ногами может подломиться, как тонкий лед. Ощущение опасности заставляло ее искать глазами входы и выходы, лестницы и переходы, и однако то, что увидела она на красных стенах ущелья, заставило позабыть двери.
На живописных полотнах разного размера, от совсем малых, в две ладошки, до огромных, что небольшой парус, Золотинка узнала бородатого Поплеву со снастями в руках, родную палубу «Трех рюмок» и тихую гладь затона за бортом, наконец, и саму себя в смешной маленькой девочке трех лет… признала старое платьице свое, шапочку, которые долго потом еще хранили братья. Вделанные в широкие резные рамы надписи давали незатейливые пояснения: «На палубе», «Поплевина борода». Одна из картин называлась «Первые воспоминания», она изображала в неком тумане рыбный базар на берегу, рыбу в корзинах, край лодки и сверкающую морскую рябь до самого солнца — все сразу, неуловимо. И даже темный чердак «Трех рюмок» — тут же. Верно, это и были первые воспоминания — то что в памяти уцелело.
Бегло осмотревшись, Золотинка двинулась влево и нашла за поворотом новое колено того же ущелья, оно просматривалось шагов на двадцать-тридцать, и опять излом прохода скрывал продолжение.
Всюду, куда достигал взор, даже в запрокинутой вышине над головой, Золотинка видела множество больших и малых картин, которые живописали жизнь девочки из Колобжега. Так сладостно больно стиснулось польщенное сердце!
Надо было радоваться, что Голочел с девицей остались внизу, не отравили ей нежданного свидания с прошлым. Да, может быть, к тому же выставленные дворцом картины вовсе не назначались чужому глазу — возвратившись за поворот, Золотинка не нашла вход, трудно было припомнить, во всяком случае, какой именно дверью попала она сюда, резные двустворчатые двери попадались в каждом свободном от картин, изваяний и всякого узорочья простенке.
Узкое ущелье, изламываясь вправо и влево под неожиданными углами, нигде не кончалось. Через полчаса Золотинка не осмотрела и малой доли развешенных в несколько ярусов над полом картин, не говоря уж о тех, которые располагались и выше, так высоко, что никакого времени не хватило бы разобрать стертые немыслимым углом зрения и дымкой расстояния виды. И как Золотинка ни торопилась, начиная подозревать, что лестная сердцу выставка, есть нарочно устроенная неведомо кем и с неведомой целью западня, понадобился еще час или два, чтобы добраться от раннего детства к отрочеству, до столкновения с пиратом и с мальчишками Корабельной слободы. А впереди, в бесконечной череде поворотов, крутых и плавных, в длинных и коротких пряслах изломанного коридора угадывались еще не мерянные версты встреч и открытий, ошибок, надежд и разочарований, приправленных всеми радостями и бедами жизни.
Завороженная видениями прошлого, Золотинка забыла неопределенное и опасное настоящее. Она заставила себя стряхнуть наваждение и тут только сообразила, что не нашла до сих пор времени заглянуть за ту или другую из десятков оставленных уже позади дверей.
Ближайший выход открыл ей такое изобилие сверкающих подробностей, такую путаницу переходящих из одного в другое многоярусных помещений, что Золотинка подалась назад, уразумев, что потеряется на первых шагах и едва ли вернется к не пройденной до конца выставке. Другая дверь дальше по коридору вела в иной мир, являла иные цвета и краски, размеры и расстояния, которые, понятно же, не могли бы уместиться в столь тесном соседстве с только что оставленной Золотинкой палатой, если бы дворец хоть сколько-нибудь соизмерял свои прихоти с возможностями пространства. И опять завораживающие соблазны неведомого тянули Золотинку ступить за порог и… заблудиться, забывши всякую мысль об оставленном за стенами дворца мире, познать блаженное счастье беспечности и блужданий.
Промедление расслабляло, хотелось оставить однообразие бесконечного красного ущелья, в ломаном пути которого угадывалось что-то заданное, и свернуть в сторону… Золотинка попятилась. А закрыв дверь, зажмурилась, мотнула головой, как норовистая лошадь, глянула до ближайшего поворота — и пустилась бегом. На бегу только, наверное, и можно было заметить, как заметно взрослеет, меняется в застылых мгновениях Золотинка, которая вызвала к жизни все разнообразие красок развешенных по стенам картин.
