ждала.
— Это не проблема, сейчас зайдем в «Каравай» и пирожков купим. Вам каких, с рыбой и с курагой?
— Ох, ты, как в воду смотрел. Тогда уж и кекса «Невского», который с изюмом.
Снова бизнесмен Антонов
Неужели там, в зеркале, это я?! Быть не может: я — спортивный мужчина и выгляжу достаточно неплохо для своего возраста. К тому же работаю по десять часов в сутки, некогда всякой ерундой заниматься. Какой-то хомяк-альбинос с брюхом едва не до колен, а на лицо и вообще лучше не смотреть — под глазами мешки, физиономия заплывшая.
Вот зачем, спрашивается, дорогая супруга заказала этот шкаф-купе с зеркалом от пола до потолка? Из вредности, не иначе! Намекает на что-то, нет, чтобы прямо сказать, что ее не устраивает.
Самой-то ей зеркала не нужны. Первые несколько лет после свадьбы она говорила, что мои глаза ей вместо зеркала. Как замечательно мы проводили время, все любовные сериалы просто отдыхают. Кто бы раньше сказал, что в жизни такое возможно! Почему все хорошее так быстро заканчивается? Любовная лодка, блин, разбилась о быт. И что же, прикажете с этим смириться? Ща-аз! Смирился уже! Как сказал кто-то из политиков, перестройку начинаем с себя.
— Алло, это фитнес-клуб «Тонус»? Сколько у вас стоит месячный абонемент, если посещать каждый вечер? Нормально, без проблем! Нет, подойду уже сегодня.
Обстановка в комнате бедная, если не сказать убогая. Светло-желтая мебель, которая была популярна годах в 60-х, вышитый ковер, на котором свора собак гонит оленя, повсюду вязаные салфеточки, на телевизоре ваза с выцветшими искусственными цветами. Картина, изображающая солнечный день где-то на юге, резко контрастирует со всем остальным.
— Ну вот, гляди. У нас такие же водопады. Я ведь из-под Краснодара, думала, в Ленинграде выучусь, на работу устроюсь… Небось, с наших мест и срисовано, к нам, как лето, постоянно художники ездят.
— Нет, это «Солнечный вечер в Тиволи», художник неизвестен, предположительно школы… Хотя какое это имеет значение? У вас очень ценная картина, берегите ее. Спасибо, я уже ухожу.
…И чего ради меня сюда понесло? Что надеялся увидеть? Ну, оттуда картина, из подземной квартиры, а толку мне с того? Все, пора завязывать с этим расследованием и жить дальше. Узнать бы только, чего мне там, в больнице, в мозги напихали и зачем. Может, пробовали методы обучения во сне? Вот было бы круто, раз-два, и ты умнее всех. А откуда тогда эти вампирские воспоминания пополам с криминальной хроникой? Может, кто-то из участников эксперимента прикололся, вместо учебника загрузил в меня чернушный роман, да еще и соответствующую бульварную прессу добавил? Нет, не вяжется… Ну и какая, к черту, разница? Главное, что я жив и почти здоров, а все остальное приложится.
Еще какое-то время спустя
В кафе неподалеку от старого кладбища время, казалось, застыло на месте. Женщина за стойкой и та ни капельки не изменилась, во всяком случае, не прибавилось ни одной морщинки на лице и ни одного седого волоса в тщательно сделанной укладке. Да и с чего ей стареть — жизнь налажена, идет себе, как вовремя заведенные часы с кукушкой. Все в полном порядке, постоянные посетители и те не забывают — нет-нет, да и заглянут. Вон, дочка той рыжей — полгода назад была с отцом, а теперь с кавалером пожаловала. Уж получше кого не могла найти: одет как гопник, стрижка почти под ноль — не иначе, как только что вернулся из тех мест, где ничему хорошему не научат.
