чтобы сообщить, что подстрелил грабителя. И только когда вмешался ты, все пошло наперекосяк!
Значит, во всем виноват я один?!
Не только! — сказала Вероника. — Я не могу объяснить всего. Скажу только, что у тебя, Виталий, есть сейчас всего два пути — либо ехать со мной, либо умереть.
Заманчивость альтернативы заключается в том, что у меня просто нет выбора. И куда я должен с тобой ехать? — задумчиво пробормотал я. Тут было над чем подумать. Странно, но в этот момент мне уже не казалось, что Вероника сумасшедшая или же что она просто врет.
Уж больно отчаянно она рассказывала. А в то, что говорит правду, — тоже не верилось: нелепая боязнь, что меня убьют, какая-то Игра, правила которой я нарушил. Немного может поехать крыша.
На раздумья у тебя нет времени, — сказала Вероника. — Есть курить?
Я вытащил из кармана пачку «Примы». Она оказалась заляпана Генкиной кровью и промокла насквозь, смешав табак с бумагой в однородную бурую массу. Вероника как-то устало хмыкнула:
Грабитель хренов. Нет даже нормального курева.
Если встречаешь таких вот клиентов, как вы, то не стоит и жаловаться, — ответил я. — Куда все-таки ты собираешься меня отвезти?
Вероника молча улыбнулась, облокотилась о край раковины, и некоторое время мы внимательно смотрели друг на друга. Кто кого пересмотрит. Победил я. Спустя несколько минут она отвела свои большие глаза:
К человеку, который сможет все объяснить и, по возможности, поможет тебе выжить. Он знает, как это делается.
Так, значит, я не первый?
К сожалению, да. До тебя, Виталий, в правила вмешивались уже семнадцать человек. Лишь один успел уехать из города, прежде чем его поймали… Ну, так ты решил?
А у меня есть выбор?
Иногда смерть предлагает более выгодные условия!
Но я не самоубийца! — После того что она сейчас сказала, я немного засомневался в этом. Очень трудно было поверить, что в данный момент меня уже ищут, чтобы не просто поймать — уничтожить. И почему, спрашивается? Потому что я нарушил какие-то правила, которых отродясь не знал. И дернул меня черт идти сегодня в подземку! — Тот человек, к которому мы поедем… он объяснит наконец, что это за Игра и какие такие правила я нарушил, что меня теперь все так и рвутся убить?
Вероника промолчала. Несколько секунд я ждал, что она скажет хоть что-нибудь.
Ты чокнутая, — уверенно сказал я. — Я поеду с тобой только для того, чтобы ты снова не попыталась откуда-нибудь спрыгнуть.
Постараюсь, — ответила Вероника и вновь улыбнулась.
Ее большие серые глаза вкупе с улыбкой мне определенно нравились…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Всего несколько часов назад я был твердо уверен, что только в темноте и в тишине можно чувствовать себя безопасно. Никто не видит тебя, но зато ты слышишь любого, кто пытается подойти. Теперь мне так не казалось. Вероника определенно умела гипнотизировать людей своими разговорами, какую бы чушь она ни несла. Я поверил ей, но лишь наполовину. И хотя всю дорогу до машины убеждал себя, что, возможно, сказанное Вероникой об охоте на меня лишь красочное вранье, меня не! оставляло ощущение, что за нами непрерывно кто-то наблюдает.
Переходя пустынную дорогу, я бросал взгляды на темные телефонные кабинки, вглядывался в окна машин и домов, выискивал глазами что-то в переулках. Вероника, шедшая немного впереди, вела себя еще напряженнее. Постоянно останавливалась, оглядываясь по сторонам, и вид у нее был такой, словно она могла в любой момент броситься бежать. Я ей верил. Почему-то нервы у меня были на пределе. Даже мысль о том, что под курткой спрятана электрическая дубинка, не сильно согревала. Мне показалось даже, что дорогу мы переходили минут десять, хотя на самом деле это не заняло и нескольких секунд.
А еще в голове постоянно вертелась глупая мысль о том, что я уже восемнадцатый! Что лишь один из предыдущих, нарушивших правила (что за чушь, в которую я так неожиданно поверил?), успел уехать из города перед тем, как его поймали. Кто поймал? Зачем поймал? Что с ним стало? Вероника не говорила, что их просто убили, она лишь сказала, что могут убить меня. Нов любом случае она не могла все это так связно придумать. Не могла вот так правдоподобно притворяться испуганной, не могла плакать, в конце концов, если бы ее рассказ о смерти Максима был враньем. Она говорила правду. Пускай и чересчур непонятную, а возможно, и приукрашенную. Похоже, что она действительно опасалась за мою жизнь.
Ее автомобиль стоял в нескольких кварталах от подземки в небольшом переулке, освещенном лишь лампой над одним из подъездов. «Ландовер», стального цвета с переливающимися фарами и пластиковым бампером. Девушка определенно знала толк в хороших машинах. А подойдя ближе, я заметил, что из-под крыла заднего колеса торчит турбоускоритель. С такой штучкой это уже не машина — самолет!
После информатора меня можно было удивить только этим, — пробормотал я.
Вероника повернулась, вопросительно изогнув бровь.
Сразу видно, что ты девушка не из бедных.
Если ты доживешь до того, как я привезу тебя к Василию, то вообще перестанешь удивляться!
Он что, миллиардер?
Вероника оставила вопрос без ответа и, распахнув дверцу, жестом пригласила меня залезать. Что я и сделал.
В салоне я просто онемел. Такой красоты мне не приходилось видеть уже очень давно. Стенки и крыша обиты каким-то неизвестным упругим материалом бордового цвета, сзади мягко светит неоновая лампа, разбавляя бордовый до цвета утренней зари. Кресла упругие, не дающие провалиться, но тем не менее чувствуешь себя более чем удобно. А наличие «трехсидишного» магнитофона и громоздких колонок говорило опять же о далеко не безденежности Вероники. Неужели я попал в лапы к сумасшедшим богачам?
Заметив, как я алчно разглядываю стопку компакт-дисков, Вероника сказала:
Если нравятся, можешь взять. Я все равно их не слушаю, а Максиму они теперь уже не нужны.
У меня нет оборудования для прослушивания, — ответил я.
Если бы у тебя был хоть месяц в запасе, то я бы посоветовала тебе найти нормальную работу и заработать на хороший магнитофон. — Вероника села за руль и захлопнула дверцу, отрезая от нас звуки внешнего мира. Чуть затемненные окна делали вид на улице еще более мрачным. — Но в любом случае месяца у тебя нет.
А сколько у меня есть? — осторожно поинтересовался я.
Два или три дня, не больше. В зависимости от того, как скоро тебя начнут искать. — Мотор завелся неслышно. Вероника ловко вырулила на пустую дорогу и повела машину в сторону центра. — Думаю, что они уже начали. С нарушением правил у них очень строго. Особенно, если это касается не играющих!
В каком смысле?
В том, что я, к примеру, участница Игры, а ты нет. Меня за нарушение правил могут попросту дисквалифицировать на несколько лет, а вот тебя, как я уже говорила, убьют. Чтобы не мешал в следующий раз.
Объясни подробнее.
Мы свернули на перекрестке и помчались по какой-то пустынной улице, сгоняя с дороги зазевавшихся кошек и собак.
Подробнее тебе объяснит Вася.
Тот самый миллиардер?
Он не любит, когда его так называют, потому что считает себя не намного богаче других. Он вообще немного скромный. Ты и сам увидишь.
Я откинулся на сиденье и молча стал созерцать проносившуюся мимо темную, пустынную улицу. В
