— Не бойся, я тебя защищу, — заявила она.
Я поцеловал ее в щеку.
— Если бы ты только могла…
Приближался прилив, и Дан Басс рассудил, что у нас есть еще минут десять, поэтому мы еще успеем нырнуть в том месте, где обнаружили нерегулярности. Мы бросили якорь и подняли флаг о спуске под воду, после чего Дан и Эдвард переоделись в белые комбинезоны. Остальные стояли вокруг на все более пронизывающем ветру и растирали руки для разогрева. Дан и Эдвард молча прыгнули за борт. Мы перегнулись через релинг и смотрели, как две призрачные белые фигуры погружались все глубже в мрачную бездну.
— Ты еще будешь когда-нибудь нырять? — спросила Джилли.
— Если это действительно корпус „Дэвида Дарка“, то да. Но сначала попрошу Дана дать мне пару уроков в бассейне в Форрест-Ривер Парк. Там вода соленая, так что если человек начнет захлебываться, то почувствует подлинный вкус океана.
Мы почти пятнадцать минут ждали появления Эдварда и Дана. У каждого из них воздуха было на двадцать минут, поэтому мы не слишком беспокоились об их безопасности, но прилив все усиливался, волны вздымались все выше, так что если бы ныряльщики выбились из сил, то им было бы очень трудно доплыть до лодки.
Джимми взъерошил пятерней волосы.
— Надеюсь, они не нашли там что-нибудь ужасное, — сказал он, выражая общие опасения. Он посмотрел на часы. — Если они не вернутся через пять минут, я спущусь за ними. Форрест, помоги мне надеть комбинезон, хорошо?
— Я пойду с тобой, — заявил Форрест.
Но Джимми успел только снять рубашку, когда два ярко-оранжевых шлема выскочили на поверхность в пятидесяти или шестидесяти футах от лодки. Эдвард и Дан не спеша подплыли к канатам для ныряльщиков, повсюду опоясывающим „Диогена“. Прежде чем мы успели вытащить Эдварда на палубу, он показал нам сигнал сент-луисских таксистов, означающий, что все в порядке.
Эдвард стянул маску, выжал воду из бороды и окинул нас взглядом императора, находящегося в триумфальном походе.
— Он там, — заявил он. — Могу спорить на что угодно. Мы нашли углубление длиной около ста тридцати футов, которое выглядит как след от погребенного корабля. Завтра мы спустимся вниз с воздуходувками и попробуем убрать часть заносов.
Дан Басс был менее уверен в находке, но признал, что до сих пор мы еще не нападали на лучший след.
— Внизу видимость преотвратительная, человек еле может разглядеть собственные руки. Но там что- то должно быть, так как на дне явно образовался солидный холм. Стоит взглянуть на это.
Мы точно обозначили это место с помощью навигационных точек на карте. Мы решили на всякий случай не оставлять сигнальных буев, чтобы любители совать нос куда не надо не решили, что стоит спуститься под воду и осмотреть нашу находку.
Эдвард подошел ко мне, одетый только в свитер поло и шаровары, и сказал:
— Может, еще раз попробуешь поговорить с тестем? Уговори его дать немного денег. Если это на самом деле „Дэвид Дарк“, то нам понадобится соответствующий корабле для погружения, оборудование и какие-то устройства, чтобы вытянуть корабль на поверхность, когда мы его откопаем. Нам будут нужны также дополнительные аквалангисты, профессионалы.
— Попробую, — неохотно обещал я. — Когда я с ним разговаривал в последний раз, то он не пылал особым желанием помочь нам.
— У тебя действительно красивая задница, Эдвард, — заметил Джимми, проходя мимо. — Джилли, правда, у Эдварда красивая жопа?
— Увы, я смотрю в другую сторону, — ответила Джилли.
— Ну, Джон, уговори его, — настаивал Эдвард. — Попробуй еще раз, хорошо? Попроси. Ведь в худшем случае он просто откажет.
