— Ну что ж — сто, так сто, — Ахенэев достал бумажник и протянул деньги.
На этот раз жест магистра означал, что деньги стоит передать Будицкому. Николай Егорович принял из руки фантаста сторублевку и, прихватив объемистую сумку, заторопился.
— Не буду вам мешать. Удаляюсь, удаляюсь… Надо ингредиентов подкупить.
Когда дверь за хозяином квартиры захлопнулась, а второй стакан был осушен, магистр отодвинул от себя ненужную теперь посуду и, соорудив из ладоней удобный штатив для головы, уперся локтями о стол.
— Сосредоточьтесь и неспеша, искренне поведайте о своих сомнениях. Я попытаюсь сделать невозможное, разблокировать вашу душу и объяснить причины отклонений.
Расширенные зрачки немигающих, поблескивающих после употребления загадочного снадобья глаз экстрасенса иглами впились в лицо Ахенэева и, подчиняясь неведомому позыву, Владимир Иванович разоткровенничался.
Рассказ фантаста продолжался долго. Он до мелочей вспомнил эпизоды нахождений в потустороннем мире, нервничал, волновался, но излил все, что наболело, до конца.
Во время повествования экстрасенс сидел не двигаясь и не сводя немигающих глаз с рассказчика, как бы вбирая в себя услышанное и взвешивая ту или иную деталь удивительной истории.
Возвратившийся хозяин квартиры опустил зазвеневшую посудой сумку на пол и, безнадежно махнув рукой, отправился в соседнюю комнату.
Психолог надул щеки, не спеша прокачал воздух, потух взглядом.
— И как часто преследуют вас подобные галлюцинации? — Буднично спросил магистр у притихшего писателя.
— Галлюцинации? — Не желая верить в сказанное профессором, переспросил Ахенэев. — Может вы ошибаетесь?
— Я, молодой человек, редко ошибаюсь. Уверен, что это именно так! Хотя, приношу соболезнования, ведь все о чем вы откровенно поведали, больше импонирует вам в форме реально увиденного, нежели в виде бреда, вызванного, пардон, белой горячкой. Но, тем не менее, это самый обыкновенный, вернее, необыкновенный бред. Причем, что крайне редко встречается, ваши галлюцинации сюжетны. Воспаленный алкоголем мозг, и — мозг, заметьте, тренированный, настроенный на сочинительство разного рода фантастики — систематизировал хаос знаний и выдал готовый, искореженный болезнью продукт. Готовый стереотип ада по критериям вашего интеллекта. А, занимайся вы вплотную теологией, демонологией, историей религий магии, астрологией — преисподняя оказалась бы во сто крат страшнее. Большую роль сыграла ваша уступчивость и, извините, закомплексованность. Ответьте — смогли бы вы, естественно, до болезни, стать любовником Эльвирочки? Молчите. Ясно, что нет. О таких, как она, вы всего лишь мечтали. Ведь Эльвира — полная противоположность бывшей супруге. И если с женой постоянный конфликт из-за всякой всячины: немытая посуда, малый заработок и т. д. и т. п., то Эльвирочка — в любых ситуациях принимала Вашу сторону, и даже, ради блага возлюбленного, готова была отдать свои сбережения… Первая, хотя и не блистала красотой, но ухитрялась по всякому поводу и без повода устроить скандал. Тогда как вторая, внешне — богиня и физически — не божий одуванчик, понимала вас с полуслова и в любой момент спешила на помощь. А интимная связь с Эльвирочкой: разве позволяла бывшая жена подобное? Проще говоря — Эльвирочка — девушка вашей мечты! Или я не прав?
Владимир Иванович потупился и удрученно согласился с магистром.
— Что касается остальных персонажей, — продолжил аналитик, — и здесь никакой загвоздки. Добро, каким вы его себе представляете, вознаграждено, а зло, зло — наказано!
— Но, позвольте, — перебил его Ахенэев. — А как объяснить хотя бы тот момент, что я — далекий от рок-музыки человек, выдаю обширную информацию об исполнителях и различных направлениях, не хуже заправского дискжокея? Да и вообще, говорю о таких вещах, о которых раньше и понятия не имел!
