– Все это, – продолжил он, отходя от надгробия, – только одна из внутренних проблем, связанных со стабильностью. Другая – стагнация.
Теперь император остановился перед усыпальницей Первого императора, но к удивлению Лики – «И сколько мне еще придется удивляться?» – не замолчал, а продолжил свой в высшей степени странный комментарий к новейшей истории Ахана.
– Империя, – сказал он, – живет в медленном времени. С одной стороны, это хорошо, но с другой стороны, плохо. Наша техника развивается медленно. Экономика растет, но темпы ее роста хороши для дней мира, а не для ночи войны. Все меньше наших дворян идет на службу империи, и нам будет не просто развернуть большую армию.
«Вот как? – еще больше удивилась Лика, хотя, казалось бы, куда больше. Но в таком ракурсе об империи она не думала никогда. – Но опять-таки при чем здесь я?»
– По-видимому, нам нужны новые силы и новые союзники, – продолжал между тем император, направляясь к склепам своих предшественников. – Кстати, вы можете говорить, графиня. Я разрешаю, – сказал он, направляясь к Камням принцессы Сцлафш.
– Ратай, – сказала она, не задумываясь, в спину идущего вдоль склепов императора. – Почему мы должны с ними воевать?
– Потому, что ратай все уже для себя решили, – ответил он, по-прежнему не оборачиваясь. – Они полагают, что их время пришло.
– Это как-то связано с событиями… – Лика не смогла подобрать правильный термин для обозначения мятежа, во главе которого, по-видимому, стоял сам император. Но он ее понял и ответил, не дожидаясь, пока она выберется из семантического лабиринта.
– Почти нет, – ответил император. – Хотя официальная версия событий и подчеркивает идею ратайского заговора, агентура ратай была малочисленна. Но она была. Какие-то игры с ратай вел и Легион, но я не склонен думать, что Легион хотел предать империю.
– Но тогда… – начала было Лика, но император, не меняя тона и не повышая голоса, перебил ее.
– Легион хотел захватить власть над империей, – сказал он.
«Власть? А впрочем, почему нет?» – Лика вспомнила первый рассказ Федора Кузьмича об империи и Легионе в маленьком ресторанчике в окрестностях Флоренции. То, что сказал император сейчас, вполне соответствовало тому, что Федя сказал тогда.
И снова в молчании шли они по аллеям некрополя. Император изредка останавливался перед тем или другим склепом, стоял то больше времени, то меньше и шел дальше. Лика шла за ним, как тень, обдумывая сказанное императором. Империя уже не представлялась ей парадизом, в котором стреляют, конечно, – иногда, – но где неторопливое время течет, как река, в гранитном русле непоколебимого имперского величия.
Они подошли уже к надгробию старого императора, когда молодой император снова спросил ее о гегх.
– У вас почти не осталось дворян, – сказал император. Это был не совсем вопрос, но все же императорское утверждение могло быть прокомментировано.
– У нас… Да, у нас осталось очень мало дворян, – ответила Лика.
Это было правдой. Гегхских дворян, то есть тех, кто был записан алмазными, изумрудными и рубиновыми буквами, и так оставалось немного, а катастрофа на Сцлогхжу вынесла им окончательный приговор. Оставались, правда, довольно многочисленные мечи, которые в глазах гегх были именно дворянами, но империя их таковыми не считала.
– Но у нас есть мечи, – сказала она. – Для нас они дворяне.
– Восемьдесят тысяч мечей, – сказал император. – Это впечатляющее число.
«К чему он клонит? – с недоумением спросила себя Лика. – Неужели он готов признать гегхские титулы? Но это же революция! Попрание устоев!»
«Но, с другой стороны, неглупо, – рассудила она. – Если положение настолько плохо, гегх могут стать серьезным резервом».
«О да, – поняла она. – Нас мало. Всего каких-то семнадцать миллионов, но практически все гегх относятся к зажиточным, если не богатым, и образованным слоям. Наша активность высока, а за титулы гегх пойдут на многое, потому что в империи титулы означают все».
Как будто угадав, о чем она думает, император задал вопрос, окончательно прояснивший ход его мыслей.
– Если гегхские банкиры получат титулы, соответствующие их богатству, – спросил император, – дадут ли они заем на войну?
«Интересно, – отметила Лика. – Ведь о чем-то подобном и говорили со мной на Сше «добровольные жертвователи». Только их намеки были такими тонкими, что я их не поняла. Тогда».
– Вероятно, да, – осторожно сказала она. – Статус стоит денег.
Они уже дошли до другой калитки, выводившей прямо к задним дверям главного храмового здания. Эта калитка тоже была открыта. Она ждала их.
– Что вы знаете о Цшайя? – спросил император, неожиданно меняя тему разговора.
Они как раз миновали калитку и шли по узкой, посыпанной гравием дорожке к темному в лунном свете зданию храма.
– Я впервые слышу это слово. – Лика была искренна, этого слова не было в словарном запасе графини Ай Гель Нор. Не содержалось оно и в обучающих программах «Шаиса».
– Это слово мало кому известно, – подтвердил император.
– Вы ведь с детства знали о своих способностях? – спросил он.
