Убийство в Угличе

—     А этот за ездового, в армяке да малахае здоровый был!

—    А лошадь, лошадь какая была?

—    Гнедая лошадь-то.

—      Так тот, что на городского похожий, не купец ли Заво­рыкин?

— Ну, уж нет, что я купца не знаю что ли?!

—    Ну, а поклажа какая у них была?

—     Может, и была, да под сеном не видать, а что-то лежало под сеном.

—    Ты не заговорил с ними?

—      А мне разговоры с ними говорить нечего, едут люди и едут, да они меня и не видели, я, вишь, где сижу-то, а они мимо монастыря, да и далее вниз к реке к мосту.

—     Дорога-то к фабрике идет, другой здесь нет? — спросил Кухов.

—     Дорога одна, а не доезжая, есть поворот, верстах в пяти отсюда будет.

—    А обратно ты не видел их?

—    Нет, обратно не видел.

—   

Ас

поворота обратно в город можно проехать?

—    Можно через лес, но там редко ездят — дорога плохая, особенно сейчас.

—    Ну, проехать можно, значит?

—    Говорю, можно, особливо, если кто знает.

—     Так! — отпечатал Кухов, — лошадь у вас нанять можно?

—    Можно, конечно!

—    Вот что, голубчик, — сказал Кухов Нилову, — вы нанима­ете лошадь, и, если здесь их не видели, то по дороге через сосняк к городу обратно, и спрашиваете по дороге, ежели кто по­ведется, особенно при въезде в город. Хотя вряд ли кто их мог ви

деть

, ночью ведь ехали. А я на фабрику, вечером в участке встретимся.

Кухов поехал прямиком на фабрику, а Нилов пошел с дедом нанимать лошадь.

Приехав, Кухов первым делом пошел в контору.

—   Где управляющий? — спросил у писаря, — в конторе?

—    Здесь он, а вам по какому делу?

—   Доложи — следователь по особо важным делам из Углича пожаловал.

—   Сейчас, господин следователь, доложу о вас.

Конторщик скрылся за дверью, и через минуту пригласил войти.

Войдя в кабинет, Кухов увидел за столом пожилого челове­ка, седого, одетого в темный костюм.

—    Присаживайтесь, чем могу служить, господин следователь? По какому вопросу пожаловали к нам?

—     Купца Заворыкина, надеюсь, знаете? — спросил Кухов.

—     Ну как же, он у нас лавку держит, вернее, держал, а сей­час продал.

—    Это я знаю, здесь его нет? Ищем купца, — сказал Кухов.

—     Нет, как уехал в Углич, так и нет, от вас уж был человек, расспрашивал,

—     Знаю. Но я не только по этому вопросу. Кто у вас веда­ет наймом рабочих, и где записи о приеме и увольнении, много ли рабочих приходят и уходит?

—    Наймом занимаюсь я. Работают у нас все больше сезонники, крестьяне здешние — зимой, а постоянных мало.

—    Ну. а со стороны идет люд?

—     Идут, конечно, все больше «золотая рота». Этим только до весны продержаться.

—    Значит, нарушаете, господин управляющий, беспаспортных принимаете?

—    Этого у нас не водится, мы законы знаем.

—     Ну, ладно, господин управляющий, мы не дети и все по­нимаем, я не за этим сюда пришел, чтобы у вас ревизию делать. Мне другое надо, — и Кухов вкратце рассказал о событиях в Уг­личе, и что, возможно, здесь отыщется след.

—      Это надо бы у рабочих спрашивать, но вряд ли они что расскажут, народ тот еще,

—    А как рабочие, не озоруют ли здесь?

—     Нет, особенного ничего такого нет, господин следователь, работа тяжелая, за день так уваландаются, что не до озорства, хотя в праздники без выпивки не обходится.

—    Ну, а последнее время было что-либо серьезное?

—     Нет, господин следователь, — ничего серьезного не было.

—      А всех ли вы рабочих знаете и надолго ли нанимаются они на работу, не уходил ли кто в последнее время?

—     Недавно был случай, приехал тут один, раньше работал, да и сманил двоих, дескать, работу хорошую в Рыбинске на при­станях подыскал, ну те в контору и за расчетом.

—     Что же так и отпустили? А работа как же, ведь сразу на их место кого-то ставить надо,

—    

Тот,

кто сманил, сказал, срочно надо, а не то купец других найдет, а там работа не в пример денежней, ну, они и уехали.

—    Ну. а что за люди? — спросил Кухов.

—    Люди, как люди, один здоровый, на цыгана похож, второй- то поменьше ростом будет, но тоже плотный.

—    Ну, а третий, кто сманил, он кто?

—     Раньше работал, Кузин Иван, мужик тоже не слабый, по­том где-то в Угличе пристроился, вроде, извозом занимался, да он на лошади и приезжал.

—    Что за лошадь, масть какая?

—    Гнедая масть-то.

—     Ох, — ёкнуло сердце у Никиты Ивановича, — они! — Он строго обратился к управляющему:

—    Почему отпустили?

—    Отпустили, потому как за ними долгов не было, а держать не имею права.

—    Ну, и кто такие, где записи остались, показывайте.

—     Вот: Кукин Сидор Иванов — сорок лет, Тверской губер­нии, деревни Никольской, крестьянин, нанялся на работу в октяб­ре 1882 года, ушел восемнадцатого марта сего года.

—- Вот так номер, восемнадцатого, значит? Ну а второй?

—    Рыбинский мещанин Второв Николай, сорока двух лет, на­нялся в октябре 1882; ушел тоже восемнадцатого сего года.

—    Так... вместе пришли, вместе ушли, друзья, стало быть.

—    Выходит, так.

—    В котором часу они ушли?

—    Да часов в двенадцать и сразу уехали.

—    В Рыбинск, значит?

—     Сказали туда, на пристани работать.

Все, больше здесь Кухову делать было нечего, и он срочно отбыл в Углич.

 

СЛЕДЫ УХОДЯТ В РЫБИНСК

Приехав в Углич уже около четырех часов пополудни, сле­дователь нашел всех своих людей в сборе. Первым делом он при­ступил к расспросу Нилова, которого отправил по следу.

—     Значит, так, по той дороге в город можно бы проехать, но никаких следов не обнаружено, да там сейчас не то что про­ехать, а и пройти все же трудно. Там версты четыре лесом, — рассказал Нилов.

—     Так, и до завода верст около восьми будет от того по­ворота, а до деревни, что в стороне от пути, версты две, так в деревнях их не было. Значит, что-то спрятали и назад вернулись той же дорогой! — сказал Кухов.