— Ну хорошо, — ответил я. — Я возьму с собой эти листинги с сонара. Может, хоть так я смогу его убедить.
Мы вернулись в Салем, когда небо уже начало темнеть. На улицах зажглись первые фонари, а ветер сильно пах солью.
— Знаете, Салем назвали так от слова „шалом“, что значит „покой“ задумчиво сказал Эдвард.
— И я надеюсь, что мы принесем покой этому городу, — ответил я, а Джилли за моей спиной добавила:
— Аминь.
27
Джилли и я рано пообедали в „Ле шато“, очень элегантном бело-розовом ресторане, недавно открытом на Франт-стрит. Джилли переоделась в одно из собственных произведений из салона „Лен и кружева“, простое платье без рукавов с кружевным лифом и атласными проймами. Мы заказали французские блюда. На столиках мигали свечи, и если бы „Дэвид Дарк“ вместе со всеми духами не нависал над нами, мы успешно провели бы тихий счастливый вечер и закончили бы его в постели Джилли.
Но в этой ситуации у нас не хватило храбрости. Практичная и земная Джилли понимала, что меня все еще мучит воспоминание о недавно умершей жене и что каждое сближение между нами станет катализатором грозных психокинетических сил. Хотя Джилли считала, что источник этих сил находится у меня в мозгу, что мое чувство вины достаточно сильно, чтобы вызывать призраки и выбивать окна. Джилли попросту не верила в духов, невзирая на то, что мы ей говорили. И хотя эти силы успокоились, она не хотела рисковать, опасаясь повторения того, что случилось в „Корчме любимых девушек“. Ведь в следующий раз кто-то из нас мог оказаться серьезно ранен или убит.
— Как ты думаешь, ты женишься еще раз? — спросила она за бокалом бренди.
— Трудно сказать, — ответил я. — Поэтому я не могу себе этого вообразить.
— Ты не чувствуешь себя одиноко?
— Сейчас — нет.
Джилли потянулась через стол и провела кончиком пальца по косточкам моей левой руки.
— Тебе не кажется иногда, что ты становишься сверхчеловеком, способным заставить течь время вспять, чтобы спасти свою жену за секунду до несчастного случая?
— Не смею и мечтать о невозможном, — сказал я. Но одновременно я хитро подумал: ведь именно это ты и сделал, Джон, ты это уже выполнил, и когда „Дэвид Дарк“ будет поднят со дна океана, ты вернешь себе жену, Джейн, такую же, как до катастрофы. Улыбающуюся, теплую и желанную, носящую в чреве нашего первенца. Только Энн Патнем знала, что я сделал, какой договор заключил, чтобы вывести мою семью из Страны Мертвых и защитить саму Энн от гнева Микцанцикатли. А когда вчера вечером я отвозил ее в клину доктора Розена, то она торжественно поклялась мне, что никому ни слова не скажет о моем разговоре с Не Имеющим Плоти, что обещание, данное мною демону, навсегда останется для всех тайной. Ведь в конце концов от этого зависела и ее жизнь, не только жизнь Джейн.
Конечно, я чувствовал себя виноватым. Я чувствовал, что предаю Эдварда и Форреста, в определенном смысле даже Джилли. Но ведь есть в жизни такие минуты, когда человек должен принять решение, не оглядываясь на остальных. Я верил, что та минута и была для меня именно такой. По крайней мере, я смог убедить в этом себя. К тому же жизнь Энн была под угрозой, так что я и не мог поступить иначе.
Человек всегда сможет найти сотни оправданий своему эгоизму и трусости, тогда как храбрость не нуждается ни в каком оправдании.
После обеда я отвез Джилли домой, на Витч-хилл-роуд, поцеловал ее и обещал, что заскочу утром в „Лен и кружева“. Потом по трассам 128 и 2 я поехал на юг, в направлении к Бостону и Дедхэму. Я опасался,
