Позже Наташа уже направлялась по дороге к коттеджу, примыкавшему к «СноузхиллАрмз». Тушеный барашек разогревался на плите, на деревянном столе лежали венки из ветвей остролиста, украшенные свечами. Мэри встретила ее стаканом подогретого вина с пряностями. Она казалась меньше ростом, одетая в спортивную сине-красную рубашку, принадлежавшую, судя по всему, Джеймсу, которая, хотя и была ей велика, не скрывала ее округлившегося живота.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа.
– О, прекрасно. Как кит, выбросившийся на берег.
Ростом чуть выше пяти футов, с крошечным восьмым размером, Мэри обычно носила одежду, предназначенную для младших подростков. Она выглядела слишком юной, чтобы быть матерью, и сама казалась еще ребенком.
– Осталось выходить еще четыре недели.
Джеймс проверил, не готов ли барашек, перебросив прихватки через плечо.
– Я представляю, как он появляется прямо в рождественский вечер, помешав нашему ужину! – Он широко улыбнулся. – Ясное дело, он бы не задумался о том, что портит нам праздник!
Наташа маленькими глотками пила приготовленный Мэри глинтвейн.
Как только они уселись за стол, зазвонил Наташин мобильный телефон. Она выудила его из сумки:
– Алло.
– Это Наташа Блэйк?
– Да. О, Адам, привет! – Наташа поймала заинтригованный взгляд Мэри и состроила в ответ гримасу.
– Мне необходимо с вами поговорить, – сказал Адам. – Это касается Бетани.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На следующий день, уступив настойчивой просьбе Адама, Наташа оказалась на берегу другой реки.
По ее подсчетам, он опаздывал уже на полчаса. Она терпеть не могла торопиться на свидания или на поезд, часто проклинала насущную необходимость то и дело сверяться с часами. Однако нельзя сказать, чтобы она никогда не опаздывала, поэтому старалась не слишком выходить из себя.
Зарождающаяся Темза стремительно неслась вперед, наполнившись водами недавних проливных дождей, которые двигались со стороны гор и только сейчас достигли Оксфорда.
Оксфорд. Он показался ей городом из легенды, когда она, восемнадцатилетняя, впервые приехала сюда поездом из Дербишира, захватив с собой в дорогу два пузатых чемодана и сумку, полную книг.
В студенческие годы во время лодочных прогулок они с друзьями часто останавливалась в этом увитом плющом пабе под названием «Верховья реки», чтобы пропустить по стаканчику. Над столиком, за которым она сидела, был яркий зонтик, закрепленный в отверстии в центре стола.
Она повернулась и увидела Адама, неторопливо идущего к ней по вымощенным ступеням с серебристым кейсом под мышкой. Он быстро и крепко пожал протянутую ею руку.
– Извините, я опоздал. – В его голосе не было и тени сожаления.
– Не беспокойтесь. Как правило, опаздываю я, – призналась Наташа, тут же пожалев, что произнесла это извиняющимся тоном. – Терпеть не могу часы.
Он равнодушно повел бровями и уставился на Бориса.
Наташа ободряюще потрепала шелковистые каштановые уши собаки. Ее раздражение между тем нарастало.
Адам засунул сигарету в рот, не удосужившись предложить ей закурить или хотя бы спросить на то разрешения.
– Не могли бы мы перейти к делу? У меня не очень много времени.
Он воспользовался ее любопытством и сочувствием, чтобы заманить ее сюда в сочельник, сказав, что дело срочное, а теперь явно не видит необходимости быть с ней элементарно вежливым.
Будто почувствовав, что ее темные глаза мечут молнии, он посмотрел в сторону, на воду, стремительно несущуюся под каменными арками моста Фолли. Девушка толкнула одну из вращающихся дверей паба, и навстречу ей выкатилась волна шума. Наташа знала, что бар заполнен до отказа.
– Не зайти ли нам? – предложила она неохотно.
Адам осмотрел пустующие садовые скамейки.
– Я не против того, чтобы остаться здесь.
– Тогда сделаем по-другому.
Наташа пошла в бар, чтобы купить выпивку. Когда она вернулась, Адам закуривал очередную сигарету. Дул сильный ветер, и ему никак не удавалось прикурить. Когда он закрыл рукой пламя, Наташа заметила, что его пальцы слегка дрожат.
– Вы сказали, что хотите поговорить со мной о Бетани.
– Она ушла.
