Беллу, а они только стояли и кричали. А потом он хотел сбросить меня вниз, хотя мама сказала, что он никогда бы не стал этого делать, а по-моему, он хотел меня сбросить, а дальше я не помню. Наверно, я спал, а когда проснулся, у нас был мороженщик. Я разозлился и ударил его, потому что решил, что он во всем виноват, но мама сказала, что он вынес меня с балкона, а Белла сказала, что я дурачок. Она всегда зовет меня дурачком, хотя на Рождество я подарил ей такие здоровские очки.
Мама сказала, что папа теперь нескоро вернется. Это хорошо, хотя я по нему скучаю и в квартире с балконом больше жить не хочу.
«Черная птица»
Все стало гораздо проще и гораздо сложнее.
Билли теперь панически боится высоты. Он наотрез отказался войти в квартиру, поэтому Янне над нами сжалился и в ту же ночь забрал нас к себе на виллу — так мы здесь и живем. Каждое утро я просыпаюсь в его гостевой комнате, Билли лежит уткнувшись вспотевшей головенкой мне в грудь, а Белла ревниво пытается вклиниться между нами. Каждое утро страх прилетает ко мне в виде черной каркающей птицы и клюет мои внутренности, пока не начнется день.
Что мне делать? Йенни говорит, что я должна упасть на свои тощие колени, сказать спасибо и принять все как есть — лично она так бы и сделала. Лучше бы она заранее предупредила, что мне не надо пускать в нашу жизнь сумасшедшего мужа, ведь я была в состоянии заботиться о детях сама. Этого она мне не сказала. Она привыкла к тому, что после каждого скандала с Кенни из-за ответственности, он уводит с собой детей, несмотря на то что из кармана у него торчит фляжка… Но кто позволит отцу, который пытался выкинуть ребенка с седьмого этажа, разделить родительскую ответственность?
Птица все клюет и клюет. Предположим, через полгода врач выпишет его из больницы, и весь этот цирк начнется опять…
Птица отравила мне душу. Она все клюет, напоминая мне о моем милом Мике. Но как только я пытаюсь вспомнить его доброе, смеющееся лицо, я вижу свирепые глаза, глядящие на меня с балкона. Слезы текут ручьями по бороде, а он трясет безжизненное тельце Билли, то поднимая его к перилам, то опуская, то опять поднимая… Его взгляд, как экспозиция с двойной выдержкой, накладывается на мои светлые воспоминания. Никогда его не забуду. Моего Мике больше не существует. Я даже не знаю, когда стала вдовой.
Янне очень терпелив, хотя иногда в его голосе прорываются болезненные нотки. Например, когда Билли, пришедший в полный восторг от его маленьких драгоценных бонсай, взял кухонные ножницы и стал подрезать все растения в доме, чтобы они были такими же маленькими. Янне зажмурился и простонал:
— Опять та же история! Ему нельзя давать ножницы! В одно прекрасное утро я проснусь оттого, что он купирует мне хвост!
Но не могу же я жить здесь, делая вид, что это мой дом. Я не могу жить на содержании у мужчины, которого не люблю, ведь мы с Мике по-прежнему муж и жена.
Или?..
Как легко было бы плыть по течению. Отдохнуть немного от вечной ноши. Ведь это длится уже десять лет. Я могла бы насладиться деньгами, здоровым сексом, уверенностью за детей. Придя с работы, я могла бы крикнуть такому же взрослому человеку: «Привет, это я!»
Мы могли бы болтать за чашкой чая поздними будними вечерами. Листать туристические каталоги, перед тем как поехать в отпуск.
Ну да. Только здесь тоже есть свои минусы.
Отказавшись от квартиры, я попаду в полную зависимость от Янне. Дети постепенно поймут, что главный у нас Янне.
Мне придется прямо сказать Мике, когда он объявится в следующий раз, что наша семейная жизнь — пройденный этап. Придется отнять у него единственную надежную пристань в его хаотическом мире, место, куда он всегда возвращается.
Янне не надоело быть запасным выходом, крайним случаем, передышкой во время военных действий.
До сих пор я обращалась к нему только тогда, когда мне было что-нибудь надо: секс, общение, деньги — как будто он какой-то дурацкий банковский счет с бесконечным кредитом. Мороженщик. Что мы дадим ему взамен? Неужели он и вправду бесконечный? — каркала черная птица.
Янне только фыркает и просит меня прекратить ныть о том, что я «не люблю» его.
— Ты испорчена мыльными сериалами! — говорит он. — Ты черпаешь представления о любви из вечерних телепрограмм! В мире полно людей, которые живут вместе вовсе не по влюбленности. Со мной, например, можно прожить только из-за того, что у меня красивый автомобиль, ты сама говорила. Обещаю каждый год менять его на новый.
Затем он прибавляет:
— К тому же моей любви хватит на нас обоих.
С этим не поспоришь.
«Тарзан, Янне и маленькие обезьянки»
Это Билли заставил Мариану переехать ко мне. Он просто-напросто отказался оставаться в квартире. Сначала он не желал выходить из ванной, а потом начинал орать всякий раз при виде балкона, пытаясь выбежать из квартиры. Он кричал до тех пор, пока Мариана не упаковала маленькую сумку и не увезла его ко мне. Она и теперь не берет его, когда ездит на старую квартиру.
Белла с Марианой тоже переехали ко мне. Места у меня много. Мариана взяла отпуск на месяц, каждый день она водит Билли к детскому психиатру. Насколько я понимаю, у него был тяжелый шок, и он не скоро оправится. Он спит вместе с Марианой, а рядом спит Белла. Я по-прежнему живу в своей комнате, но люблю прокрасться к ним по ночам, чтобы послушать в темноте их дыхание. Мариана не спит со мной. Пока.
Но за последние месяцы мы почти что стали одной семьей. Они перетаскивают сюда одежду из старой квартиры. Что им еще остается? Не может же Мариана оставить мне Билли. А у меня есть две большие комнаты для гостей.
Совсем другое дело сидеть за столом вчетвером, вернее, не за столом, а за столешницей из полированного гранита, которую окружают барные стулья у меня на кухне. Надо выкинуть эту дурацкую столешницу! Уму непостижимо, как часто дети роняют стаканы с молоком. С обычного кухонного стола молоко можно просто вытереть тряпкой, пока ребенок гневно требует новый стакан. А на гранитной
