голове мелькнула мысль: а ведь сел в машину к совершенно незнакомой девушке, которая везет меня неизвестно к кому и зачем. Все рассказанное ею, конечно, могло быть правдой, но я все еще сомневался. Кто докажет, что меня не пытаются вовлечь в секту или не похищают таким вот оригинальным способом? Хотя последнее можно было довольно легко проверить.
Если мы на минутку заедем ко мне домой, ничего не произойдет?
Вероника пожала плечами:
Что-то забыл?
Можно сказать и так. — Впереди замаячил знакомый перекресток. — Сверни здесь, если не затруднит.
Вероника молча свернула, и мы выехали на Красную.
Если я правильно понял все тобой сказанное, то свой дом мне больше увидеть не придется?
Правильно. Я бы даже сказала, что тебе придется уехать и из города, и его ты тоже, возможно, больше никогда не увидишь.
Возле Кооперативного рынка я осторожно попросил свернуть, и Вероника подчинилась. Мы выехали на Октябрьскую, после чего оставалось проехать всего три квартала, чтобы очутиться около своего дома.
Почему ты не спрашиваешь, зачем мне заезжать домой?
А я должна была спросить? — Всего один короткий взгляд в мою сторону. Немного настороженный. Может, она опасается, что я убегу? Или наоборот, что я не успею убежать вовремя? От кого-нибудь. От тех, кто! ищет меня за то, что я нарушил правила Игры.
Ты думаешь, что они могут поджидать меня дома?
Вполне. По крайней мере, им ничего не мешает это сделать. Разве что время. Я успела к тебе раньше них, я тебе все рассказала, по крайней мере, все, что могла рассказать, и теперь пытаюсь вытащить тебя, пока еще на слишком поздно. А у них только твое досье и задание найти тебя и уничтожить.
Прямо как в старых боевиках с глупыми сценариями.
В жизни все еще глупее, чем кажется, — ответила Вероника.
Мы выехали на площадь и отсюда я смог разглядеть свою многоэтажку.
— Вон туда, ко второму подъезду, — объяснил я. Вероника вырулила и встала аккурат между двумя автомобилями на стоянке близ дома.
Только недолго. Я жду тебя только пятнадцать— двадцать минут, а потом иду за тобой. Ты в какой квартире живешь?
В сто сорок седьмой, на четвертом этаже. Правда, не думаю, что задержусь. Мне взять всего-то документы и кое-что из одежды. Ты же говоришь, что предстоит дол-j гое путешествие.
Вероника?
Я вздрогнул и резко обернулся. Вероятно, колонки у нее в автомобиле были подключены к информатору.
Вероника, это Вася, что у вас там произошло?
Василий, Максима, кажется, вывели из игры. — Вероника говорила куда-то в пустоту, но ее явно слышали на другом конце линии.
Не совсем так, Вероника. На данный момент у него пат, но он все еще жив. Звонил мне минут двадцать назад. Говорит, что какие-то ослы помешали вам вовремя уехать.
Верно. Два грабителя решили поживиться его сумкой и кошельком.
Ну и?..
Одного Максим подстрелил, а второй сейчас рядом со мной…
Последовало затяжное молчание. Затем Василий поинтересовался:
Это он вытащил тебя из подземки? — Он.
Василий глубоко вздохнул:
Ты в курсе, что за ним скорее всего уже начали охоту?
Конечно. Он и сам об этом уже знает.
И куда же вы направляетесь?
К тебе.
Ко мне?! И зачем? Чтобы опять посмотреть, как его выводят из Игры? Нет уж, хватит с меня предыдущих смертей. Не забывай, Вероника, что по правилам мы не имеем права прятать его от Исправителей.
Я надеюсь, Василий, что мы успеем раньше них. Надо ему все рассказать и объяснить, а потом Виталий сам решит, что ему делать.
Виталий, значит… Он слышит сейчас меня?
Слышит, — ответил я, прежде чем Вероника успела открыть рот.
Так вот, слушай, Виталя. Ты и не представляешь, во что влип, когда вытащил Веронику из подземки. Помочь тебе уже не сможет никто. Даже, вероятно, и ты сам. У тебя сейчас в запасе от силы два дня. Послушай меня, проведи это время, как хочешь и с кем хочешь. Пей, развлекайся, ограбь какой-нибудь магазин, хоть фокусы показывай в подземном переходе. Только ни в коем случае не вздумай приезжать ко мне. Я не откажусь тебя принять, конечно, если ты надумаешь, но предупреждаю сразу, что когда тебя будут уничтожать на моих глазах, я и пальцем не пошевелю, чтобы тебе помочь. Нас и так мало, а моя жизнь мне дорога.
Хорошая речь, — отозвался я, — но все-таки хоте: лось бы перед смертью поконкретнее узнать, для чего умираю. Гордость, знаешь ли.
В том-то все и дело, что смерть твоя бессмысленна и поэтому видеть ее я не хочу.
Я посмотрел на Веронику. Она с безразличным видом слушала наш разговор, уткнувшись взглядом в зеркальце заднего вида. Видимо, среди них двоих именно Василий принимал решения.
Тогда ответь мне, Василий, для чего твоя подружка так настойчиво уговаривала меня поехать с ней к тебе
Она родилась в эпоху романтизма и ничто не сможет сломать ее понятия о смерти человека, о чувстве долга и о всякой подобной чепухе. Правильно я говорю, Beроника?
Я была о тебе лучшего мнения, — ответила она.
Просто мне уже порядком надоело, что ты все время таскаешь ко мне глупых смертных, нарушивших правила, и просишь, чтобы я их спас. А я не могу их спасать Хочу — может быть. Но не могу. Не в моей власти подобные вещи. Спасти их может только сам Создатель… — всё это Василий буквально выкрикнул, заполнив своим не много подростковым голосом весь салон автомобиля Когда он замолчал, мне вдруг показалось, что я на секунду оглох. — Решение за тобой, Виталий, — спокойным голосом произнес он спустя некоторое время, — если надумаешь приехать, я расскажу тебе все, но на мою помощь не надейся ни в коем случае. Если решишь убежать или просто уйти, то тебя никто не держит.
Я не понимаю ничего! — ответил я. — Вы все ворвались в мою жизнь всего несколько часов назад и вовсю долдоните, что я скоро умру. Но никто не объясняет, почему и из-за чего. Мне надоело вот так ничего не знать… Я приеду к тебе, и ты мне все расскажешь!
Василий вновь вздохнул. Как-то устало, словно все это ему приходилось слышать уже не один раз.
Решение твое. Вероника, я жду вас в течение часа. Потом пеняйте на себя. — И он замолчал.
Вероника оторвала взгляд от зеркала и повернулась ко мне:
Ты уж извини, но он в последнее время то и дело попадает в различные передряги и немного на нервах. А на самом деле Василий неплохой парень.
«Лапочка», я бы сказал. Почему он назвал меня смертным?
Узнаешь, — коротко бросила Вероника, и я понял, что разговор отложен на неопределенный срок. — Виталий, ты, кажется, хотел что-то взять из дома. Василий ждет всего час.
А потом?
Потом не ждет. Его очень трудно застать на месте, особенно в последние несколько недель. Он может уйти, и тогда мы будем искать его твои последние дни.
Тогда постараюсь поторопиться. — Я распахнул дверцу и неторопливым шагом направился к подъезду.
