долгих поисков он нашел ее тогда в заповеднике в траве. Но Бонни, увидев змею, в ужасе отступила.
— Я ее выбросила! — вскричала она. — Точно помню, что выбросила.
— А я ее нашел, — объяснил Джонни. — Но не смог вернуть тебе на похоронах.
— Джонни, она мне не нужна. Честное слово, не нужна, — решительно объявила Бонни. — Со всем этим покончено... навсегда.
— Добрые старые времена. — Джонни взял куклу за руку. — Так будь же моей! — сказал он и надел кольцо на руку кукле. — Я помолвлен с пифией. Это очень давняя помолвка... Впрочем, что об этом говорить. Не провожай меня. Я знаю, где дверь.
Бонни с опаской следила за тем, как он надевал кольцо на бесчувственную руку манекена. Вдруг она рассмеялась.
— Сама не знаю, что со мной! — сказала она. — Завтра сдам доклад и вечером буду свободна. Может, придешь вместе с миссис Вест пообедать... Дружеская встреча соседей.
У Джонни отлегло от сердца. Он как бы получил второй шанс, хотя и сам не знал, зачем он ему.
— Лучше давай я приглашу тебя, — сказал он. — Я умею готовить только одно блюдо, но зато довольно хорошо. У тебя я уже был. Теперь твоя очередь навестить меня — меня и Софи.
В последнюю минуту, стоя на пороге дома, мимо которого с ревом неслись машины, Бонни решилась спросить Джонни о его синяках.
— Знаешь, вид у тебя такой, будто кто-то пытался тебя убить, — заметила она.
Джонни рассмеялся.
— Ах, ты об этом! Ерунда, немного подрались, знаешь, как это бывает, — ответил он бодро.
— Как в доброе старое время? — спросила Бонни. Шагнув на тротуар, Джонни обернулся.
— Почти, но не совсем, — ответил он. — На этот раз начал я. Чего ждать-то?
— Раньше ты был таким смирным, — вздохнула Бонни.
Джонни задумался.
— Меня научили быть смирным, — сказал он наконец, — но теперь я постарался эти уроки забыть. Саманта... прошу прощения... Хинеранги... научилась быть маори. Вот и я тоже.
— Для нее это страшно важно, — воскликнула Бонни. — Это часть ее личности.
— Ну а это часть моей личности, — сказал Джонни, коснувшись рукой лица.
Он поразился, увидев, что на улице уже стемнело. Пока он сидел у Бонни, наступил вечер. Лишь сейчас, стоя у ее двери, он наконец решился спросить о том, что привело его сюда.
— Слушай, Бонни! А ты когда-нибудь думаешь о... о Дженин? О том, как она тогда сорвалась?
Он почти не видел ее лица. Свет падал на нее из-за спины. — Я думаю об этом каждый день, — ответила Бонни. — До свидания, Джонни.
Джонни прошел несколько шагов по улице, отпер дверь в дом Софи. И тут же уловил какой-то новый запах в затхлой атмосфере дома. Наверху что-то горело. Он ринулся наверх — через гостиную, в кухню.
Глава тринадцатая
В кухне было пусто, плита включена. На раскаленной конфорке стояла сковородка, на которой еще совсем недавно он жарил яйца, а на сковородке полыхало яркое пламя, отчего к потолку поднимались клубы черного дыма. Видно, Софи решила растопить на сковородке масло, а потом забыла о ней. Все это походило на небольшой, но вполне наглядный атомный взрыв.
— Это ты, Эррол? — позвала Софи из спальни.
— Почти! — отозвался Джонни. — Впрочем, на кого-то получше тебе сейчас рассчитывать не приходится.
Он схватился за ручку сковородки, завопил, чертыхнулся и выронил сковородку. Софи вышла из спальни и строго посмотрела на него.
— Пожалуйста, не бросай посуду на пол, — сказала она высокомерно, не обращая никакого внимания на пламя, взметнувшееся к потолку.