— И это вполне объяснимо. Существует термин — информативный гипноз. Подкорка головного мозга усваивает и фиксирует ту информацию, которая в момент поступления, просто-напросто, ни к чему. Такая информация образует огромные ресурсы знаний, и эти залежи закладываются в мозгу. На всякий пожарный. Ведь наше серое вещество, образно выражаясь, Гобсек. Казалось бы и не нужно, а копит… Но в экстремальной ситуации мгновенно срабатывает скрытый механизм и — Вы до мельчайших подробностей вспоминаете события даже тридцатилетней давности. Хотите, проведем сеанс гипноза, а потом прослушаем записанные на магнитофон ваши ответы? Ахнете, когда услышите! А о рок-музыке, в последнее время, где только не пишут и не говорят. Вот она и скопилась, информация…
— Тогда скажите, пожалуйста, чем объяснить сугубо материалистические проявления, — не сдавался Ахенэев. — В 37 лет я выгляжу, да и чувствую себя двадцати-двадцатипятилетним парнем. А волосы? А зубы? А зрение?… Все эти операции на роговице, протезы, вживление пластика под кожу головы, даже трансплантация кожи с волосяным покровом — сегодняшний день медицины, а у меня — натуральный, омоложенный организм, а не отремонтированный!! Да и с рукописью повести — прямо чудеса! Приношу в редакцию солиднейшего журнала, а мне — сто в гору: «Заставляете, мол, ждать. Задерживается верстка». С руками оторвали. И каков тираж пошел?! Это что по вашему?
Психолог задумался, встал из-за стола и, задевая ногами разнокалиберную тару, заходил по комнате.
— А вы уверены, что все перечисленное: зубы, волосы, зрение — не подделка? Может, искусная имитация? Разрешите?
Он покопался под запыленным телевизором и, достав большие портновские ножницы, подступился с ними к Владимиру Ивановичу.
— Что вы задумали? — Отпрянул от него фантаст.
— Не нервничайте, всего лишь несколько волосков… Необходимо убедиться в естественном происхождении растительности.
Ахенэев с содроганием вспомнил, что уже когда-то подвергался подобной процедуре. Но в тот момент, пусть и в бреду, клочок волос для отца Гавриила не играл никакой роли. Сейчас же — портить современную прическу, над которой битый час корпел знакомый мастер в «Чародейке»! И корнать волосы этим варварским инструментом!
— Позвольте, я сам, — переполошено попросил Владимир Иванович у магистра ножницы и с нескольких попыток выстриг с десяток волос со лба.
— И с затылка, пожалуйста. Хотя бы вот отсюда, — аналитик бесцеремонно ткнул пальцем в темя.
— Зачем? — воспротивился фантаст. — Неужели этого мало?
— Дело не в количестве, — экстрасенс неожиданно скользким взглядом окинул Ахенэева. — А вы меня не дурачите случаем? Пробовали некоторые, чтобы хлестануться перед друзьями, да сами с носом оставались…
Владимир Иванович, усмехнувшись и сочувственно покачав головой, твердой рукой отхватил изрядный пучок шевелюры.
— Та-ак, посмотрим, что это такое, — аналитик помял в руке мягкие природные волосы и щелкнул зажигалкой. Запах жженой шерсти на какое-то время перебил устоявшийся благовонный букет.
— Как ни странно, но факт — настоящие… А паспорт у Вас с собой?
— Да вы что, в самом деле! — распалился фантаст. — Или думаете, мне в радость забивать баки? Глядите! — И Ахенэев с раздражением протянул магистру документы.
— Хм, действительно, схожи, только на фото выглядите намного старше. Тогда, миль пардон, продолжим собеседование.
Магистр вернул паспорт и громко позвал.
— Коля, принеси пассатижи.
Ахенэев вскинулся:
— Зубы рвать не дам!! Зубы настоящие, вот, глядите! — и он, как на приеме, у отоларинголога, до боли в ушах открыл рот. — А-а-а!
— Ради вашего же спокойствия. Всего один зуб! — Убеждал магистр писателя. — Могли всучить металлокерамику. Привкуса железа не ощущаете?
— Ничего не ощущаю. Нормальные зубы. А-а-а. Видите?!