Эх, и что это современные девушки такие неразборчивые! Хотя, если внимательно приглядеться, поведение-то у парня с одежкой, как чашки из разных сервизов, — держится вежливо, как порядочный, да и вести себя за столом тоже умеет, вилкой и ножиком действует, будто с малолетства приучили. Так и есть — мальчик из хорошей семьи с пути сбился. Ладно, может, выправится еще. Дениска вон, стоило разок загреметь в отделение, сразу за ум взялся…
Девчушка-то чудо как хороша, только что она на себя такие страшные шмотки нацепила — штаны, куртку кожаную, в железках все, того и гляди, кавалер испугается. А непричесанная-то, просто смотреть страх берет, разве так ходят на свидание? Все-то у этих нынешних не по-людски…
Двое сидят за столиком в углу. Огонек свечи отражается в высоких бокалах, заставляя красное вино вспыхивать, как драгоценный камень. Женщина смотрит на своего спутника, как смотрят на последний вагон уходящей электрички или на последний жетон в салоне игровых автоматов. На лице мужчины написано полнейшее недоумение. Не донеся бокал до рта, он отставляет его в сторону и закуривает. Его спутница тоже достает из пачки длинную дамскую сигарету и, отрицательно покачав головой, берет свою зажигалку — железную, украшенную рельефной головой волка. Зеленые камушки, вставленные в его глаза, кажутся совсем живыми. Но на сидящего напротив диковинная вещь не производит никакого впечатления. Слегка хлопнув ладонью по крышке стола, он спрашивает:
— Может быть, теперь вы мне, наконец, расскажете, почему я должен был идти сюда с вами и что такого важного у вас есть для меня?
В глазах женщины появляется нечто похожее на отчаяние:
— Ты и в самом деле меня не узнаешь? Вспомни же, вспомни, наконец, кто ты!
— Не понял…
Рыжая хватает своего спутника за руку и впивается взглядом ему в глаза, будто в школьной игре, кто кого пересмотрит. Мужчина сначала делает безуспешные попытки освободиться, затем успокаивается. Лицо его выражает восторг, удивление, гнев, как будто перед ним разворачивается крутой боевик, видимый только ему одному. Нечто подобное женщина за стойкой уже наблюдала. Не иначе как все они гипнотизеры в этой семейке…
Отдышавшись, мужчина смотрит так, будто перед ним не очаровательная женщина, а по меньшей мере один из зеленых человечков, которые всюду носятся на своих летающих тарелках и вечно встревают, куда не просят.
— Вы все это серьезно? — спрашивает он, наконец.
— Конечно, наставник! — с восторгом отвечает необычная собеседница и вскакивает со стула. — Я так счастлива, что ты снова со мной! Прости, я была такая глупая, я ничего не понимала в жизни. Но теперь все будет по-другому, честное слово! Правда, я замужем, за человеком, но теперь это не имеет значения; мы с ним — существа из разных миров и не можем быть вместе, я это давно уже поняла… Ой, о каких пустяках я говорю! Нашего старого дома больше нет, но мы найдем себе новое убежище, а разбойников и аферистов на нашу вечность хватит. Пойдем же, я так много должна тебе сказать!
Но мужчина не торопится. Не освобождая руки, он едва заметным движением возвращает спутницу на место. Женщина за стойкой, во все глаза наблюдающая за необычными посетителями, готова поклясться, что в это мгновение в глазах кавалера вспыхнули ярко-желтые огоньки, как у кота. Нечто в этом роде она уже когда-то видела.
— Послушайте, — раздраженно начинает он. — Предположим, я поверил всему, что вы мне тут нарассказывали, ну и что с того? Я не тот, кто вам нужен, я никакой не Эрнест фон Штейнберг, никогда им не был и никогда не буду, и нечего мне мозги пачкать! Даже если вы меня и в самом деле спасли, просил я вас, что ли, это делать? Может, я бы и без вас оклемался. И как мне теперь жить после того, как вы надо мной поиздевались?! Вы еще спасибо скажите, что никуда не заявил про эксперименты на живых людях, а то схлопотали бы по статье закона. Жил себе нормально, как человек, а теперь будто мне целую библиотеку в голову запихали, и на каждом шагу кто-то бубнит: так — можно, а это — нехорошо. Не успеваю к пивному ларьку подойти, а в голове уже будто стоп-сигнал. Добро бы только это, так я теперь, оказывается, столько всего умею, а зачем мне оно?!
— И что вы такого теперь умеете? — спрашивает рыжая, и голос ее дрожит. Но мужчина, увлеченный своим повествованием, не замечает этого.
— Например, слушать чужие мысли, как радиопередачу. Не верите? Пожалуйста! Тетка за стойкой считает, что вы на самом деле не вы, а ваша дочка, а тот мужчина, который весь вечер чахнет над кружкой пива, не может решиться идти домой после того, как его застукали с соседкой на лестнице. Думаете, это так здорово? Сами бы попробовали! А еще кровь спокойно видеть не могу, даже пятно на асфальте, сразу охота на четвереньки встать и вылизать. Что же, я теперь, до кучи, упырем заделаюсь? На фиг мне такие