Еще через полчаса она придержала шаг возле огромного, как стена дома, полотна, которое называлось «Над вековым простором». Золотинке не нужно было смотреть прикрепленный ниже рамы ярлык, что узнать этот бескрайний разлив равнины, синеющие волнами леса, широкий изгиб реки и край утеса над ней, где примостились бок обок, вызолоченные закатным солнцем, два крошечных очерка — Юлий и Золотинка. Голова кружилась на этой внезапной высоте, восторгом ширилась грудь и страхом пред равнодушным величием природы.
И Золотинка вспомнила, что остановилась где-то посреди нескончаемого ущелья в недрах блуждающего дворца; сердце бьется и дыхание шумное — это от бега. Снова она пошла, потом пустилась рысцой. По обеим сторонам коридора мелькали картины, которые изображали Золотинку в плену у пигаликов. Пробегая далее, она видела пигалика Жихана — саму себя, обращенную в пигалика, отметила мимоходом оборванного сопливого мальчишку перед лицом разбуженного среди ночи Замора. Вот пигалик у ворот блуждающего дворца, во тьме. И вот… Золотинка набежала на узкий, как щель, торец коридора. Блестела лаком двустворчатая дверь. В нее все и уперлось.
На стене висело последнее полотно.
Золотинка узнала тот самый хрустальный ларец на столбике, который видела перед собой воочию, он стоял в пяти шагах перед дверью посреди коридора, узнала самую дверь, словно зеркальное изображение двери действительной… оборванный мальчишка в растерянности перед запертым входом. Она наклонилась прочесть надпись.
«Пигалик Жихан перед закрытой дверью» — таково было незатейливое, но совершенно правдивое название картины.
Золотинка обогнула ларец, мельком глянув, дернула ручку двери и убедилась, что, в самом деле, заперто.
Вот теперь она в точности повторила свое собственное изображение на картине. То было единственное полотно на всей выставке, которое чуточку, самую малость предвосхищало действительность. Теперь и оно, показав язык настоящему, обратилось в весьма покойное, застывшее и отстраненное изображение минувшего.
Отдуваясь, Золотинка в растерянности оглядывалась.
А дверь и не думала поддаваться, сколько ни дергай. Не шелохнулась. Словно это была не дверь вовсе, а выпуклая подделка под дверь, изготовленная для полного правдоподобия из дерева и меди; рукоять и замочная скважина, шляпки гвоздей, навесы — все выглядело, как настоящее, бери и открывай только.
Однако не было уверенности даже в том, что медный лепесток над замочной скважиной скрывает собой нечто такое, куда действительно можно вставить ключ.
Тут Золотинка ошиблась. Лепесток легко отошел в сторону, из темной, как ночь, скважины потянуло холодом и словно бы сквозняком. Ничего другого, сколько Золотинка ни напрягала зрение и слух, попеременно прикладывая к дырке то глаз, то ухо, нельзя было разобрать. Глухая тьма и холодная сырость погреба.
Надо было бы попробовать сеть, но не много понадобилось времени, чтобы убедиться, что сеть не действует во дворце, никакое постороннее, чужое по отношению к дворцу волшебство не работает. А задавленный неведомыми влияниями Эфремон едва откликается.
Наконец Золотинка вспомнила ларец и бросила дверь. Крышка не открывалась, но ларец, граненный хрустальный сундучок, искрящийся ломаным светом, заерзал на круглой, вроде короткого столбика, подставке, вывернулся из рук — и на пол.
С тяжким хлопком он разбился на тысячи сверкающих осколков, и в этом похожем и на лед, и на груду алмазов развале обнажилась ободранная деревянная рогулька с насажанным на одно из ответвлений поуже кольцом.
Золотинка признала его с одного взгляда. Тот самый волшебный камень, который она надвинула на палочку-водительницу, как на палец, и бросила на волю, чтобы камень не достался Рукосилу. Бросила, не подозревая, что именно этому камню, под названием Паракон, и повинуется медный истукан Порывай.
Это и была та чудовищная ошибка, последняя в цепи недоразумений, которая завершила отчаянные метания Золотинки. Два года назад в Каменецком замке.
В трепетном предчувствии удачи, не зная еще, как понимать подарок, Золотинка извлекла рогульку из