— Отойди! Отойди! — завопил Джонни и, обмотав руку полотенцем, подхватил сковородку с пола и швырнул ее в раковину.
Софи мрачно следила за ним.
— Надо быть осторожнее, — сказала она, хмурясь. — Где ты был? Я тебя ждала.
— Отлучался тут по соседству, — ответил Джонни.
Впрочем, ему казалось, будто он уходил куда дальше. Всего в нескольких шагах от него, за тонкими, как бумага, стенами, бродила среди книг Бонни, и, хотя их встреча ничего не прояснила и не принесла удовлетворения, он уже думал о том, что мог бы отвечать ей гораздо умнее, и тогда она обратила бы на его слова внимание и все обернулось бы иначе. Конечно, он всегда может снова к ней забежать и как-то ввернуть все это в разговор, но лучше, верно, подождать до завтрашнего вечера. У него будет время поразмыслить.
— Как насчет сосисок на ужин? — спросил он Софи. Она нахмурилась.
— Право, не знаю, — ответила она, поджав губы. — Ведь сосиски бывают жирными, а я где-то читала, что слишком много жиров для здоровья вредно.
— Я их как-нибудь без жиров приготовлю, — соврал Джонни.
Софи просияла.
— Вот и прекрасно, — сказала она, — потому что с жирами надо быть поосторожнее. Исключить жиры, исключить сахар. Эррол, к примеру, всегда пил чай с сахаром, и я сейчас часто думаю, что лучше бы он этого не делал, но, знаешь, мужчины любят сладкое.
— Вот почему я так люблю тебя, Софи, — дерзко заявил Джонни.
— Не болтай! — прикрикнула она, но тут же все испортила, захихикав. — Что за напасть, ах ты, Боже мой!
Считается, что приготовить сосиски ничего не стоит, но в прошлом, когда Джонни был бойскаутом, у него вечно происходили с ними всякие неприятности. Чтобы чего не вышло, он сначала их прокипятил, а потом, осторожно слив воду и положив в кастрюльку масла (сковородка была безнадежно испорчена), поджарил. Выложив сосиски на тарелки, он обильно полил их томатным соусом. Софи жадно съела свою порцию и подобрала соус с тарелки хлебом.
Вымыв совместными усилиями посуду, они уселись перед телевизором смотреть мультфильм 'Уотершал Даун'[11]. Джонни отрешенно уставился на экран, стараясь не думать о Бонни, сидящей совсем рядом за машинкой. Впрочем, кто ее знает, может, она все про свой доклад выдумала, только чтобы отделаться от него. Интересно, о чем это они тогда спорили на рассвете? Он их тогда чуть-чуть не подслушал — жаль, оплошал. И откуда, интересно, падали тени — из гостиной или из спальни? Он невольно вздохнул. Той частью воображения, что прячется от рассудка, он уже верил, что он и Бонни были если не влюблены друг в друга, то во всяком случае помолвлены. В воспоминание об объятии на краю опасной зоны он вложил столько тайного смысла, что теперь и сам с трудом это осознавал. Он объявился у нее небритый, весь в синяках, с голой грудью, едва прикрытой блейзером, но в то же время почему-то не сомневаясь, что нужен ей.
— Удивительно, чему только не удается обучить кроликов, — внезапно воскликнула Софи. — Даже говорить.
Джонни вспомнил, как однажды в детстве он так рыдал, когда в каком-то мультфильме кошку переехал грузовик, а потом сплющили литавры уличных музыкантов, что отцу пришлось унести его из кинотеатра. Да, тогда он так же попался на удочку этих ловких говорящих теней, как и Софи сейчас.
— Эти кролики... ищут себе дом, Софи, — объяснил он.
— Что ж, это я могу понять, — великодушно объявила Софи. — Знаешь, женщине, по-моему, нужен собственный дом. Это совсем другое, чем жить с матерью. Мы с Эрролом были очень счастливы в этом доме. Его построил отец Эррола, этот дом и соседний, тес был наилучший и гвозди тоже. Эррол, бывало,
