Суверенитет духа

А.Н.:В СМИ вас называют «Франкенштейном политтехнологий»… Вы являетесь практикующим политтехнологом, работая с так называемыми народными логиками, манипулируя которыми можно добиться любых результатов. Каково, на ваш взгляд, соотношение «народной философии» и «народной логики»?

О.М.:То, что сейчас называется политическим консультированием и политическими технологиями в Древней Греции называлось софистикой. Ведь софисты за деньги занимались тем, что обучали способам манипуляции общественным мнением. Поскольку я провел более, чем 200 кампаний различного уровня связанными с такими манипуляциями, то я софист. У нас сложился отрицательный образ софиста, благодаря Платону. На самом деле, Платон давал искаженную картину. Лишь недавно стали появляться исследования, которые сначала реабилитировали софистов и показывали, что без них вообще никакая древнегреческая философия не могла состояться, а потом пошли исследования, которые вообще поднимают софистов до уровня равной альтернативы Пармениду и Платону. На русский язык переведено одно из таких исследований «Эффект софистики» Б Кассен. Правда, лично я с ней не согласен, что софистика это противостояние логоса ? бытию, литературы ? отологии. Я считаю, что и там и там есть онотология, только разная. Что касается непосредственно вашего вопроса о соотношении «народной философии» и «народной логики», то стоит для начала разделить «философию народа» и «народную философию». «Философия народа» открывается в творчестве лучших поэтов и мыслителей этого народа, а «народная философия» в пословицах. Что такое пословица? Это слово ? буквальная калька с греческого ? аналогия. А что такое аналогия? Это подмеченные матричные общие процессы в нескольких разных по видимости феноменах. Это «общее» выдается за «постоянное», за бытие. Аристотель называл бытием единство аналогий. Кстати, еще 200 лет назад большинство населения России говорило только пословицами и поговорками. НЕ говорить пословицами ? считалось признаком аристократизма и образованности. Постепенно образованность коснулась всех, хотя на место поговорок и пословиц пришли штампы, идиомы и то, что я в одной из лекций назвал «народными логиками», то есть довольно длинные, но устойчивые конструкции, дающие объяснения разным ситуациям и показывающие способ действия в них.

А.Н.: Что вы можете сказать о будущем гуманитарных технологий (на память приходит проект культуроники М.Н.Эпштейна ? прикладной гуманитарной науки)?

О.М.:Я очень уважаю Михаила Наумовича, особенно те его работы, где он феноменолог, а не идеолог, но насчет культуроники с ним не согласен. То есть я легко признаю, что у гуманитарных технологий есть будущее и довольно светлое (то есть, будет расцвет всяких консалтингов, психологий и проч. школ, сект и культурных форм), другое дело, что лично я против технологий как самоцели вообще. Дело в том, что истинная философия это вступление в неведомое, риск, прыжок в будущее, а технология, это то, что уже возникает потом, это алгоритмы, методы, проложенная колея. Все это облегчает жизнь, экономит время и проч., но есть одно «но» ? это уже не философия.

А.Н.:Что вы можете сказать о смерти политологии? Известно, что терминологическое противопоставление примата политтехнологической практики над политологической теорией ни к чему не обязывает, поскольку не существует чистой практики, не замутнённой какой-нибудь теорией. Каков, на ваш взгляд, статус политологической науки в рамках философских институций?

О.М.:«Смерть политологии» означает, что всевозможная понятийная рухлядь типа «демократии», «диктатуры», «правых», «левых», «либерализмов», «социализмов» и «консерватизмов должна быть выброшена на помойку. Эти понятия ничего не ловят, с помощью них ничего нельзя понять, они используются только как ярлыки в процессе манипуляции. Но в то же время, я не уверен, что нам нужны новые понятия, вместо старых, время понятий вообще прошло. Политология с момента своего зарождения, довольно позднего в сравнении с другими, была наукой плетущейся за практикой. Одно дело, «философия права», философия государства и общества, которые устанавливали основопонятия, рисовали идеалы и проч., другое дело ? политология, которая должна была изучать всю эмпирию политических режимов в их динамике. Когда великие утопии стали умирать, то исчезло целеполагание политической практики, власть стала просто борьбой за власть, а все политические теории стали ресурсом, политическое сознание стало политической материей, сырьем, коробкой с инструментами для практиков и их войн. Я написал книжку «Практика против теории», где показал, что анализ, теория, созерцание идут на поводу у созерцаемого, они ре-активны, тогда как практика (когда она не технологична) может быть поэтичной, то есть может творить из ничего, отрываться от фактичности, от сущего, и быть источником социальных и иных инноваций.

А.Н.: Как вы относитесь к тезису современного русского философа Ф.И.Гиренка о том, что в наше время мыслит не философ, а менеджер?

О.М.:Это похоже на то, что я только что сказал, отвечая на ваш вопрос о практике и теории. Однако, возможно, что Ф.И.Гиренок имел в виду нечто совсем другое, ведь он рассуждал о соотношении «мысль ? текст, публикация» и о мыслителе и «менеджере мысли». Если же под менеджментом понимать целерациональную деятельность (как менеджмент на производстве, в бизнесе), то там нет никакого мышления, ибо мышление не есть целерациональная деятельность, о чем не раз говорил тот же Гиренок.

А.Н.: Говоря о различении «народной философии» и «философии народа» вы невольно утверждаете о существовании национальной философии ? одного из философских идолов. Можете прояснить свою позицию?

О.М.:Я не за то, как это можно встретить сейчас сплошь и рядом, чтобы «у народа была своя философия», я за то, чтобы, если можно так выразиться, «у философии был народ». Если быть еще более точным, каждый народ должен завоевывать себе место в истории Бытия и в мыслящей и отвечающей Бытию философии. Причем он должен тратить на это силы как народ, одиночка такое место не завоюет. В его последнем рывке сконцентрирована вся мощь народа, его усилия, все его прежние инвестиции. Поэтому философы, пророки и поэты ? сыны народа, но в то же время они уже и не принадлежат народу, их народ принадлежит им, поскольку он исполняет, как подданный, тот приказ, который философ, пророк, святой, поэт сами в свою очередь, почерпнули из над-народной, ино-родной сферы. Не философия выражает бытие народа, а народ выражает философское Бытие, если такой счастливый великий миг (по историческим масштабам ? эпоха) ему удается. Чтобы было более понятно, то я скажу, что будь моя воля, то я бы тратил на философское образование не меньше, чем на оборону, я бы посадил всех зеков в одиночки и вместо ненужного труда заставлял бы их прочитывать по 50 философских первоисточников в год, я бы весь стабилизационный фонд пустил на переводы и издания философских книг, которые бы продавались в каждом ларьке, как водка. И так далее. Что бы это дало? Не знаю, что в социальном, экономическом и политическом плане, но знаю, что это усилие дало бы, возможно несколько великих философов через сколько-то лет, а эти философы изменили бы облик и Земли, и истории, создали бы мир, в котором может уже бы и не было места ни социальному, ни экономике, ни политике. И такой подвиг, и такой поворот это лучшее, что может случиться в судьбе народа. Раз уж все народы смертны, то смерть со славой лучше, чем смерть от обжорства гамбургерами, тем более, что даже это нам не грозит, скорее уж издыхание от голода, холода, трудов, военных тягот, мягкого и жесткого геноцида, ассимиляции другими пассионариями.

А.Н.: Над чем вы работаете сейчас? Что у вас планируется в будущем?

О.М.: У меня лежит штук десять книг, в незаконченном варианте. То есть по 50-100 страниц текстов на определенную тему. Если бы у меня был месяц свободного времени на каждую книгу, то я бы их привел в порядок и мог бы выпускать в свет. К сожалению, месяц времени ? непозволительная роскошь. Вынужден зарабатывать на хлеб с маслом и кормить большую семью. Занимаюсь всякой ерундой, пишу пиар-концепции, бизнес-планы, делаю политические кампании, провожу обучающие семинары. .Хотя любой олигарх, дав мне содержание, обессмертил бы свое имя… Шутка… Ходишь по старым кладбищам и видишь огромные могилы каких-нибудь «купцов первой гильдии» и «надворных советников». Их имена сейчас никому ничего не говорят, а ведь когда-то они вершили судьбы России. Кто через сто лет вспомнит имена нынешних богатеев? А если и вспомнят, то словами проклятий…. А если серьезно, то есть несколько тем, которые меня волнуют. В области философии ? это выявление черт того, что будет после постмодернизма. В области политологии ? новый политический дискурс, то есть выработка, если это вообще возможно абсолютно нового политического языка взамен устаревших «диктатур» и «демократий». В области